Автор: Виолетта Хайдарова

Все мы привыкли, что есть пары типа голос – глас, город – град, золото – злато, сторож – страж в которых слова обозначают одно и то же, отличаясь только стилем. Одно слово в таких парах всегда стилистически нейтральное, а второе – торжественное и книжное. Но как вам понравится, если я скажу, что порох и прах тоже когда-то имели одинаковое значение и были точно такой же парой? А еще один и тот же корень имеют слова колодец и клад, молодёжь и младенец, оборона и брань, ворота и вращаться, оболочка и облако и так далее и тому подобное… Как так вообще получилось?

Для того, чтобы это понять, нужно вернуться в очень далёкое прошлое – в те времена, когда людям было проще рычать, чем говорить. То была эпоха праиндоевропейского языка – предка множества известных нам языков, от армянского до шотландского. Как ни попсово это звучит, но его изучение началось с того, что в 18 веке британские ученые узнали о санскрите.

Когда Уильям Джонс получил диплом филолога, он по старой гуманитарной традиции внезапно обнаружил, что его знания никому нафиг не нужны. Макдональдс в середине 18 века еще не изобрели, поэтому помыкавшись в качестве репетитора, он решает сменить профессию. Диплом юриста оказался гораздо более востребованным: вскоре наш герой получает место окружного судьи, а затем – направление в одну из индийских колоний для составления свода законов. Однако если ты действительно полюбил языкознание, это навсегда. И в Индии Джонс с упоением погружается в экзотическую культуру, пишет статьи, переводит индийские и персидские тексты, собирает авторов и организует паблик Азиатское общество. В общем не теряет ни секунды времени, и сам того не заметив, становится основателем самого влиятельного направления современного языкознания – сравнительно-исторического. При этом сам он никогда не планировал заниматься строго научной работой, считая своей основной задачей делать доступными широкой публике знания об Индии. И это у него отлично получалось, учитывая, что статьи членов Азиатского общества моментально стали популярны в Европе – настолько, что их активно перепечатывали и распространяли «пиратским» способом.

Впрочем, об этих статьях уже мало кому известно, а вот переводы с санскрита оказались судьбоносными. Уильям Джонс обнаруживает в этом языке огромное число форм, совпадающих одновременно с греческим, латинским, готским и другими языками. И по своей привычке сразу об этом всем рассказывает. Речь, прочитанная в 1786 году, считается отправной точкой всего сравнительно-исторического языкознания. Открытие оказалось настолько впечатляющим, что талантливейшие европейские филологи посвятили этой теме свои жизни, и за пару веков было сделано не только множество открытий, но и составлена довольно подробная схема происхождения языков. Оказалось, что индусы, персы, германцы, кельты, греки, славяне и многие другие народы действительно когда-то были одним племенем, говорящим на одном языке. Этот язык получил название праиндоевропейского.

Где именно жил тот народ? Точно не в Средиземноморье, потому что в нём не было слов, обозначающих маслину, лавр, виноград или осла. Не в тропиках, потому что не было названий для обезьяны, пальмы или папируса. Не на побережье Балтийского моря, так как они ничего не знали про янтарь. Все сходятся на том, что они обитали где-то в Европе или на Ближнем Востоке, но где точно – до сих пор неизвестно. Десятка два конкурирующих гипотез называют разные места, сотни ученых отстаивают свой вариант прародины, но окончательного решения все ещё не нашлось.

Зато общие черты и закономерности всех известных языков дали возможность его реконструировать. В праиндоевропейском оказалось не слишком много слов – около 40 000. Звуки отличались друг от друга не так как мы привыкли, а по тональности и силе/слабости произношения, к некоторым из них добавлялось что-то типа хрипения (такие названы придыхательными), а звука А скорее всего вообще не было. Но самое главное, что нас сейчас интересует – это слоговые плавные согласные. Их было два – Р и Л, и время от времени они работали как гласные.

Все мы помним (сделаем вид, что помним), чем отличаются гласные от согласных. Первые – это А, О, У и так далее. Когда мы их произносим, то открываем рот, включаем голос, и еще в каждом слоге обязан быть один гласный звук, не больше и не меньше, потому что слог – это момент выдоха во время речи. Один выдох – один слог. Бу-ра-ти-но! Согласных – больше. Для того, чтобы их произнести, нужно определенным образом закрыть рот, и они нужны для того, чтобы делать слова разными по звучанию. Некоторые системы записи, например, вообще обходятся одними согласными (Как правильно, Яхве или Иегова? А вот фиг вы теперь узнаете, потому что в древнееврейском гласные звуки не записывались!) Так вот, звуки-оборотни Р и Л обычно произносились привычным для нас образом. Но если какая-нибудь из них вставала между двумя согласными, то она меняла ориентацию: начинала произноситься протяжно, выразительно и становилась способна сама образовывать слог, потому что пока рычишь ррррр или пропеваешь лллллл, можно сделать тот самый выдох. Такие сочетания записываются как *trt, *tlt и так далее. Звёздочка означает, что речь идёт о искусственно восстановленном языке, t обозначает любой согласный, ну а буква посередине может меняться.

Как примерно это звучало? Для того, чтобы изобразить слоговой согласный, надо его протянуть подольше и выделить голосом. Можно, например, произнести «в самом деле?» будто бы на бегу, мимоходом. Тогда у нас получается что-то типа «фсамммделе?». Поздравляю, вы произнесли слоговой М. Или вот слоговой С. Каждый произносил его хоть раз, когда звал кошку: кс-ксс-кссс. Классическая ситуация между двумя согласными тоже встречается, хоть и редко: попробуйте внимательно произнести слово джентльмен. ЛЬ между Т и М восполняет недостаток гласного в этом скопище согласных, и слово получается не двухсложным как положено, а скорее трёхсложным: джен-тль-мен.

Впрочем, слоговые согласные для нас уже давно стали непривычны, и чаще мы стараемся произнести их нормальным способом, непроизвольно добавляя рядом обычный гласный звук. Так появляются джентельмены, педиаторы и прочие слова, заставляющие порой плакать кровавыми слезами. И напрасно, ибо это естественный процесс изменения языка. Именно это произошло в праславянском, когда перед слоговыми согласными начали появляться коротенькие такие невнятные гласные (специалисты их называют редуцированными), а сами Р и Л перестали пропеваться. То есть, грубо говоря, древние славяне начали произносить вместо педиатрррр – педиатыр. В научных текстах это записывается так: *tъrt, *tъlt.

Однако нас интересуют даже не эти сочетания, а комбинации слогового согласного с гласными О и Е. Время идёт, праславянский язык делится на диалекты – западный, южный и восточный. Из западного диалекта со временем выросли польский, чешский, словацкий и прочие языки западных славян. Там, кстати, слоговые согласные до сих пор встречаются. Из южного – болгарский, хорватский, сербский, старославянский и так далее. А восточный диалект подарил миру русский, украинский и белорусский языки. Нас собственно интересуют только древнерусский и старославянский, потому что так сложилось, что на территории Руси они существовали параллельно. Древнерусский был языком повседневного общения, а старославянский использовался в религиозном контексте – для записи священных текстов, во время богослужений и так далее. И вот в этих двух языках сочетания типа *tort/tolt стали меняться по-разному.

Здесь нужно сделать отступление и сказать, что такое фонетический закон. Он гласит, что если один звук на каком-то этапе эволюции меняется на другой, то он меняется ВЕЗДЕ. Прямо вот так, без единого исключения. А если вы построили теорию, согласно которой у вас Г в одном случае перешло в Д, в другом – в Б, а в третьем вообще осталось самим собой, то это не теория, а фигня. И так оно на самом деле работает, на чем собственно всегда горят доморощенные филологи-юмористы. Введено это понятие в середине 19 века немецкими учёными и с тех пор ни разу не подводило.

Так вот, фонетический закон в тот период требовал, чтобы все слоги в словах были открытыми — то есть заканчивались на гласную. Как это работало в старославянском языке? Например есть слово *golva. Второй слог *va подходит под требование открытости, он заканчивается на гласную. А вот первый *gor — нет. Что происходит: звуки *o и *r меняются местами, и *о до кучи ещё и превращается в *a, потому что типичный старославянин произносил его долго и открыто. В результате, *golva превращается в «глава». А вот древнерусский язык пошёл по другому пути. Там звуки не менялись местами, а вопрос решался просто. Нужен гласный в конце слога? Будет вам гласный в конце слога, жалко что ли! Иээхх, широкая русская душа, добавляй! А какой? А вот какой там перед слоговым стоит, его и после поставим, чего думать. И поэтому в первом слоге слова *golva после *l автоматически добавлялся еще один *o. И получалось слово «голова».

В итоге в старославянском языке все (мы же помним, что фонетический закон не знает исключений) сочетания ОР / ОЛ между согласными в корне превратились в РА / ЛА (вот она, настоящая тайна происхождения славянского РА!), а в древнерусском – в ОРО / ОЛО. Таким образом, оказывается, что слово благое (деяние) – старославянского происхождения, а вот название города Бологое – древнерусского. А так-то это одно и то же слово, просто на разных языках. А поскольку старославянский был языком рукописей и вообще разной учёности, то его фонетические варианты знали практически все и воспринимали их как некие торжественные варианты обычных слов. Впрочем, в некоторых случаях значения все-таки расходились довольно сильно. Так, слово прах, изначально обозначавшее мелкую пыль, часто встречалось в богослужебных текстах, и получило новый оттенок, связанный с тленом и преходящестью всего сущего. А вот когда той же «пылью» стали называть взрывчатый порошок, то использовали уже вполне себе светское древнерусское слово. Упоминания облаков встречаются в Библии, видимо поэтому в языке закрепился старославянский вариант. А вот про болота в ней ничего не было сказано, поэтому сохранился древнерусский (это разные слова, просто пример хороший). При желании в современном русском языке можно найти массу примеров таких параллелей – тысячи их. И теперь вы знаете, откуда они взялись.

Автор: Виолетта Хайдарова

Оригинал