Тихая, уютная и незаметная смерть поджидает каждого из нас. Достаточно чуть-чуть расслабиться, перестать делать всего одну вещь, и комфорт привычных дел засосет тебя в трясину отупения, из которой будет очень сложно выбраться. Недавно я с ужасом заметил, что, забегавшись в текущих делах, встал на этот гибельный путь — за несколько последних месяцев я не прочитал ни одной новой книги. Ситуацию надо было срочно исправлять, и, чтобы встряхнуть застывающие мозги, я обратился к научно-популярной литературе, а конкретнее, к книге «Происхождение жизни. От туманности до клетки» Михаила Никитина. Выяснилось, что мои представления о том, как зародилась жизнь, оказались сильно устаревшими, тема — весьма интересной, но у книги обнаружились и довольно серьезные недостатки. Предлагаю вашему вниманию ее обзор.


Именно здесь на Земле могла зародиться жизнь, картина Зденека Буриана

Американский теоретик искусственного интеллекта, один из основоположников когнитивной психологии и предприниматель Роджер Шанк опубликовал в своём блоге личное мнение о системе Watson. Здесь приведен перевод этой записи.



В IBM не занимаются «когнитивными вычислениями», вне зависимости от того, сколько раз они повторят эти слова.

Вчера я переписывался со старым другом, и он напомнил мне о нашем разговоре, состоявшемся почти 50 лет назад. Я пытался объяснить ему, чем я зарабатываю на жизнь, а он пытался понять, почему заставить компьютеры понять что-либо было более сложным делом, чем анализ ключевых слов. Я объяснял концепции предложений, и то, что предложения состоят из слов, но люди на самом деле не используют слова, когда думают – кроме случаев, когда им необходимо добраться до лежащих в их основе идей, и именно с этим у компьютеров возникают сложности.

Спустя 50 лет ключевые слова всё ещё стоят на первом месте у людей, пытающихся заставить компьютеры работать с языком. Однако на этот раз ключевым словом, при помощи которого люди обманывают общественность, служит ИИ. Люди объявляют, что ИИ существует, ИИ думает, и что мы все должны его бояться, или радоваться его приходу – я забыл, что именно.

Билл Пуглиянов /Getty Images

Руководители многих промышленных предприятий в разных странах стараются автоматизировать производственные линии. С точки зрения бизнеса все правильно — роботы не требуют еды, перерывов на обед, отпуска и многих других вещей. Конечно, роботизированные системы вовсе не бесплатны, многие промышленные установки стоят десятки и сотни тысяч долларов. Плюс на их обслуживание тоже требуются немалые средства. Но во многих случаях эти затраты окупаются уже через несколько лет, и предприятие начинает получать чистую прибыль, не выплачивая заработную плату тем сотрудникам, чьи рабочие места были ликвидированы механизмами.

Замена людей на роботов — вовсе не фантастика, этот процесс продолжается уже много лет, причем с течением времени тенденция лишь усиливается. Профсоюзы и сами сотрудники предприятий, где устанавливают промышленных роботов, часто протестуют против этих действий, заявляя, что в конце концов люди лишаются работы. Одно из исследований, результаты которого были на днях опубликованы экономистом Дэроном Эсмоглу из Массачусетского технологического института, показывает, что эта точка зрения вполне справедлива.

Итак, в двух предыдущих статьях о генной инженерии бактерий (раз и два) мы разобрались с тем, как собирать нужные нам гены, в каком виде их можно вносить в бактерию и как именно их туда вносить. Допустим, все эти манипуляции мы проделывали для того, чтобы сделать биофабрику по производству белка. Тогда теперь дело за малым — достать из бактерии наш белок в максимально чистом виде.
Существует много методов решения этой задачи, большинство из них относится к хроматографии. О том, как эти методы работают читайте под катом.

Неподвижная фаза «ловит» проплывающие мимо молекулы за их (-ОН)-группы.

В моей предыдущей публикации рассматривались два вопроса: основы молекулярной биологии и способы создания несущих нужные нам гены конструкций на основе плазмидных векторов. Теперь нужно разобраться с тем, как внести плазмидный вектор в бактериальную клетку, то есть произвести «трансформацию». Заодно мы узнаем кое-что о строении оболочки бактерий и о том, как её можно преодолевать, а также о том, почему некоторые бактерии называют компетентными, как всё это связано с бактериальными токсинами и устойчивостью бактерий к антибиотикам и много других интересных фактов.

Несмотря на существование очевидных преград и трудностей, которые подчас встают на пути развития и внедрения продуктов генной инженерии (ГИ), XXI век уже невозможно представить без плодов этой важной и многообразной технологии в арсенале современного биолога. Наиболее часто используемым организмом в ГИ являются бактерии.

Что такое ГИ и зачем она нам нужна? Почему бактерии так популярны у генных инженеров? В каком виде проще всего внести нужный ген в бактерию? С какими трудностями можно столкнуться, работая с этими организмами? Что произошло раньше: создание первой генноинженерной бактерии или открытие структуры ДНК и генома? Об этом и многом другом читайте под катом.

Чарльзу Дарвину не исполнилось и 30, когда он уже сумел сформировать основы теории эволюции. Но свои рассуждения он открыл миру лишь после того, как ему исполнилось 50. Два десятилетия он методично собирал доказательства для своей теории и придумывал ответы на все скептические контраргументы, какие мог себе представить. И самым ожидаемым контраргументом было то, что постепенный эволюционный процесс не мог бы привести к появлению определённых сложных структур.

Возьмём человеческий глаз. Он состоит из множества частей – сетчатка, линза, мускулы, желе, и т.п. – и все они должны взаимодействовать для обеспечения зрения. Повредите одну часть, и это может привести к слепоте. Глаз работает, только если все его части обладают нужными размером и формой для того, чтобы работать совместно. Если Дарвин был прав, то сложный глаз эволюционировал из более простых предшественников. В «Происхождении видов» Дарвин писал, что эта идея «кажется, и я открыто это признаю, невероятно абсурдной».

Продолжение. Первая часть здесь.

Решение задачи

Отношение к полетам на Луну стало меняться в конце 1953 года, когда руководитель отдела прикладной математики Математического института АН СССР Мстислав Келдыш вызвал к себе аспиранта Всеволода Егорова и поручил ему просчитать траектории перелета на Луну. Причем как можно ближе к реальности. Когда Егоров спросил его о сроках, Келдыш ответил: "Побыстрее. Результаты нужны уже сегодня".

Отдел был создан изначально для расчета термоядерной боеголовки. Потом Келдыш получит «Героя соцтруда» за эту работу. Но как раз в 1953 году его выделили в отдельную организацию. Это позволило Келдышу более широко варьировать задачи, которые он мог ставить перед своими сотрудниками и аспирантами. Благо, кроме расчета термоядерных боеприпасов и ядерных реакторов, институт также решал вопросы по баллистическому обеспечению полета ракет, помогая ракетчикам решать на первый взгляд малозначительные, но для на самом деле важные задачи вроде оценки гарантийных запасов топлива.