Когда три года назад в июле к нам пришли с просьбой сделать фронтенд для маленькой системы документооборота, мы оценили задачу в полгода… ТЗ принесли на создание более 1000 разных форм. Обещанные нами полгода перестали казаться спокойными.

Через пару недель к задаче добавились две крупные системы на 1С и ещё несколько в разработке, с бэкендами на С++ и Java. Объём работы стал выглядеть неподъёмно. Плюс основное требование — всё должно быть в едином интерфейсе. Так мы поняли, что нужно браться за универсальное решение, которое «скушает» любой бэкенд.


Импортозамещённый JSON

Эта история о том, как команда из 16 человек разработала Атом.Форму — продукт, который уже работает для шести крупных систем в «Росатоме», и их количество постоянно растёт. А срок создания фронта теперь занимает 2–3 недели для маленьких и несколько месяцев для развесистых систем.

Приходит бизнес к архитекторам и говорит: «У меня есть задачка для доработки системы. Подскажите, кто мне поможет её решить».

Архитектура отвечает: «Вы можете сходить к 1С-никам или сапёрам, и в зависимости от того, чем вы там пользуетесь, вам запилят кнопку в системе. Или можно сходить, например, к роботизаторам — там сделают робота, который автоматизирует процесс».

Заказчик смотрит на предложенные решения, сроки и стоимость, и что-то из них выбирает. Довольно часто этот выбор падает на программного робота. То есть у нас в госкорпорации давно прижилась идея использовать в архитектуре роботов. Возможно, для кого-то это выглядит странно. Но для нас роботы — это не костыль и не какая-то игрушка из прошлого века, а вполне рабочий (и эффективный!) корпоративный стандарт автоматизации.

Понимаю, звучит сильно, но давайте расскажу, как мы это сделали.

Платформа 1С — одна из ключевых платформ для бизнес-автоматизации в Росатоме. Выбрали 1C потому, что нужны отечественные системы, способные выдерживать большую нагрузку и масштабироваться.

Сейчас на поддержке и в разработке у нас 28 централизованных систем, каждая из которых содержит под капотом десятки, а иногда и сотни информационных баз. Всего для их обслуживания задействовано более 600 серверов: это серверы лицензирования, серверы среднего звена и серверы СУБД. Каждая система развивается и насчитывает не менее 8–12 % изменений в год, а иногда и больше. Всем этим занимается 750+ сотрудников.

Мы собрали единый центр управления всеми этими информационными системами, где видны дашборды производительности по базам и по запросам, где регистрируются ошибки, куда стекается информация об анализе кода и архитектуры. Мы называем это центром управления техдолгом, с помощью которого каждый день этот самый техдолг контролируется и побеждается.

Для нас техдолг — это совокупность ошибок по журналу регистрации, медленных запросов, замечаний статического анализатора кода и замечаний архитектурных проверок.

Возможно, вы слышали много историй про то, как для какой-то крупной компании разрабатывается система, которая потом становится просто неприменимой примерно нигде, включая изначальную компанию.

Мы Гринатом — условно говоря, ИТ-интегратор Росатома, но не только. Наш основной заказчик ставит задачу на отраслевые решения. То есть по факту мы делаем решения для Росатома, но при этом учитываем, что другим российским компаниям они тоже нужны. И в этом месте случается самое интересное: эти решения должны быть конкурентными, применимыми за пределами контура заказчика и вообще работать.

В 2022 году у всех стала «болеть» шина. На самом деле наша история началась в 2017-м, но к 2020 году у нас уже был проект, который можно было доделать до отраслевого решения. А когда доделали — решили вывести его на коммерческий рынок, чтобы шину как продукт могла купить любая российская компания, которой это нужно.

Но у нас в задаче она должна иметь 4-й уровень доверия ФСТЭК и входить в реестр российского ПО.

В общем, мы взяли опенсорсное ядро Apache NiFi под лицензией Apache 2.0, выделили ядро и коннекторы, провели многоступенчатый аудит кода, модифицировали его под локальные требования и засертифицировали во ФСТЭК свой форк, а потом к этой стабилизированной версии дописали всё остальное, что нужно. К слову, лицензия Apache 2.0 позволяет сильно перерабатывать исходный код и распространять результат коммерчески как самостоятельное произведение. Ничего сверхоригинального, но это много довольно тяжёлой работы. Про неё и расскажу подробнее под катом.

В 2018–2019 году мы уже догадывались, что нужно какое-то импортозамещение, потому что как-то немного странно, что Росатом зависит от зарубежного вендора. Джира проникала в структуру незаметно и понемногу, и в какой-то момент оказалось, что на ней ведутся многие проекты кроме строительства АЭС и других объектов. И речь не про ИТ-проекты, а вообще про все проекты, которые у нас есть.

Пару лет мы лежали в сторону поиска аналога (которого на самом деле нет).

1 февраля 2021 году Atlassian объявил о прекращении поддержки серверной версии. Решили запланировать переезд в дата-центр, но увидели, что это такой хитрый способ поднять цену в полтора раза. Стало грустно, но аналогов на рынке всё ещё не было.

Потом был технический сбой на 2 недели. Люди за 2 недели потеряли свои данные. Стало ещё грустнее.

Потом пришло письмо счастья, что аккаунты РФ будут отключены. Но сроки не обозначили.

В общем, мы опять огляделись в поисках аналогов для проектов нашего масштаба, взяли решения нескольких вендоров для сравнения, чуть не сошли с ума от прекрасных стратегий их продажи и доработок продуктов прямо во время презентаций, плюнули и написали своё отраслевое решение. Которое ещё и предлагаем другим российским компаниям.