Это — передача с теми, кто пишет, редактирует, снимает фото, видео и руководит созданием контента. Здесь мы обсуждаем профессиональное развитие и лайфхаки для специалистов.
Сегодня мы представляем вашему вниманию текстовый транскрипт второго выпуска подкаста [первый про IT-редакцию нового типа — здесь], в котором с нами согласился пообщаться Вадим Щербаков — профессиональный аэровидеограф, фотограф и независимый арт-директор.
Мы обсудили ход карьеры Вадима и его подходы к саморазвитию:
На фото: Вадим Щербаков, профессиональный аэровидеограф, фотограф и независимый арт-директор
dmitrykabanov: Обычно спрашивают, сколько ты зарабатываешь или сколько часов в неделю ты работаешь. Я хочу поговорить о том, из чего состоит твой рабочий процесс.
Ты занимаешься аэровидеосъемкой и фотографией архитектуры — можешь рассказать предысторию, как ты к этому пришел? Я тебя помню с очень старого Dribbble-митапа 2013 года, который прошел в «Рабочей станции» возле Парка Горького.
В: Если ты помнишь, тогда я выступал как арт-директор, рассказывал про интерактивный дизайн, чем я до сих пор занимаюсь. Параллельно я делаю то, на что хочу переключиться полностью, — съемкой, фото и видео. Это — архитектура, landscape и cityscape.
Д: Как осуществлялся этот переход? Он до сих пор идет? Получается, что все это время ты работал и сейчас работаешь как независимый специалист?
В: Да. И тогда, и сейчас, и в будущем я хочу работать независимо. Речь идет не об открытии какой-то своей компании, а об абсолютном фрилансе — тогда и сейчас.
Если говорить о фото, видео и дрон-съемке, снимать я начал более 10 лет назад. Начинал, как все, с пленочного фотоаппарата, но достаточно быстро перешел на «цифру». Помню свои первые камеры Canon. Ими я пользуюсь до сих пор. Долгое время я снимал все подряд, как все. Буквально: что вижу, то и снимаю. Получалось ужасно, это даже не обсуждается.
Д: Это было больше твоим увлечением: интересные гаджеты, пленочные фотоаппараты?
В: Да, пленочные, потом цифровые. Но получалось плохо.
Д: Можешь ли сказать, какую сумму ты потратил, чтобы понять, что из творческого застоя нужно выходить с помощью наработки мастерства, а не дорогой техники?
В: Боюсь, что сейчас уже не вспомню. Это было давно и длилось около трех лет. Мне казалось, что с переходом на «цифру» фотографии стали лучше, и захотелось большего.
Я подумал, что это «большее» нарастет с новой линзой, новым ND-фильтром, новым каким-то гаджетом, которым я даже не умею пользоваться. Эту ошибку делают очень многие.
Точную цифру не могу сказать, потому что не помню, сколько тогда стоил, например, Canon EOS 350D. Это привело меня к тому, что я покупал дорогие вещи, но качество не становилось лучше.
Д: Все-таки один из минусов независимой работы — отсутствие людей, к которым ты можешь подойти и спросить совета. Как ты выходил из этой ситуации?
В: Отсутствие людей — только часть проблемы. Еще у меня не было информации о том, как правильно снимать. Профессионального контента на YouTube тогда толком не было.
Поэтому я решил остановиться, выдохнуть и продолжить работать — тогда я работал в киноиндустрии. В итоге ситуация разрешилась сама собой.
Я передохнул, поехал в Исландию, и все поменялось. Даже с минимальным количеством оборудования в Исландии у меня получились снимки в миллион раз лучше, чем были до этого.
Я просто понял, что хочу снимать: не людей и зверей, а именно пейзажи.
И я захотел понять, как делать это правильно.
Д: Как подготовиться к поездке такого уровня?
В: Тогда подготовки не было. Мы ездили в Исландию как туристы. Было просто: «О, едем в Исландию, классно. Надо взять побольше одежды». Сейчас это — совсем другое дело.
Когда я приехал обратно, стало ясно, что снимки получились лучше, чем те, что я делал раньше. Поэтому я стал действовать. Покупал больше фотожурналов, которые рассказывают о том, как снимать. Смотрел больше туториалов, где люди пошагово показывали, как и что делать. Я был настолько неуч, что даже не знал какие-то базовые вещи вроде «Golden hour», «Blue hour».
Затем я подумал, что создавать интерактивный дизайн до старости будет достаточно сложно. Мало кто возьмет на работу семидесятилетнего арт-директора, а возраст хорошего фотографа или видеографа никого не волнует — будь то девять или девяносто лет.
В итоге всё сложилось воедино. Я понял, что хочу посвятить этому [фото и видео] большую часть времени и плавно перейти с одного фриланса на другой. Для этого я стал смотреть больше туториалов, изучать материалы именно о композиционной съемке, узнавать, когда, как и чем снимать. Это начало нарастать, как снежный ком, и привело меня на существующий уровень.
Д: Что ты делал с первыми материалами, которые посчитал достаточно качественными, чтобы выставить на продажу? Кем были первые клиенты? Чем ты их зацепил?
Чем выделился среди остальных?
В: Клиентов не было очень долго. Первые фотографии, которые стали у меня получаться, были для себя и для портфолио. Сейчас я даже не знаю, где эти фотографии.
Первые клиенты стали появляться, когда я начал заниматься съемкой с дрона, композитной и time blending-съемкой. Это было не так давно, и я шел к этому медленнее, чем хотелось бы.
Я просто стал выкладывать свои работы на стоки: Creative Market, iStockphoto и другие. Здесь нет секретов, все стоки известны и их можно пересчитать по пальцам. Но у меня есть одна особенность. Обычно клиенты сами находят меня через мое портфолио и фильмы.
Недавний кейс — через дрон-фильм меня нашли Pro Film, которые делали ролик для ВТБ.
Также я выставляю свои фильмы в Aerial Entertainment Studios (AES). Этот сервис создал американец, который живет в Гонконге. AES занимает определенную нишу на рынке — продает видео крупным зарубежным киностудиям: Warner Bros., Fox, MGM и так далее. У этого сервиса есть один недостаток — 80% запросов размещают на съёмку американских локаций. Это понятно: все фильмы, сериалы чаще всего снимают там.
Поэтому чаще покупают либо нейтральные вещи: пролет над горами или озером без привязки вроде «пролет над озером штата Мичиган», либо конкретные тематические вещи, которые просто не найти. Например, сериал «Homeland» заказал съемку Москвы. Им нужно было видео, в котором ты как будто взлетаешь на самолете.
Д: Я хотел бы спросить про оборудование. Ты говоришь, что задачи очень разные. Например, сегодня нужно лететь на дроне одной категории, завтра — лететь в другой стране на другом оборудовании. Какие здесь есть нюансы и потенциальные риски, в том числе и с регулированием, которое действует в Европе и недавно появилось у нас?
В: Любое оборудование можно арендовать, поэтому я особо не заморачиваюсь. Например, у меня есть клиент из Индии, где до 1-го декабря запрещено летать на дронах, ввозить их и вывозить. Поэтому я знаю, что не возьму свой арсенал. Клиент сам арендует оборудование уже на месте. Для этой конкретной съемки нам будет достаточно DJI Phantom 4 Pro.
Для съемок у меня есть только DJI Mavic и Phantom 4 для моих личных нужд. Всё остальное я могу арендовать. И в поездку я беру либо оба дрона, либо ничего.
Если говорить о фотооборудовании, то тут всё зависит от задачи. Я беру в поездки одну или две камеры и набор линз. Как и многие другие фотографы я выбрал свою «линейку» линз для постоянного использования. Плюс у меня есть несколько линз от партнеров, которые я должен и хочу брать с собой. Поэтому обычно я беру полный арсенал, плюс-минус одна линза.
Д: На тех фотографиях, что ты выкладываешь, я заметил, что у тебя круто оборудована домашняя студия. Рабочее место — важная вещь, когда ты не просто производишь одну единицу контента в месяц или раз в полгода отправляешься в поездку, а стараешься работать в темпе, даже с учетом различия задач. Что ты думаешь на этот счет?
В: Мне помогают перемены. Поэтому я не на сто процентов ушел от интерактивного дизайна. Об этом почти никто не знает, но даже когда я работал в интерактивном дизайне, я делал также интерактивные приложения. Мне нравится переключаться между разными задачами.
На фото: кабинет Вадима (короткое видео в Facebook)
Мой кабинет (студия) — моя отдушина. Раньше у меня чего-то такого не было. Я работал в более «бухгалтерских» офисах. Это меня тяготило. Я же представитель креативной профессии. Поэтому рабочее место тоже должно быть креативным. Например, по fashion-дизайнеру сразу видно, что он — fashion-дизайнер. И с фотографами в какой-то степени так же.
Д: Так или иначе, когда проекты растут и становятся сложнее, приходится взаимодействовать с коллегами из индустрии или «технарями», которые помогают настраивать оборудование или ловить нужный ракурс. Есть ли у тебя команда?
В: Я стараюсь всегда рассчитывать на свои силы.
Д: Но в титрах же несколько человек?
В: Да, но эти люди помогают мне не в технических вопросах. Например, на съемки я часто езжу с женой. Она тоже увлечена этим делом и действительно помогает мне снимать. Иногда я «взлетаю» и прошу ее поснимать. Она замечает то, что я могу не увидеть, предлагает новые смелые идеи и ракурсы. Бывает, что ее «footage» покупают быстрее, чем мой.
Но я все же стараюсь делать только те проекты, с которыми могу справиться в одиночку. Потому что хочу обладать полным контролем над происходящим. У меня есть помощники, с которыми мы развиваем архитектурный бизнес. Эти люди делают ту же работу, что и я. Кто-то делает звук, кто-то — видео, но это — общая задача. Вдвоем или втроем ее можно решить быстрее.
Д: Сколько часов в день ты работаешь?
В: Мне сложно определить, что такое работа. Фактически я работаю, даже когда выхожу в Instagram. Поэтому работа со мной практически всегда. У меня нет детей, я достаточно свободен. Моя жена тоже фрилансер, она всегда со мной. Поэтому я не распределяю время между семьей и работой, оно плавно перетекает из одного в другое.
Д: Всё происходит естественно. Так, как ты привык за много лет.
В: Да, но иногда я перерабатываю. Тогда я останавливаюсь и несколько дней почти ничего не делаю. Обычно у меня все в гармонии, а работа распределяется почти на целый день.
Д: Поговорим о контенте, с которым ты работаешь. Ты упомянул журналы, туториалы. Что еще есть в твоей сфере? Что нужно знать, на что обратить внимание и что лучше смотреть, чтобы понимать индустрию, узнавать о трендах и новых техниках?
В: Я всё это определяю термином «насмотренность». И это — мой главный совет. Это нужно не для того, чтобы копировать, а чтобы понимать, что происходит в индустрии. Что не надо делать, где и как искать новые пути. Поэтому «насмотренность» — большой плюс для человека, который работает в любой индустрии.
Я советую любые онлайн-ресурсы, которые продвигают фотографию. Это Pexels, Fstoppers, Skypixel (для дронов) или любые другие комьюнити, которые вы найдете. Главное, чтобы в них размещали действительно хорошие фотографии. Если вы хотите отправлять свои работы на конкурсы и дрон-фестивали — следите за работами, которые там выигрывают.
По поводу техник съемки фото и видео — всю информацию можно найти на YouTube. С дронами сложнее. Пока не существует единого туториала от того, как человек впервые открывает коробку, до того, как сдает фильм клиенту или отправляет его на фестиваль.
Всю информацию нужно искать по отдельности: начиная с того, как запускать дрон, до количества кадров в секунду для конкретной съемки. Я давно думаю о создании детального руководства и, возможно, когда-то его выпущу.
Д: Как работают профессиональные медиа с контентом в этой индустрии? Как они взаимодействуют с авторами? Они просто пишут тебе, что им нравится твой материал, забирают его себе и выплачивают гонорар? Или вы с ними договариваетесь сотрудничать на постоянной основе, как это делают колумнисты? Или еще как-то?
В: В крупные стоки присылать свои фото и видео нужно самостоятельно. Этого материала сейчас столько, что к тебе сам никто не придет. Есть немало микростоков (например, азиатских), которые могут увидеть фильм и предложить сотрудничество. Крупные ресурсы так не делают.
Есть имиджевые медиа. Они находят тебя сами, но не платят за размещение фото. Они могут выплатить гонорар за статью или туториал, но основное преимущество от такого сотрудничества — построение бренда. Остальные клиенты — единичные покупки.
Д: Все-таки в такой модели запрос к уровню творчества всегда выше. Не важно, как у тебя обстоят дела с оборудованием или здоровьем. Ты либо показываешь продукт, либо нет.
В: Точно. Более того, видеограф должен разбираться не только в съемке, но и знать, что потом делать с отснятым материалом. Себя нужно показать. Для этого можно выпустить уникальное видео, но чтобы тебя заметили и купили то, что ты сделал, нужен высокой уровень.
Поэтому важно вкладываться не только в поездки, но и в последующую обработку и продвижение своего продукта. Это — глобальная задача, но она вполне осуществима.
Заметки к этому выпуску:
Сегодня мы представляем вашему вниманию текстовый транскрипт второго выпуска подкаста [первый про IT-редакцию нового типа — здесь], в котором с нами согласился пообщаться Вадим Щербаков — профессиональный аэровидеограф, фотограф и независимый арт-директор.
Мы обсудили ход карьеры Вадима и его подходы к саморазвитию:
На фото: Вадим Щербаков, профессиональный аэровидеограф, фотограф и независимый арт-директорЭтот подкаст подготовлен командой «GLPH.Media». Мы делаем контент для компаний и PR-агентств. Сложные темы и лонгриды для корпоративных блогов, онлайн-журналов, технологических изданий и СМИ — это к нам.
Координаты для связи: Telegram и email.
dmitrykabanov: Обычно спрашивают, сколько ты зарабатываешь или сколько часов в неделю ты работаешь. Я хочу поговорить о том, из чего состоит твой рабочий процесс.
Ты занимаешься аэровидеосъемкой и фотографией архитектуры — можешь рассказать предысторию, как ты к этому пришел? Я тебя помню с очень старого Dribbble-митапа 2013 года, который прошел в «Рабочей станции» возле Парка Горького.
В: Если ты помнишь, тогда я выступал как арт-директор, рассказывал про интерактивный дизайн, чем я до сих пор занимаюсь. Параллельно я делаю то, на что хочу переключиться полностью, — съемкой, фото и видео. Это — архитектура, landscape и cityscape.
Д: Как осуществлялся этот переход? Он до сих пор идет? Получается, что все это время ты работал и сейчас работаешь как независимый специалист?
В: Да. И тогда, и сейчас, и в будущем я хочу работать независимо. Речь идет не об открытии какой-то своей компании, а об абсолютном фрилансе — тогда и сейчас.
Если говорить о фото, видео и дрон-съемке, снимать я начал более 10 лет назад. Начинал, как все, с пленочного фотоаппарата, но достаточно быстро перешел на «цифру». Помню свои первые камеры Canon. Ими я пользуюсь до сих пор. Долгое время я снимал все подряд, как все. Буквально: что вижу, то и снимаю. Получалось ужасно, это даже не обсуждается.
Д: Это было больше твоим увлечением: интересные гаджеты, пленочные фотоаппараты?
В: Да, пленочные, потом цифровые. Но получалось плохо.
Потом меня посетила «гениальная мысль»: чем больше я куплю дорогой техники и оборудования, тем лучше станут мои фото и видео. Это была идиотская идея, которая не воплотилась в жизнь. В итоге я покупал ND-фильтры, линзы, новые фотоаппараты, но продолжал быть на том же уровне мастерства. Я не понимал, в чем проблема.
Д: Можешь ли сказать, какую сумму ты потратил, чтобы понять, что из творческого застоя нужно выходить с помощью наработки мастерства, а не дорогой техники?
В: Боюсь, что сейчас уже не вспомню. Это было давно и длилось около трех лет. Мне казалось, что с переходом на «цифру» фотографии стали лучше, и захотелось большего.
Я подумал, что это «большее» нарастет с новой линзой, новым ND-фильтром, новым каким-то гаджетом, которым я даже не умею пользоваться. Эту ошибку делают очень многие.
Точную цифру не могу сказать, потому что не помню, сколько тогда стоил, например, Canon EOS 350D. Это привело меня к тому, что я покупал дорогие вещи, но качество не становилось лучше.
Почему это происходило, я понял только потом. Из-за этого я полностью перестал снимать. На три года вообще забросил фотографию. Это было очень хорошо для меня. Если бы я продолжил снимать, не понимая, что я делаю не так, продолжил бы наращивать арсенал, я бы полностью разочаровался в фотографии и не занимался ей сейчас.
Д: Все-таки один из минусов независимой работы — отсутствие людей, к которым ты можешь подойти и спросить совета. Как ты выходил из этой ситуации?
В: Отсутствие людей — только часть проблемы. Еще у меня не было информации о том, как правильно снимать. Профессионального контента на YouTube тогда толком не было.
Поэтому я решил остановиться, выдохнуть и продолжить работать — тогда я работал в киноиндустрии. В итоге ситуация разрешилась сама собой.
Я передохнул, поехал в Исландию, и все поменялось. Даже с минимальным количеством оборудования в Исландии у меня получились снимки в миллион раз лучше, чем были до этого.
Я просто понял, что хочу снимать: не людей и зверей, а именно пейзажи.
И я захотел понять, как делать это правильно.
Д: Как подготовиться к поездке такого уровня?
В: Тогда подготовки не было. Мы ездили в Исландию как туристы. Было просто: «О, едем в Исландию, классно. Надо взять побольше одежды». Сейчас это — совсем другое дело.
Я думаю не о количестве одежды, а о том, сколько взять оборудования, как его уместить. Тогда я поехал с вещами и фотоаппаратом с одной линзой. Сейчас я беру два фотоаппарата или два дрона, много линз, и оставшееся место — для вещей. Совершенно разные подходы.
Когда я приехал обратно, стало ясно, что снимки получились лучше, чем те, что я делал раньше. Поэтому я стал действовать. Покупал больше фотожурналов, которые рассказывают о том, как снимать. Смотрел больше туториалов, где люди пошагово показывали, как и что делать. Я был настолько неуч, что даже не знал какие-то базовые вещи вроде «Golden hour», «Blue hour».
Затем я подумал, что создавать интерактивный дизайн до старости будет достаточно сложно. Мало кто возьмет на работу семидесятилетнего арт-директора, а возраст хорошего фотографа или видеографа никого не волнует — будь то девять или девяносто лет.
В итоге всё сложилось воедино. Я понял, что хочу посвятить этому [фото и видео] большую часть времени и плавно перейти с одного фриланса на другой. Для этого я стал смотреть больше туториалов, изучать материалы именно о композиционной съемке, узнавать, когда, как и чем снимать. Это начало нарастать, как снежный ком, и привело меня на существующий уровень.
Д: Что ты делал с первыми материалами, которые посчитал достаточно качественными, чтобы выставить на продажу? Кем были первые клиенты? Чем ты их зацепил?
Чем выделился среди остальных?
В: Клиентов не было очень долго. Первые фотографии, которые стали у меня получаться, были для себя и для портфолио. Сейчас я даже не знаю, где эти фотографии.
Первые клиенты стали появляться, когда я начал заниматься съемкой с дрона, композитной и time blending-съемкой. Это было не так давно, и я шел к этому медленнее, чем хотелось бы.
Я просто стал выкладывать свои работы на стоки: Creative Market, iStockphoto и другие. Здесь нет секретов, все стоки известны и их можно пересчитать по пальцам. Но у меня есть одна особенность. Обычно клиенты сами находят меня через мое портфолио и фильмы.
Поэтому выпуск дрон-фильмов был для меня самым правильным шагом. Он стал моим инструментом развития и продаж. Например, меня случайно нашли American Airlines и попросили использовать один фрагмент. Я не знаю, как они меня нашли.
Мой фильм был размещен только на YouTube и на Vimeo. Получается, что если дрон-фильм набирает достаточную популярность, студии могут его найти и обратить внимание.
Недавний кейс — через дрон-фильм меня нашли Pro Film, которые делали ролик для ВТБ.
Также я выставляю свои фильмы в Aerial Entertainment Studios (AES). Этот сервис создал американец, который живет в Гонконге. AES занимает определенную нишу на рынке — продает видео крупным зарубежным киностудиям: Warner Bros., Fox, MGM и так далее. У этого сервиса есть один недостаток — 80% запросов размещают на съёмку американских локаций. Это понятно: все фильмы, сериалы чаще всего снимают там.
Поэтому чаще покупают либо нейтральные вещи: пролет над горами или озером без привязки вроде «пролет над озером штата Мичиган», либо конкретные тематические вещи, которые просто не найти. Например, сериал «Homeland» заказал съемку Москвы. Им нужно было видео, в котором ты как будто взлетаешь на самолете.
Д: Я хотел бы спросить про оборудование. Ты говоришь, что задачи очень разные. Например, сегодня нужно лететь на дроне одной категории, завтра — лететь в другой стране на другом оборудовании. Какие здесь есть нюансы и потенциальные риски, в том числе и с регулированием, которое действует в Европе и недавно появилось у нас?
В: Любое оборудование можно арендовать, поэтому я особо не заморачиваюсь. Например, у меня есть клиент из Индии, где до 1-го декабря запрещено летать на дронах, ввозить их и вывозить. Поэтому я знаю, что не возьму свой арсенал. Клиент сам арендует оборудование уже на месте. Для этой конкретной съемки нам будет достаточно DJI Phantom 4 Pro.
Для съемок у меня есть только DJI Mavic и Phantom 4 для моих личных нужд. Всё остальное я могу арендовать. И в поездку я беру либо оба дрона, либо ничего.
Если говорить о фотооборудовании, то тут всё зависит от задачи. Я беру в поездки одну или две камеры и набор линз. Как и многие другие фотографы я выбрал свою «линейку» линз для постоянного использования. Плюс у меня есть несколько линз от партнеров, которые я должен и хочу брать с собой. Поэтому обычно я беру полный арсенал, плюс-минус одна линза.
Д: На тех фотографиях, что ты выкладываешь, я заметил, что у тебя круто оборудована домашняя студия. Рабочее место — важная вещь, когда ты не просто производишь одну единицу контента в месяц или раз в полгода отправляешься в поездку, а стараешься работать в темпе, даже с учетом различия задач. Что ты думаешь на этот счет?
В: Мне помогают перемены. Поэтому я не на сто процентов ушел от интерактивного дизайна. Об этом почти никто не знает, но даже когда я работал в интерактивном дизайне, я делал также интерактивные приложения. Мне нравится переключаться между разными задачами.
Пока я делаю одно дело, то немного забываю про другое. Мне так легче работать. Появляется свежий взгляд на вещи. Например, сегодня я снимаю, завтра делаю какой-то проект, послезавтра что-то еще и так далее. Больше всего меня убивает рутина, а смена деятельности меня всегда подбадривала и выручала.
На фото: кабинет Вадима (короткое видео в Facebook)
Мой кабинет (студия) — моя отдушина. Раньше у меня чего-то такого не было. Я работал в более «бухгалтерских» офисах. Это меня тяготило. Я же представитель креативной профессии. Поэтому рабочее место тоже должно быть креативным. Например, по fashion-дизайнеру сразу видно, что он — fashion-дизайнер. И с фотографами в какой-то степени так же.
Д: Так или иначе, когда проекты растут и становятся сложнее, приходится взаимодействовать с коллегами из индустрии или «технарями», которые помогают настраивать оборудование или ловить нужный ракурс. Есть ли у тебя команда?
В: Я стараюсь всегда рассчитывать на свои силы.
Д: Но в титрах же несколько человек?
В: Да, но эти люди помогают мне не в технических вопросах. Например, на съемки я часто езжу с женой. Она тоже увлечена этим делом и действительно помогает мне снимать. Иногда я «взлетаю» и прошу ее поснимать. Она замечает то, что я могу не увидеть, предлагает новые смелые идеи и ракурсы. Бывает, что ее «footage» покупают быстрее, чем мой.
Но я все же стараюсь делать только те проекты, с которыми могу справиться в одиночку. Потому что хочу обладать полным контролем над происходящим. У меня есть помощники, с которыми мы развиваем архитектурный бизнес. Эти люди делают ту же работу, что и я. Кто-то делает звук, кто-то — видео, но это — общая задача. Вдвоем или втроем ее можно решить быстрее.
Д: Сколько часов в день ты работаешь?
В: Мне сложно определить, что такое работа. Фактически я работаю, даже когда выхожу в Instagram. Поэтому работа со мной практически всегда. У меня нет детей, я достаточно свободен. Моя жена тоже фрилансер, она всегда со мной. Поэтому я не распределяю время между семьей и работой, оно плавно перетекает из одного в другое.
Д: Всё происходит естественно. Так, как ты привык за много лет.
В: Да, но иногда я перерабатываю. Тогда я останавливаюсь и несколько дней почти ничего не делаю. Обычно у меня все в гармонии, а работа распределяется почти на целый день.
Д: Поговорим о контенте, с которым ты работаешь. Ты упомянул журналы, туториалы. Что еще есть в твоей сфере? Что нужно знать, на что обратить внимание и что лучше смотреть, чтобы понимать индустрию, узнавать о трендах и новых техниках?
В: Я всё это определяю термином «насмотренность». И это — мой главный совет. Это нужно не для того, чтобы копировать, а чтобы понимать, что происходит в индустрии. Что не надо делать, где и как искать новые пути. Поэтому «насмотренность» — большой плюс для человека, который работает в любой индустрии.
Я советую любые онлайн-ресурсы, которые продвигают фотографию. Это Pexels, Fstoppers, Skypixel (для дронов) или любые другие комьюнити, которые вы найдете. Главное, чтобы в них размещали действительно хорошие фотографии. Если вы хотите отправлять свои работы на конкурсы и дрон-фестивали — следите за работами, которые там выигрывают.
По поводу техник съемки фото и видео — всю информацию можно найти на YouTube. С дронами сложнее. Пока не существует единого туториала от того, как человек впервые открывает коробку, до того, как сдает фильм клиенту или отправляет его на фестиваль.
Всю информацию нужно искать по отдельности: начиная с того, как запускать дрон, до количества кадров в секунду для конкретной съемки. Я давно думаю о создании детального руководства и, возможно, когда-то его выпущу.
Д: Как работают профессиональные медиа с контентом в этой индустрии? Как они взаимодействуют с авторами? Они просто пишут тебе, что им нравится твой материал, забирают его себе и выплачивают гонорар? Или вы с ними договариваетесь сотрудничать на постоянной основе, как это делают колумнисты? Или еще как-то?
В: В крупные стоки присылать свои фото и видео нужно самостоятельно. Этого материала сейчас столько, что к тебе сам никто не придет. Есть немало микростоков (например, азиатских), которые могут увидеть фильм и предложить сотрудничество. Крупные ресурсы так не делают.
Есть имиджевые медиа. Они находят тебя сами, но не платят за размещение фото. Они могут выплатить гонорар за статью или туториал, но основное преимущество от такого сотрудничества — построение бренда. Остальные клиенты — единичные покупки.
В моем случае таким клиентом стали American Airlines. Им не нужны постоянные пролеты над условным городом или горой. Они приходят раз в 2–3 года за каким-то уникальным контентом. Нет такого, что они готовы сотрудничать с одним автором на постоянной основе. Они работают с глобальными компаниями, которые производят контент.
Если у таких компаний нет того, что им нужно, они обращаются к авторам.
Д: Все-таки в такой модели запрос к уровню творчества всегда выше. Не важно, как у тебя обстоят дела с оборудованием или здоровьем. Ты либо показываешь продукт, либо нет.
В: Точно. Более того, видеограф должен разбираться не только в съемке, но и знать, что потом делать с отснятым материалом. Себя нужно показать. Для этого можно выпустить уникальное видео, но чтобы тебя заметили и купили то, что ты сделал, нужен высокой уровень.
Поэтому важно вкладываться не только в поездки, но и в последующую обработку и продвижение своего продукта. Это — глобальная задача, но она вполне осуществима.
Заметки к этому выпуску:
- Прослушать аудио [
Telegram] [iTunes] [Веб] - Гость выпуска — Вадим Щербаков — аэровидеограф, фотограф и арт-директор
- Вадим в соц. сетях [Instagram] [Facebook] [YouTube] [Vimeo] [Behance] [Dribbble]
- «GLPH» — новый подкаст про тех, кто создает контент [iTunes] [Веб] [Хабр]
- «VSCE» — подкаст про медиапредпринимателей [iTunes] [Веб] [Хабр]
Подкасты и заметки про контент и GTD в нашем Telegram-канале:
