Сейчас я вас научу, как именно бояться стоматолога

При использовании вот такого изолирующего платка на пациенте с клаустрофобией можно проделать отверстие в неважном месте: иначе пациент будет бояться, что мы его удушим

Взрослые люди боятся нас больше других врачей. На втором месте, пожалуй, хирурги, но их боятся недолго. Около трети пациентов страдают стоматофобией или дентофобией.

Лучший страх — рационализированный. «Ааа, доктор, я сейчас открою рот, а вы засунете туда здоровенную длинную иголку и что-то сделаете» — отлично. «А вы заразите меня гепатитом от своих грязных инструментов?» — ещё лучше, всё предельно рационализировано. Кстати, требовать показа стерилизации — это ваше совершенно обычное право. «А если бормашину разорвёт у меня во рту, то осколки полетят наружу или внутрь?» — вообще лучшее, с чем можно работать, ведь у пациента есть конкретный сценарий. Точнее, даже два!

Страх перед врачом чаще всего иррациональный. Где-то когда-то кто-то залез пациенту в рот неудачно в детстве, и вот уже врачи стали сначала злыми бабайками, а потом просто сформировался комплекс по типу «лучше сдохну, но им не сдамся». Страх испытывать нормально, и со страхом можно работать. Вопрос в том, как. Например, женщины могут плакать в кабинете от эмоционального напряжения — это нормально, до трети пациентов так делает. А вот мужчины поступают иначе. У них есть замечательный лайфхак: они не приходят.

В общем, заходите, я научу вас бояться стоматологов. Поговорим про причины страха, методы работы с ним и немного про реальные риски. Ну и то, что благодаря советскому ОМС-подходу у меня теперь в каждой клинике по боксу с наркозом.

Что такое стоматофобия или дентофобия?

Это когда вы боитесь стоматологического лечения. Можно ещё бояться не самого лечения, а отдельно стоматолога, отдельно медицинских приборов и отдельно вообще открывания рта перед незнакомыми людьми, стремящимися нанести вам добро. Или любого другого элемента кабинета стоматолога — от запаха до звука.

Физиологические проявления совершенно обычные, как для любого другого страха. Например, если у вас нет стоматофобии, можете прыгнуть с парашютом и запомнить ощущения в самолёте. Психически здоровый человек должен при этом испытывать иррациональный страх той же природы.

Для стоматофобии характерны следующие реакции:

• Повышение артериального давления. Очень удобно, когда вам нужно убежать от врача или подраться с ним.
• Повышение тонуса мускулатуры — это тоже повышает ваши шансы в бою с врачом с точки зрения эволюции.
• Расширение зрачка (побочный эффект активации симпатической нервной системы, изначальный смысл реакции уже почти утерян).
• Дискомфорт в ЖКТ: потому что нужно срочно забрать ресурсы на другое, и эта система бросается без управления. К слову, если вы ещё и начнёте ужасно пахнуть, это повысит ваши шансы в битве. И ещё бежаться будет легче, поэтому эффект тоже эволюционно полезный.
• Деградация до уровня натренированных быстрых решений, часто рефлекторных — без участия сложных сознательных процессов.

В общем, это классическая затянутая реакция «бей или беги», которая превращается в долгую реакцию «беги, беги, беги». Дело только в том, что эволюционный прогресс ещё не сказался на адаптации к стоматологам.

Бывает и другая реакция — «замри». В таком случае пациент неподвижно сидит в кресле с бледным видом. Как правило, в этой ситуации ресурсы оттягиваются от периферии для усиленного снабжения головного мозга, поэтому с реакцией «замри» проблем куда меньше. Пациент понимает сознательно, что всё идёт как надо, просто ему некомфортно. В этом случае особенно хорошо помогает возвращение пациенту контроля над происходящим через очень подробное объяснение происходящего и возможность вообще контролировать вмешательство. Про это расскажу чуть ниже.

А ещё бывает дентофобия — ещё более интересный вид реакции, когда страх вызывает не само вмешательство здесь и сейчас, а мысль о том, что на него придётся пойти. В результате пациент систематически избегает стоматологического приёма, потому что боится лечения. Со временем начинает расти потребность в этом лечении, но пациент понимает, что будет расти и его объём, — и боится пропорционально больше. В итоге это приводит к описанной выше ситуации, когда маскулинный мужчина терпит до невероятных пределов, иногда удивляющих даже бывалых хирургов. А в стоматологии, знаете ли, довольно сложно довести своё состояние до угрожающего. Для этого нужно приложить реальные усилия и довольно долго терпеть боль, которая поставит на колени даже сильнейших из нас. Но мужчины справляются, а мне потом собирать им новую челюсть — ну или звать хирурга откачивать гной из клеточных пространств черепа.

Хорошая новость: страх нормален

Бояться чего-то — нормальное физиологическое состояние. Не считается психиатрическим диагнозом до тех пор, пока вы можете перебороть свой страх. Если не можете — то уже возникают вопросы (но это ещё не диагноз).

Считается так: если вы получили лечение, хотя жутко его боялись, — всё в порядке, вы достойны называться Sapiens. Если нет, то дальше нужно что-то с этим делать. Например, патологический страх стоматолога — не выдуманная стоматофобия, а так называемая врождённая, которая вообще никак не управляется, — или, например, приобретённая в раннем детстве — может корректироваться назначением дневных транквилизаторов (бензодиазепиновый ряд). Полностью страх они не уберут, но позволят хотя бы дойти до клиники и получить лечение. Истинная дентофобия — это патологическая история, она требует лечения. Человек не может с ней справиться без посторонней медикаментозной или превентивной поведенческой терапии.

Ещё часто пациенты боятся боли, а не врача. В этом случае не надо пытаться перебороть страх. Это ещё более нормально, боль вообще редко кто-то любит, хотя и такое случается. Дело в том, что мы можем предложить разные средства — от боевого коктейля викингов (азота) и местной анестезии до медикаментозного сна и наркоза.

Плохая новость: чаще всего страх иррационален

Это значит, что его можно только «пересилить» или обойти, но не снять какими-то рациональными рассуждениями или действиями. Точнее, есть несколько компонентов страха, например, страх неизвестности, непонимание длительности вмешательства, постоянное ожидание боли и так далее — их можно уменьшить. А есть иррациональные факторы, с которыми сделать ничего нельзя. И страх стоматолога — обычно комплекс из этих вещей.

Наиболее часто иррациональный страх возникает:

• Из-за детской психологической травмы, например, успешного полученного лечения (приостановки) кариеса на советской бормашине модели «бззззхрррр» с запахом жжёных тканей (перегретого дентина).
• Вины в том, что вас упрекнут, что вы находитесь в таком состоянии. То есть пациент сначала доводит себя до тяжёлого состояния тем, что боится врача, а потом начинает ещё бояться того, что врач будет ругать его за то, что он довёл себя до такого. Отличная комбинация.
• Стеснения. Например, в том, что раньше не было денег на стоматолога, и это придётся как-то объяснять (на самом деле, конечно, нет).
• И просто каких-то жизненных установок, наложившихся на целый комплекс того, что до врача надо будет дойти, что-то ему рассказать, открыть перед незнакомым человеком рот и допустить туда инородные предметы, ощутить боль (если не повезёт) и чувствовать себя психологически и физически беспомощным всю процедуру.

Как это ни странно, дентофобия может быть врождённой, то есть генетически определённой. Не очень понятно, как это работает, но вот вам цитата из исследования 2016 года:

It is clear that, in addition to environmental factors, genetic influences are important in the etiology of dental fear and anxiety, and should be considered in future studies of fear and anxiety associated with dental treatment and, potentially, interventions aimed at reducing distress that is a barrier to dental treatment utilization.
Toward a Genetic Understanding of Dental Fear: Evidence of Heritability
(doi: 10.1111/cdoe.12261)

Что можно сделать для снятия страха

По опыту взрослому человеку часто легче преодолеть страх повышением информированности. Человек боится не самого вмешательства, а неизвестности. Пациент как-то сам себя пугает, описывает в воображении происходящее, опирается на нереальные вещи. Правда, тут тоже есть момент: может оказаться так, что реальное вмешательство по факту страшнее, чем то, что воображает пациент. Поэтому огромные иглы я в профилактических беседах не показываю во время экскурсии по кабинету, и вообще до таких бесед лучше понять, чего именно пациент боится, чтобы не напугать его ещё больше демонстрацией арсенала инквизиции.

Шпателя по опыту никто не боится, его я показываю первым.

Вообще, психика устроена так: если с вами случилась какая-то жуткая жесть и вы боитесь, то врач может сказать:

— Ну, пациент, язык позеленел. Бывает.

И дальше врач называет какое-то латинское слово.

Хоп — и вы успокаиваетесь, потому что в этой короткой фразе есть информация о том, что у вас что-то известное, понятное, у него есть термин, и это случается не только с вами, а вообще со многими. А если термин есть — значит, явление становится не неведомой опасной вещью, а понятной опасной вещью. Со страхом так же: это для пациента уникальное событие, а для врача — у него сотни эпизодов в месяц. Люди боятся, что они не такие, как все, и знание, что врач видит страх ежедневно, тоже успокаивает.

Очень много страха потери контроля. Врач приобретает власть над вами — и это ужасно. Поэтому нужно договариваться про процесс и давать возможность управлять им.

— Когда вы скажете «ааа» или «стоп» либо дважды моргнёте — я остановлюсь.

Когда я был студентом, при изучении стоматологии детского возраста на кафедре детям с умеренным страхом (без паники) перед вмешательством вручали игрушечный пульт на проводе, и провод куда-то тянулся за их поле зрения. Доктор включал бормашину и просил нажать на пульте красную кнопку. Ребёнок нажимал, врач видел, что он нажимает и отпускал педаль. В этот момент тревожность сильно снижалась. Тогда продолжительность итераций была больше: посверлил, промыл, опять посверлил — это далеко не современные приборы. Главное действительно останавливать, когда пациент просит, а не «сейчас, ещё секундочку».

Ещё пациенты часто боятся свистящего звука турбинного наконечника — это тот самый опасный бззз, переходящий в нечеловеческий свист, который вы, возможно, слышали в детстве. У нас насадки с такой скоростью вращения используются редко, есть возможность позволить себе в дорогом-то сегменте другие материалы, позволяющие не выбирать именно турбинную конструкцию. В итоге, наверное, раз в сто пациентов я достаю турбинные наконечники (они используются сейчас, чтобы распиливать массивные конструкции).

Некоторые боятся раббердама (коффердама) — латексного платка для изоляции полости рта, который вообще-то нужен при любых более-менее инвазивных вмешательствах, включая работу с кариесом. Если пациент склонен к клаустрофобии, то он будет бояться и изоляции — потому что главный страх там — это боязнь задохнуться, а завеса полости рта вызывает такой же страх. Можно сделать отверстие в неважном месте раббердама — пациенту будет легче.

Ещё пациентам нравится, когда им сообщают заранее, сколько нужно терпеть. Вопросы они часто задавать боятся или стесняются. Человеку говоришь, самое противное длится 15 секунд вот на этом зубе и 25 секунд вот тут, он понимает распределение во времени и не паникует раньше времени.

Очень важный момент в страхе — то, что человеку приходится столкнуться с неотвратимостью потери иллюзии бессмертия. Мы не видим атеросклеротические бляшки, мы не видим язвы, мы не видим, как устаревают и изнашиваются суставы. А тут доказательства смертности в стоматологии не пропустишь, оно очевидно и находится в области, которая эмоционально нагружена. А это одно из тяжелейших жизненных переживаний. Страх этот на уровне с потерей разума и экзистенциального страха одиночества и входит в почётную тройку самых страшных вещей для человека. Но обычно его испытывают до похода к врачу. Часто — вместо похода к врачу, увы.

Страх и трусость

Страх не имеет никакого отношения к трусости. Страх — это ответ организма на обстоятельства. Трусость — это результат принятия решения. Бесстрашный человек — это не тот, кто не боится, а тот, кто умеет работать со своим страхом. Боится каждый психически здоровый человек в принципе.

Физиологически страх — это мобилизация организма для оптимальной реакции.

Хорошая новость в том, что умение работать со своими страхами можно тренировать.

Например, в случае стоматофобии можно начинать с небольших объёмов лечения, а потом постепенно привыкать. Если у вас типичные для 40-45 лет диагнозы, требующие лечения, но не требующие его прямо здесь и сейчас, то можно начать с приостановки кариесов, гигиены, потом сделать ещё что-то, а потом уже переходить к серьёзным вмешательствам — если показания позволяют. Такой план обычно устраивает пациентов-мужчин. Мы, со своей стороны, делаем всё, чтобы в клинике вы провели как можно меньше времени и получили готовый результат за минимум визитов. Стоматология за последние лет так десять стала намного более гуманной.

Азот

Самое простое, что мы можем вам предложить, — это подышать азотом. Тем самым, который делает человека бесстрашным и радостно смеющимся над вырванными зубами. Боль он никак не убирает, зато отлично отключает её эмоциональную окраску, а это большая часть восприятия боли. Дети часто играют в «пилотов истребителей» с такими масками с азотом и считают, что сходить к врачу — это весело и круто (при правильной работе медсестры, конечно, она же должна знать детскую психологию). Азот стоит попробовать хотя бы один раз в рамках общего развития при любых сомнениях: он достаточно безопасен и может вам очень сильно облегчить жизнь при сложных вмешательствах.

Транквилизаторы

Далее можно использовать транквилизаторы, но их должен назначить не стоматолог, если речь не про серьёзное хирургическое вмешательство. Если вы принимаете свои таблетки «для походов в налоговую», то учтите, что они нужны только для того, чтобы дойти до клиники (а не внутри во время вмешательства), — и про них обязательно нужно сказать врачу, иначе вас ждёт море интересного на диагностике и кросс-реакциях с другими препаратами. У нас пациенты приходят под препаратами бензодиазепинового ряда — они помогают побороть дентофобию и вообще дойти до врача.

Перед приёмом у стоматолога лучше не бухать. Алкоголь помешает правильной работе врача очень сильно. И ещё он усиливает действие некоторых препаратов, некоторых изменяет, а некоторых снижает. Вдобавок ко всему прочему вряд ли вы хотите, чтобы местная анестезия отключилась в случайный момент, как раз тогда, когда у вас инородный предмет в руках врача в чувствительных тканях.

Конечно, бывают ситуации, когда мы работаем с «датыми» пациентами. Есть ряд заболеваний, при которых боль активизируется к вечеру, и пациент уже находится в состоянии, близком к звонку бывшей. В случае необходимости экстренного вмешательства оно будет оказано. Но если ситуация плановая, например, пациент приходит в изменённом состоянии сознания на гигиену — мы ему, скорее всего, откажем.

Ещё нередко возникают ситуации, когда пациент выпивает имеющееся дома лёгкое обезболивающее, его не хватает, и он запивает это алкоголем, чтобы просто хватило сил доехать до клиники. Когда пациент при этом точно сообщает дозировку алкоголя и перечисляет принятые препараты без лишних вопросов, в целом мы готовы его понять и пойти навстречу. Но просто помните, что это может на полчаса продлить диагностику и сильно ухудшить ощущения во время лечения.

А вот после стоматологического вмешательства уже можно махнуть стопочку, если врач разрешит.

Местная анестезия

Мы выбираем артикаиновый ряд как наиболее безопасный с точки зрения и срока/качества действия, и возможных побочек, и потенциальных аллергических реакций.

Если вы боитесь уколов — не бойтесь. Они не чувствуются. Некоторые врачи используют сначала обезболивание гелем, а потом уже в этом место вводят иглу шприца с обезболивающим. У нас в клинике есть иглы 27-30 гейдж (это внешний диаметр от 0,5 миллиметра до 0,3 миллиметра), это ещё одно преимущество дорогой платной медицины. Кстати, инсулиновая игла начинается с 26 G, то есть с 0,46 миллиметра внешнего диаметра при просвете 0,26 мм. Уколы такими иглами можно делать без аппликационного обезболивания, вы всё равно ничего не почувствуете. Ну и ещё у нас есть аппарат, который сильно ускоряет и упрощает этот процесс. Если не говорить, что происходит, пациенты не замечают. Вот именно тут надо начинать действительно бояться практикующих стоматологов: они способны выполнить укол любому человеку так, что он даже не почувствует и не узнает.

Местная анестезия отлично вырубает нужные пучки нервов неподалёку. Если вмешательство серьёзное, шепелявить вы будете до следующего утра. Если нет — просто не будете чувствовать пару зубов и часть десны некоторое время. В качестве побочных эффектов бывают крайне редкие проблемы с нервами. Крайне редкие — это если врач встретит такое лет за 20 практики, то он выиграл в лотерею. Точнее, проиграл. Ещё бывают случаи «доктор, вы мне неделю назад делали анестезию, сегодня ноги отнялись» — это не к нам, но стоматолог на полном серьёзе может выписать в такой ситуации направление к психиатру.

Иглы тоньше 30 гейдж используются крайне редко, поскольку они теряют механическую прочность. Для некоторых видов глубокой местной анестезии нужна игла толще, чтобы раздвигать ткани: от неё требуется упругость, то есть больший диаметр. В этом случае гель всё же будет применяться.

У нас есть правило: мы сколько угодно времени затрачиваем на обезболивание. Возможно, вы не знаете, но терапевты очень не любят симптомы с болью при ограниченном времени приёма. У нас источник боли тяжело искать: в некоторых случаях уходит до часа просто на поиск причины и обезболивание. Поэтому когда у нас пациент с острой болью в телефонном анамнезе, мы не ограничиваем время на приём. Если это постоянный клиент клиники, то врачу нормально выйти только ради него. Если это экстренный первичный пациент, то мы оставляем большую паузу между приёмами. Если это один из последних приёмов (а врачи у нас работают по полдня), то мы передаём пациентов дальше другому врачу, а этот занимается только пациентом с болью — столько, сколько нужно для решения. Тут важно отметить, что пациент клиники с острой болью — это вообще-то сигнал того, что лечение или профилактическое наблюдение идёт не так, потому что в плане такого нет. С другой стороны, первичные пациенты с острой болью имеют неприятное свойство пропадать, после того, как мы снимаем первичный симптом и предлагаем всё же лечиться. Самое плохое — если первичный пациент с острой болью записался на приём, но не приехал и никому не сказал. Если предупреждает и не приезжает — это нормально. А вот если мы подготовили ресурсы, освободили расписание врачу, а он не прибыл — это плохо.

Седация и медикаментозный сон

Это пропофол, гипнотик, вызывающий чувство глубокого морального удовлетворения и помогающий выспаться. Правда, без наблюдения анестезиолога его лучше не применять, может кончиться печально, что доказывает опыт некоторых музыкантов. Возможно, у вас есть опыт контролируемого получения пропофола, если вы делали ФГДС («глотали кишку») или колоноскопию под седацией. Пропофол не обезболивает никаким образом, он просто стирает вам память. То есть больно будет всё равно, но вы это не запомните. Пропофол в небольших дозах удобно сочетать с местной анестезией: пациент может погрузиться в сон неглубоко, достаточно, чтобы потерять волю и выполнять простые команды вроде «откройте рот». В этом месте вам стоит всерьёз задуматься об использовании пропофола разными спецслужбами и начать действительно бояться стоматологов второй раз. Увы, но как «сыворотку правды» применять его не получается — пациент не способен достаточно думать во сне, чтобы отвечать связно. В качестве плюса вам достанется невероятно хорошее настроение, которое будет долго сохраняться после вмешательства. В малых дозах пропофол работает как успокоительное (вам будет плевать на всё), в средних — погружает в неглубокий сон, дальше — сон становится глубже, но не отключает нервную систему.

Нервную систему отключает наркоз. Это лучший способ сделать что-то серьёзное хирургическое, потому что пациент будет без сознания, не будет дёргаться в ответ даже на вдумчивое отпиливание руки. Отключать можно либо нижнюю часть тела, либо всё тело сразу, потому что сверху, увы, крупный нервный узел. Наркоз очень сильно зависит от действующего вещества. Мы используем севоран, вот тут про него подробнее — как и про другие способы отключить сознание в стоматологии. Коротко: безопасно, можно детям, никаких «вертолётов». Мы работаем севораном с детьми на естественном дыхании через маску (неглубокий наркоз), для взрослых оптимальный выбор — пропофол и местная анестезия.

Просто знайте, что у нас это всё есть. Именно из-за тех, кто боится «бормашины» больше, чем наркоза, строят операционные боксы с кислородом в дорогих клиниках.

Или мы можем выдать вам направление к психотерапевту (не пугайтесь), чтобы он уже дал вам антидепрессанты для прохождения стоматологического лечения. Бывает и такое, но обычно редко, потому что психотерапевта (психиатра) русский человек не то чтобы боится, но избегает уже осознанно. Кстати, реально стоит опасаться психотерапевтов в конце марта, июня, сентября и декабря, у которых горит квартальный план по госпитализациям. Шучу.

И в случае наркоза, и в случае сна под пропофолом есть незначительный шанс, что препарат подействует не так. Когда тело обездвижено, а вы всё чувствуете — случаи описаны. Был случай, когда одна иностранная пациентка показала нетипичную реакцию на пропофол — он не вызвал характерную ретроградную амнезию. Приехал её сын с автоматчиком, сказал, что сейчас будет забирать хирурга учить манерам. Разговор был очень неприятный, врача удалось отстоять. Хирург анестезиолога тоже не сдал.

Давайте ещё раз

• Просить анестезию при любых страхах — нормально.
• Просить анестезию при дискомфорте, который мешает получить лечение (например, при трении инструмента о зубы или щекотке при гигиене), — нормально.
• Просить показать, как стерилизуются инструменты, — нормально.
• Просить объяснить, как работает каждое устройство в кабинете врача, — нормально (только не злоупотребляйте такой возможностью или предупреждайте заранее про то, что вам нужна экскурсия, есть пациенты дальше).
• Плакать в кабинете, если вам захотелось, — нормально. Это часть компенсации страха, наш организм так делает. Ничего необычного.
• Перенести приём на то, чтобы собраться с силами, — нормально. Иногда это нужно из-за поведения кишечника.
• Знать смысл каждой манипуляции врача — нормально.
• Брать с собой кого-то, кого можно держать за руку, — на усмотрение врача.

Сила воли тренируется. Если вы можете побеждать страх в малом — потом будет легче побеждать страх в крупном. Пациент, который раньше стеснялся ходить к урологу или проктологу, а потом перестал, скорее всего, спокойно воспримет стоматолога.

Страх нормален. Врачи каждый день видят боящихся пациентов. Мы не смеёмся над таким, это привычное состояние пациента. Тот факт, что вы пришли, — это очень хорошо, и это для нас знак уважения, потому что вы не побоялись прийти именно к нам. Это не легенда для пациентов, врачи реально испытывают уважение к тем, кто просто искренне объясняет, что с ним. Без того, чтобы играть в детектива, как это часто случается.

Страх легче переносить в хорошем физиологическом состоянии. Лучше выспаться, прийти утром (пока вы не устали), не быть очень голодным (если вам не «крутит живот»). Если у вас после врача важное дело — лучше перенести или приём, или дело.

Если вы опасаетесь рассказывать что-то врачу либо не хотите делиться с ним своими страхами — это признак не самого профессионального врача. Врач должен распознавать состояние пациента и просить его рассказать, что беспокоит. Стоматолог не начинает лечение сразу, а рассказывает, что и как будет сделано (если это уместно, то есть если это не дентофобия в определённых формах), рассказывает про оборудование, показывает стерилизацию и рассказывает другие аспекты безопасности. У нас в приложении при назначении автоматически выгружаются протоколы каждого будущего вмешательства: можно заранее прочитать, что именно будет делать врач и в каком порядке, чтобы на месте задать вопросы.

Реально опасные ситуации

Самое фактически опасное, что вы можете сделать в кабинете врача, — это потрогать инструмент или руку, в которой этот инструмент находится, либо попробовать вывести врача из равновесия, схватив его за ногу. Если в этот момент у вас во рту алмазный диск (как у болгарки, только маленький) — можно пораниться. До мозга не прорежем, конечно, но весёлого будет мало, потому что кровотечения подъязычного пространства остановить сложно. К счастью, эти диски в 2021 году используются, наверное, только в региональных ОМС-клиниках. А вот если вы так поступите со сверлом, то очень быстро обзаведётесь новым незапланированным отверстием в десне или щеке. Мы это очень не любим.

У меня в молодости была ситуация, когда я старым полировочным инструментом повредил губу пациентке, но визуально казалось, что она ходила с герпесом, пока заживала. Было крайне стыдно, и это был мой первый негативный отзыв — он до сих пор болтается на просторах интернета. Поэтому поверьте, я бы не хотел, чтобы мои врачи сделали так же даже случайно. У меня есть возможность закупать в клиники инструмент, который имеет защиту от выхода за проектную ось: можно настроить автоотключение сверла при изменении хвата врача (например, если кто-то боится, что врач просто уронит сверло в рот) и при возникновении сопротивления по оси вращения (это когда мягкая ткань или волос наматываются и замедляют работу инструмента, обычно это первые миллиметры ошибки). То есть у нас десну просверлить можно только целенаправленно под расчётным углом, если пациент заденет или врача хватит сердечный приступ во время итерации сверления, устройство отключится. Но так далеко не у всех.