Во Вселенной нет понятия «старых новостей» — эта чудесная зловещая бездна еще совсем младенец, а потому термины «старый» и «новый» по отношению к космосу имеют смысл в основном для мозгастого астрофизика или греческого филолога. С 5 сентября 1977 года, даты запуска аппарата «Вояджер-1», минула уйма времени — 48 лет, но как только мы переводим эту цифру в единицы сагановского Космического календаря, останутся жалкие ~0,11 секунды — не поживишься. Впрочем, для ученых такой релятивизм как раз таки плюс — даже крохотный момент бытия Вселенной (ну, скажем, весь период существования человеческой цивилизации, ~23 секунды по Сагану), может стать источником интересных и неустаревающих научных открытий.
Еще до «Вояджеров» человечество, например, дерзнуло и создало Паломарский атлас звездного неба, кропотливо составленный вручную из 936 квадратиков фотопластинок. На сегодня же космические миссии/проекты NASA уже принесли человеку больше 100 петабайт данных, — это примерно как 20 миллиардов фото со смартфона — но лучше, потому что все же не массивы селфи (хотя кто бы отказался от игривого селфи ксеноморфа?).
Итак, NASA хранит свыше 100 петабайт научных данных — это телеметрия миссий, спектроскопия, карты, замеры магнитосфер и атмосферы, съемка Земли и Луны, радиоданные и геоданные (LiDAR, радары, гиперспектральные карты) — множество разрозненных сведений. Однако сейчас — с появлением новых методов анализа, от совмещения кадров и фильтрации, computer vision и распознавания паттернов до фундаментальных узкообученных моделей ИИ, — самое время задаться вопросом: не пора ли уже зарыться с головой в эти архивы? Мы и задались — и вот что узнали.
