Привет! Я Валерий Лаптев, руководитель разработки LM в России. За два года мне нужно было поднять огромный отдел, и это был довольно интересный опыт.

Дело в том, что «Леруа Мерлен» есть во многих странах. Головная компания — во Франции, называется ADEO. Там пишут код под Францию, Италию, Испанию и Россию. Бизнес-модели у нас разные: если на российском рынке мы держим минимальные цены (ниже всех конкурентов в мониторинге), то в Европе всё иначе. На самом деле отличий море — начиная от особенностей локали и заканчивая другим законодательством. Есть особенности инфраструктуры России (те же очень большие задержки до Хабаровска) и другой жизненный цикл оформления заказа. Всё это порождает вот такой адский код, состоящий из огромных блоков IF:



Два года назад у нас было 60 магазинов и много-много хотелок по фичам. Накатывались они примерно за полгода и не всегда правильно. Последней каплей после кучи отклонённых по низкому приоритету фич была просьба завести в заказ поле-строку, чтобы мы его уже потом сами парсили. Это нужно было для особенностей доставки в России, поскольку страна больше других стран присутствия LM. Нам отказали и в этом, точнее, сказали, что будет где-то через семь-восемь месяцев.

Полугодовой цикл неспешной головной компании нам не подходил. Естественно, мы предложили написать свой код, отдать на ревью и подождать внедрения… Правда, из этого ничего хорошего не вышло.

Мы, команда разработчиков, делаем корпоративные сервисы Леруа Мерлен. И у нас есть одно преимущество, которым может похвастаться мало какой разработчик: у каждого сотрудника компании есть телефон, где всё это запускается.

То есть мы можем быть уверены, что, если завтра будет релиз приложения для инвентаризации, то все пользователи его получат. И смогут мгновенно использовать.

Я хочу рассказать про эту экосистему приложений и то, что сотрудники делают с ними в магазине и в офисе. Вот так выглядит экран телефона:



Как видите, тут корпоративные приложения соседствуют с соцсетями, Телеграмом и прочим «бытовым» набором. Мы поощряем использование мессенджеров и соцсетей с корпоративных устройств. Принципиально не отслеживаем пользователей и не обращаемся к их данным (французская политика приватности в MDM примерно на уровне GDPR).

По нашим наблюдениям, когда у сотрудника появляются рабочий Телеграм и ВКонтакте на телефоне, он начинает эффективнее использовать приложения, которые нужны ему для работы.

У нас в Леруа есть много товаров, которые хотелось бы поставить на полки. Например, побольше видов обоев. Или профессиональное оборудование. У нас есть материалы для отделки спален, но нет кроватей и постельного белья. И так далее. 16 миллионов человек ежемесячно посещают сайт при населении России 146,8 миллиона человек. Поверьте, нашим покупателям хочется много чего, кроме 40 тысяч товаров основного ассортимента.

И вот к нам приходит маркетинг и говорит: слушайте, уважаемые разработчики, вы такие крутые и быстрые, что, наверное, можете запилить нам платформу для того, чтобы разные поставщики продавали свой товар через сайт. И мы это комплектовали в доставку к нашим обычным товарам.

Это космос. Это почти как закупить товар и продать его клиенту, только без закупки. В смысле: чего клиент хочет, мы показываем ему сразу наличие у поставщика, он покупает, транспортная компания везёт с нашими документами напрямую (как если бы это было куплено у нас), а если вдруг надо вернуть по гарантии или обменять — это делается через любой наш магазин.

В случае успеха это такое резкое изменение бизнес-модели, что можно гордиться ещё года три. А внедрять всё пару месяцев. Как нам поначалу показалось.

Нужно было успеть адаптировать все ИТ-системы до конца строительства магазина.

В 2016 году было решено открыть магазин в Казахстане (в Алматы). В логике группы компаний Adeo (это все магазины Leroy Merlin по всему миру) на каждую новую страну нужно создавать отдельный бизнес-юнит со своей инфраструктурой и всем-всем-всем. Например, Украина — это отдельный юнит из пяти магазинов со всеми собственными подразделениями, службами и ИТ-процессами.

На Казахстан мы решили (впервые в истории развития компании) сделать форк российской инфраструктуры, фактически расширяя наши системы на новый регион. Почему? Потому что закупки, цепи поставок, юридические и финансовые службы централизованы. Рынки близки. Законодательство близкое, хотя и есть свои особенности (каждый департамент выявлял для себя отличия с помощью коллег из юротдела). Это евразийский Таможенный союз. У нас было 90 магазинов в России, и можно было закупать на условиях, которых в Казахстане поставщики просто не дадут, да и местного производства не так много. У нас много отлаженных процессов, работающее ПО и так далее.

Осталось только чуть-чуть докрутить пару ИТ-систем. Простая работа года на полтора, потому что переписать пришлось не всё, но очень-очень многое. Началось с того, что, оказывается, надо подписать дополнительные соглашения с 800 поставщиками, чтобы их товары правильно маркировались и сертифицировались при необходимости. Чтобы в Казахстане их можно было правильно учесть, соответственно и правильно напечатать ценник, на котором по закону наименование товара должно быть на казахском и русском языках.

На этом сюрпризы только начинались.