Кризис такого масштаба может радикально изменить мир. От того, как мы работаем и путешествуем — до того, как мы молимся, общаемся и относимся друг к другу. Журнал Politico собрал мнения 34 лидеров — профессоров, исследователей, писателей, СЕО. О том, что нас ждёт, и к чему можно готовиться. У нас для вас выжимка первой части, полную (очень большую) статью на английском можно прочитать тут.
Минутка заботы от НЛО
В мире официально объявлена пандемия COVID-19 — потенциально тяжёлой острой респираторной инфекции, вызываемой коронавирусом SARS-CoV-2 (2019-nCoV). На Хабре много информации по этой теме — всегда помните о том, что она может быть как достоверной/полезной, так и наоборот.
Мы призываем вас критично относиться к любой публикуемой информации
Официальные источники
- Cайт Министерства здравоохранения РФ
- Cайт Роспотребнадзора
- Сайт ВОЗ (англ)
- Сайт ВОЗ
- Сайты и официальные группы оперативных штабов в регионах
Если вы проживаете не в России, обратитесь к аналогичным сайтам вашей страны.
Мойте руки, берегите близких, по возможности оставайтесь дома и работайте удалённо.
Читать публикации про: коронавирус | удалённую работу
Общество
Личное становится опасным
Дебра Таннен, профессор лингвистики, автор книги «You’re the Only One I Can Tell: Inside the Language of Women’s Friendships»:
Мы думали, что неуязвимы. Но 11 сентября заставило нас вспомнить, что Перл-Харбор может повториться. 2008 год отнёс нас ко времени Великой депрессии. А сейчас мы вдруг начинаем вспоминать об уроках пандемии 1918 года.
Теперь мы знаем, что каждое прикосновение, к вещам или людям, может нести реальный риск. Мы понимаем, что дышать общим воздухом — это опасно. И даже если пандемия пройдет, это ощущение в людях останется. Оно никогда не уйдет из тех, кто проживёт этот год.
Мы всегда теперь будем дважды думать перед рукопожатием или прикосновением к своему лицу. А многие могут обнаружить, что у них укоренилась привычка постоянно мыть руки, даже если это не нужно.
Вместо того, чтобы находить комфорт в присутствии других людей, более комфортным для многих станет одиночество. Вместо вопроса «А есть ли причина делать это онлайн?» мы будем задавать вопрос «А есть ли повод ради такого встречаться?».
Новый вид патриотизма
Марк Лоуренс Шрад, профессор политологии, автор книги «Smashing the Liquor Machine: A Global History of Prohibition»:
У многих стран патриотизм ассоциируется с армией. Но вы не можете застрелить вирус. На передовой здесь сражаются не солдаты, а врачи и медсестры. Вот настоящие герои. Студенты, учителя, работники служб доставки, таксисты, владельцы малого бизнеса, сотрудники, которые перешли на удалёнку. Это люди, которые делают свой вклад, хотя они не подписывались на такие риски.
У нас есть множество новых поводов для патриотизма. Но это другой патриотизм — гордость быть вместе с такими людьми, готовыми жертвовать собой, помогать ближнему даже в ущерб себе. Когда всё закончится, мы будем говорить врачам и медсестрам «Спасибо за службу!», как сейчас военным ветеранам. Мы будем строить им статуи и давать скидки на транспорт, у нас будет большой праздник в их честь, каждый год.
И, может, мы наконец начнём понимать, что патриотизм — это о здоровье и жизни твоих близких, о помощи своему сообществу, а не о взрывании чьего-то другого.
Снижение поляризации
Питер Т. Колман, профессор психологии Колумбийского университета:
Тот шок, который общество испытало от пандемии, может наконец вырвать нас из этой ловушки нарастающей политической и культурной поляризации. Он может объединить и мир, и страну. Может, это звучит идеалистично, но здесь есть две причины.
Во-первых, сценарий «общего врага». Это повод забыть о различиях между собой, и объединиться для победы. Теперь общий враг есть у всего человечества. Ему всё равно, за какую партию ты голосовал, и сколько денег у тебя в кошельке. Ты так же уязвим, как и твой сосед, с которым у тебя нелады. Пандемия может стать поводом для альтруизма, щедрости и сострадания.
Во-вторых, назревает «политическая ударная волна». Любые, даже самые древние устои, могут дать слабину и стать более податливыми после того, как их дестабилизирует гигантский шок. Это не обязательно случится на следующий же день. Но исследование 850 внутренних конфликтов между 1816 и 1992 показало, что больше 75% из них заканчивались в течение 10 лет после большой дестабилизации.
Рост доверия настоящим экспертам
Том Николс, профессор Военно-морского колледжа США, автор «The Death of Expertise»:
В последние годы мы стали довольно расслабленными, несерьезными. Это роскошь, которую нам принёс мир, достаток, высокий уровень технологий. Мы не задумывались о том, что раньше нас волновало — ядерной войне, безработице, недостатке еды, растущих ценах. Даже о терроризме. Мы даже выбрали телевизионную звезду, забавную карикатуру себе в президенты.
Кризис это уже изменил. Мы всерьез слушаем, что скажут доктора и эпидемиологи. Мнение настоящих экспертов стало важным и ценным. Теперь мы снова начинаем понимать, что правительство — это важно, и от его эффективности многое зависит. В том числе наша зарплата и наши жизни.
Меньше индивидуализма
Эрик Клиненберг, профессор социологии и директор Института общественного знания в Нью-Йоркском университете:
Пандемия поставила точку в этом коротком романсе с гипер-индивидуализмом. С мнением, что мы на всё способны сами. Теперь мы можем повернуть к авторитаризму. Мы уже не так сильно против введения военных для обеспечения порядка. Трамп может запретить выборы на этот период, оставив себя президентом. Сценарий дистопии вполне реален.
Но я верю, что мы вынесем правильные уроки. Станем больше инвестировать в общество, в здоровье, в наших врачей. Мы сможем лучше видеть, как наши судьбы связаны друг с другом. Дешевый бургер, который я с радостью ем в ресторане, где сотрудникам платят меньше минималки. И сосед, который отказывается сидеть дома и отправляется гулять по городу. Может быть, у нас есть что-то общее?
Религиозные обряды изменятся
Эми Салливан, руководитель стратегии в Vote Common Good:
Мы христиане говорим, что любовь и надежда всегда победят страх. Но смогут ли они победить его на эту Пасху? Особенно если мы не можем праздновать её вместе. Обряды будут проводиться по Zoom, даже без семьи. А что мусульмане с Рамаданом, если они не могут посещать мечеть или собраться с родными под конец поста?
Папа Римский молится об окончании пандемии перед пустой площадью
Религиям придется адаптироваться. Это именно то, чего они боялись эти тысячи лет. Традиции придется ломать. Причём всем религиям одновременно. Кто сможет сделать это успешнее, чем остальные?
Новые виды реформ
Джонатан Раух, автор в Atlantic и исследователь в Brookings Institution:
Есть одна группа людей, которые недавно пережили эпидемию в Америке. Это геи. ВИЧ/СПИД, конечно, во многом отличается от коронавируса, но урок из него можно извлечь: эпидемии могут менять сообщество. Нас, американцев нетрадиционной ориентации, государство тоже не защищало. Мы сами построили структуры, сети, изменили свои привычки и образ жизни. Мы увидели, что, если мы хотим спасти себя, мы сами должны измениться, а не только система здравоохранения.
Сейчас происходят те же метаморфозы. Люди находят новые способы общаться, поддерживать друг друга. Организуются новые сообщества с сильной внутренней культурой. Это те результаты, которые я рад увидеть.
Технологии
Развитие виртуальной реальности
Элизабет Брэдли, президент Вассар-колледжа, исследователь систем глобального здравоохранения:
VR позволяет нам получать те впечатления, которые мы хотим. Даже когда мы изолированы, в карантине или одни. Может, так мы и сможем адаптироваться и оставаться в безопасности — в эту пандемию или в следующую. Мне было бы интересно увидеть VR-программу, помогающую с социализацией и эмоциональным здоровьем — для людей, которые изолированы.
Представьте, вы надеваете хедсет. И вдруг вы в классе, или в офисе, или в любом другом месте с людьми. Это помогает не чувствовать себя такими одинокими, не бояться общения лицом к лицу. Позитивную психологическую составляющую трудно переоценить.
Падение ограничений для онлайн-сервисов
Кэтрин Мангу-Вард, редактор журнала Reason:
COVID-19 снесёт много искусственных барьеров, которые мешают нам перенести свою жизнь онлайн. Конечно, не всё можно сделать виртуальным. Но количество полезных онлайн-инструментов сейчас растет с невероятными темпами. Раньше интернет сильно ограничивался бюрократией. Скорость сети постоянно пытались снизить, большие сервисы — взять под уздцы актами и законами. Сейчас правительству понятно, что во время кризиса интернет может стать нашим помощником, а не наоборот. К тому, чтобы как-то его ограничивать, мы теперь вернемся не скоро.
Сейчас готовятся законы, разрешающие частичное или полное онлайн-обучение. Когда этого джинна выпустят из бутылки, обратно его будет не затолкнуть. Многие семьи предпочтут, чтобы их дети обучались онлайн. Ехать далеко не надо, оплата за обучение меньше, не приходится платить за общежития. А многие школьники, будущие студенты, сейчас поймут, что заниматься онлайн им нравится больше.
В плане работы — тоже. Ограничения, существовавшие в мозгу крупных боссов, спадают. Те сотрудники, которые за время карантина поймут, что могут эффективно работать без присутствия в офисе, им будет достаточно скачать одно-два приложения и попросить разрешение у руководителя, всё.
Оказывается, большая часть собраний (и занятий, и проверок у доктора) может очень успешно проходить в онлайн-режиме.
Более здоровый цифровой образ жизни
Шерри Туркл, профессор социальных исследований и технологии в МТИ, руководитель инициативы МТИ по исследованию вопросов влияния технологий на общество, автор книги «Reclaiming Conversation: The Power of Talk in a Digital Age»:
Мы проводим очень много времени на своих девайсах, и сейчас стоит задуматься о том, какие сообщества с их помощью мы хотим создать. В первые дни социального дистанцирования из-за коронавируса мы увидели первые вдохновляющие примеры. Бесплатные онлайн-концерты от звёзд. Школьные представления, которые были отменены, но теперь выкладываются школьниками онлайн для просмотра, и их оценивают знаменитости. Крупные бизнесмены находят время послушать предложения от начинающих предпринимателей. Мастера йоги дают бесплатные занятия.
Человеческая щедрость и эмпатия не знают пределов. Достаточно заглянуть внутрь и спросить: «Что я могу предложить? У меня есть моя жизнь, моя история. В чём нуждаются люди?».
