«Нет бога, нет вселенной, нет жизни, нет человечества, нет рая, нет ада. Всё это только сон, замысловатый дурацкий сон. Нет ничего, кроме тебя. А ты – только мысль, блуждающая мысль, бесцельная мысль, бездомная мысль, потерявшаяся в вечном пространстве» (Марк Твен, «Таинственный незнакомец»)

Вы когда-нибудь сомневались в своей реальности? А в реальности окружающего мира? Откуда вы знаете, что он действительно существует? Быть может, есть только вы, а остальное вам просто снится. Этого мира не было до вашего рождения и не будет после вашей смерти. Всё, что вы видите, слышите, ощущаете – иллюзия, майя, марево, а единственная реальность – ваша мысль, которая вечна, не знает границ и может принимать любую форму. Не верится? Значит вы находитесь под властью этой иллюзии и воспринимаете её всерьёз, ведь во сне вам же тоже кажется, что всё происходит по-настоящему, пока вы не проснётесь и не поймёте, что это был сон. Так может, вы видели сон во сне, который в свою очередь является сном в другом сне, и так далее до бесконечности, как в фильме «Начало»? На самом деле нет ни статьи, которую вы сейчас читаете, ни её автора, ни устройства, которое вы используете для чтения. Всё это придумано вами же для того, чтобы вы смогли поверить в иллюзорность бытия, проснуться, осознать безграничную силу своей мысли и придумать себе новый, ещё более необычный сон.

Закройте глаза и представьте, что всё сказанное адресовано лично вам, и это – правда.

«— Нет ничего. Всё — только сон. Бог, человек, вселенная, солнце, россыпи звёзд — все это сон, только сон. Их нет. Нет ничего, кроме пустоты и тебя.

— И меня?

— Но ты — это тоже не ты. Нет тела твоего, нет крови твоей, нет костей твоих — есть только мысль. И меня тоже нет. Я всего только сон. Я рождён твоей мыслью. Стоит тебе понять это до конца и изгнать меня из твоих видений, и я растворюсь в пустоте, из которой ты вызвал меня… Вот я уже гибну, кончаюсь, я ухожу прочь. Сейчас ты останешься один навсегда в необъятном пространстве и будешь бродить по его бескрайним пустыням без товарища, без друга, потому что ты – только мысль, единственная на свете; и никому не дано ни изгнать эту одинокую мысль, ни истребить её. А я лишь покорный слуга твой, я дал тебе силу познать себя, дал обрести свободу. Пусть тебе снятся теперь иные, лучшие сны» (Марк Твен, «Таинственный незнакомец»)

Если вы хотя бы на секунду поверили мне и Марку Твену, значит, нам почти удалось обратить вас в солипсизм. Так называется философия, которая признаёт реальным только субъекта восприятия и объявляет всё остальное, включая других людей, существующим лишь в его сознании. Иначе говоря, солипсизм (от лат. solus — «одинокий» и ipse — «сам») – теория о том, что существует только один разум, а всё, что кажется внешней реальностью, – не более чем сон этого разума. Сразу отмечу, что настоящий солипсист верит в существование только собственного разума, тогда как в других формах субъективного идеализма, о которых я расскажу как-нибудь отдельно, предполагается существование иных разумов, которые являются частями или проекциями Высшего Разума (Бога, Абсолюта). Гипотеза симуляции, Матрица, мозг в колбе и злой демон Декарта тоже останутся за рамками данной статьи – во всех этих случаях у симуляции есть внешний источник, а значит, существование объективной реальности не отрицается.

Философы различают метафизический, эпистемологический и методологический солипсизм. Их можно приблизительно соотнести с тремя утверждениями древнегреческого софиста Горгия из Леонтин: 1) ничего не существует; 2) даже если нечто существует, то оно непознаваемо; 3) даже если и познаваемо, необъяснимо другому. Метафизический солипсизм – это буквальное отрицание реальности всего, кроме индивидуального сознания солипсиста. Эпистемологический, или гносеологический солипсизм – это более мягкая его форма, в которой вопрос существования внешнего мира признаётся неразрешимым, поскольку солипсисту напрямую доступно только содержание собственных мыслей. Методологический солипсизм – это использования тезиса «я мыслю, следовательно, существую» в качестве отправной точки для оправдания других форм антиреализма, таких как скептицизм, инструментализм и агностицизм, отрицающих в принципе возможность получения достоверного знания о том, что реально, а что нет.

Солипсизм и здравый смысл

С точки зрения здравомыслящего человека солипсизм – это полный абсурд, так как он обычно отдаёт себе отчёт, когда находится во сне, а когда – наяву. В конце концов, просыпаемся мы всегда в одном и том же мире, а в один и тот же сон попадаем довольно редко – разве что в какой-нибудь навязчивый кошмар. Чтобы перепутать сон с реальностью, нужно либо очень поверхностно воспринимать реальность, либо обладать очень богатым воображением. Думаю, вы слышали историю про китайского философа IV века до н.э. Чжуан-Чжоу, который проснулся и не мог понять: снилось ли ему то, что он бабочка, или бабочке снится, что она Чжуан-Чжоу. Кому-то этот вопрос может показаться глубокомысленным, но на мой взгляд, Чжуан-Чжоу немного слукавил. Ну не мог он во сне по-настоящему ощутить себя бабочкой – ни одному человеку не под силу узнать, каково это: быть бабочкой или летучей мышью. Не получится даже взглянуть на мир глазами другого человека – это называется проблемой другого сознания. И бабочка не способна осознать себя философом Чжуан-Чжоу. Теоретически можно только передать в виртуальной реальности информацию, которую бабочка получает через свои органы чувств, но человеческий мозг обработает эту информацию по-своему. И вряд ли Чжуан-Чжоу смог бы описать жизнь бабочки в мельчайших подробностях или рассказать историю из жизни гусеницы, которой он был ранее. По крайней мере, такие вещи легко проверить.

Здравый смысл подсказывает, что нужно следовать утиному принципу: если что-то выглядит как утка, крякает как утка и плавает как утка, то разумнее всего предположить, что это и есть утка, а не её компьютерная симуляция или идея утки в вашем сознании. Реальная утка обычно ведёт себя более предсказуемо, чем утка во сне. А как же люди, которые умеют входить в осознанные сновидения, где они контролируют ход вещей, понимая, что это сон? Иногда им даже приходится проверять, не спят ли они, когда испытывают сомнения в реальности происходящего, находясь наяву. Ну, по крайней мере, они так говорят. Вряд ли возможно объективно проверить, насколько яркие они видят сны и в самом ли деле образы из этих снов неотличимы от реального восприятия. Но если судить по электрической активности мозга, то известно, что во сне и даже в ходе намеренной визуализации в сознании каких-нибудь предметов активируются те же нейроны, что и в состоянии бодрствования, когда мы видим эти предметы напрямую. И это не говоря уже об изменённых состояниях сознания и психозах – кто переживал нечто подобное, тому наверняка было трудно убедить себя в том, что он видел галлюцинации, а не настоящих рептилоидов с Нибиру или сущность в виде гномика.

Границы восприятия

Если же задуматься о том, как устроено наше восприятие, можно вообще прийти к выводу, что окружающего мира не существует. В самом деле, мы не видим материальные предметы непосредственно – между ними и нашим мозгом много посредников, и передача информации по этим каналам похожа на игру в испорченный телефон. Во-первых, мы воспринимаем не сам предмет, а отражённый им свет – поток фотонов. То, что мы называем цветом – это всего лишь частота и длина электромагнитных волн видимой части спектра. Белые предметы отражают больше, чёрные – меньше, красные отражают свет с низкой частотой и большей длиной волны, синие – наоборот, короткие высокочастотные волны. При этом видимый свет составляет лишь малую часть электромагнитного спектра – мы не воспринимаем инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, радиоволны и рентгеновские лучи. Далее, фотоны проходят через хрусталик и попадают на сетчатку глаза, на которой есть только два типа клеток – палочки и колбочки. Колбочки способны идентифицировать только три цвета: красный, зелёный и синий. Остальные цвета и оттенки, а также малозаметные детали и участки картинки, скрытые слепым пятном, мозг достраивает сам. Плюс добавьте к этому сложную геометрическую задачу по сведению двумерных изображений от каждого глаза в одну трёхмерную картину. И всё это создаётся в вашем сознании путём расшифровки информации, закодированной электрическими импульсами в нервных окончаниях. Аналогичным образом работают и другие органы чувств: слух, вкус, обоняние и осязание. Остаётся только удивляться, как мы вообще можем взаимодействовать друг с другом, если каждый из нас живёт в собственном виртуальном мире?

Но постойте – скажет ваш внутренний скептик – как бы мало мы ни получали информации из внешней среди, как бы мозг эту информацию ни искажал, всё равно картинку он строит не на пустом месте. К тому же любому из нас приходится ежедневно взаимодействовать с окружающей средой, и эта среда не всегда реагирует на наши воздействия так, как нам хотелось бы, и постоянно преподносит какие-нибудь сюрпризы. Если мир вокруг – плод вашего воображения, тогда почему он не соответствует вашим ожиданиям? Солипсист на это скажет, что сценарий пьесы под названием жизнь придумал он сам, а потом забыл, чтобы играть в неё было интереснее. Пусть это утверждение недоказуемо и не имеет предсказательной силы, но ведь и опровергнуть его невозможно, не так ли? Какой бы вы ни поставили эксперимент для выявления объективной реальности, его результат всегда можно интерпретировать как часть заранее заготовленного сценария. Многим даже удаётся ставить такие эксперименты во сне, отчего сон не становится явью. Поэтому ни одно наблюдение и ни один экспериментальный факт не может служить доказательством, что внешний мир существует. Солипсизм невозможно опровергнуть ни экспериментальным путём, ни логическим.

Становимся солипсистами

Получается, вам ничего не остаётся, как стать солипсистом? Нет, лучше сначала сто раз подумайте. Быть солипсистом непросто. Единственное, что вы сможете принять на веру – это картезианский постулат «я мыслю, следовательно, существую» (cogito ergo sum). Ко всему остальному, включая собственный опыт, вы будете относится с тотальным недоверием. Вы никогда не найдёте себе единомышленников, потому что настоящие солипсисты по определению живут в мире собственного разума и никак не могут оказаться в мире вашего разума. Если кого-то вам и удастся обратить в свою философию, это будет просто часть вашего разума, недостаточно хорошо понимающая, что такое солипсизм. Большинство людей из вашего сна будут с вами спорить и доказывать существование объективной реальности. Вы никогда не сможете защитить солипсизм от критики, даже если будете считать, что защищаете его не от других людей, которых не существует, а от противоположных аргументов, выдвигаемых сомневающейся частью вашего разума. Даже полностью изолировавшись от людей, вам не удастся избавиться от этих сомнений. Поэтому вы никогда не преодолеете оковы этой иллюзии и не уйдёте в нирвану, пока не умрёте. Хотя, может это я вас специально разубеждаю, чтобы не дать вам проснуться? Не верьте никому, кроме вашего внутреннего голоса!

Критерий реальности

А если серьёзно: как доказать, что окружающий вас мир – не плод вашего воображения, а объективная реальность? На первый взгляд, всё просто: нужно вступить с этим миром во взаимодействие, и, если будет обратная связь, значит, он реален. Достаточно пнуть камень и получить отдачу, как сделал доктор Джонсон, обсуждая с Джеймсом Босуэллом солипсистскую теорию епископа Беркли. Ссылаясь на этот случай, описанный Босуэллом в книге «Жизнь Сэмюэля Джонсона», физик Дэвид Дойч сформулировал критерий реальности доктора Джонсона: если что-либо дает ответную реакцию, значит, оно существует. «Реакция» в данном случае означает, что объект воздействует на нас способами, которые требуют независимого объяснения. Солипсизм не объясняет, почему этот или любой другой эксперимент даёт именно такой результат. Если реалист в данном случае расскажет сложную историю о природе камня, его составе и плотности, о способности камня поглощать силу удара, о третьем законе Ньютона и об электрических импульсах, сообщающих мозгу об ударе, то солипсист на всё даёт один ответ: никакого камня нет, это плод моего воображения. Но если, пиная камень, он чувствует, что реакция автономна, ему приходится сделать вывод, что его воображение – огромная, сложная, автономная вселенная, в которой есть законы физики, почему-то совпадающие с законами, действующими в объективной вселенной реалиста.

В результате все рассуждения о природе внешней реальности для солипсиста превращаются в рассуждения о собственном внутреннем мире, который в принципе может быть познаваем посредством взаимодействия с его иллюзорными проявлениями. А если во сне он ещё и встречает людей, которые ведут себя непредсказуемо и выражают своё мнение, то оказывается, что в его разуме есть некие автономные части, неподконтрольные сознательному «я» и не разделяющие его солипсизма. Ведь если существуют источники мыслей, которые ведут себя, как если бы они были независимы от вас, то они являются независимыми от вас. Такой самоанализ непременно приведёт солипсиста к заключению, что его сознательное «я» намного меньше и проще, чем подсознательная часть, которая содержит мысли, подобные мыслям других людей или законам физики, и обладает огромным количеством измеримых переменных. И эта внутренняя вселенная неожиданно окажется познаваемой при помощи научного метода. Таким образом, солипсисту придётся признать всё, что известно науке об окружающем мире, но с оговоркой, что на самом деле это описание его внутреннего мира и того, как появляются, эволюционируют, взаимодействуют между собой и исчезают его мысли. Но эта оговорка будет совместима с восприятием любых возможных результатов наблюдений, и из неё логически невозможно вывести ничего, что касалось бы реальности. А значит, солипсизм – это тот же реализм, только искажённый и перегруженный дополнительными излишними допущениями.

Дэвид Дойч в своей книге «Структура реальности» проводит аналогию между солипсизмом и объяснением движения небесных тел, которое давала инквизиция в ответ на аргументы Галилео Галилея в пользу гелиоцентрической модели Солнечной системы. Инквизиция соглашалась с наблюдательными фактами, свидетельствовавшими о правоте Галилея, но утверждала, что планеты движутся по небу так, как если бы они вращались вокруг Солнца, но на самом деле они вращаются вокруг Земли. То есть Бог намеренно заставил Меркурий и Венеру описывать в небе замысловатые петли, чтобы мы засомневались в геоцентрической модели. Возразить против такого объяснения нечего, потому что любой довод можно интерпретировать как испытание нашей веры в истины, прописанные в Библии. Однако теория инквизиции примечательна тем, что проводит между землёй и небом грань, разделяющую мир на реальность, которую можно познать с помощью научного метода, и сферу светил, которые только на первый взгляд подчиняются физическим законам, но в действительности следуют божественной воле, и понять логику их движения можно только методом толкования Библии.

Так вот, солипсизм тоже проводит такую грань, но сужает область познаваемой реальности до самого познающего субъекта, а окружающий его мир провозглашает иллюзией или сном. Неважно, что этот мир ведёт себя так, как если бы он являлся объективной реальностью, в полном соответствии с предсказаниями физических теорий. В конце концов, солипсист может возомнить себя Богом и сказать, что законы физики придумал он сам. Но всё это будет просто дополнительной надстройкой к уже существующей теории реализма, ничего не объясняющей сверх того, что объясняет физика. А один из основополагающих принципов научного познания – бритва Оккама – требует не усложнять теории сверх необходимого и не прибегать к столь изощрённым объяснениям, если есть более простые. Хотя солипсизм и кажется самым минималистическим объяснением, он содержит в себе огромное количество неявных допущений, требующих самостоятельного объяснения.

«Солипсист, уверенный, что не существует ничего, кроме содержимого его разума, также должен верить, что этот разум – явление гораздо более многообразное, чем это обычно считается: он содержит мысли, подобные другим людям, подобные планетам, и мысли, подобные законам физики. Эти мысли реальны. Они развиваются сложным образом (или делают вид, что развиваются), и они достаточно независимы, чтобы удивлять, разочаровывать, просвещать или противоречить тому классу мыслей, которые называют себя «я». Таким образом, солипсистское объяснение мира основано на взаимодействии мыслей, а не на взаимодействии объектов. Но эти мысли реальны и взаимодействуют в соответствии с теми же правилами, которые, по словам реалиста, управляют взаимодействием объектов. Таким образом, солипсизм вовсе не является мировоззрением, очищенным от наслоений вплоть до своих первооснов, – в действительности это всего лишь реализм, искажённый и отягощённый дополнительными излишними допущениями – бесполезным багажом, используемым лишь для самооправдания». (Дэвид Дойч)

Далее Дэвид Дойч обобщает критерий реальности следующим образом: «если, в соответствии с простейшим объяснением, какая-либо категория является сложной и автономной, значит, эта категория реальна». Но что значит «сложной» и «автономной»? Этот вопрос следует рассматривать с точки зрения теории сложности – отрасли теории вычислительных систем, которая изучает ресурсы (например, время, объем памяти или энергию), необходимые для выполнения того или иного класса вычислений. Сложность строки битов определяется на основе вычислительных ресурсов (длиной программы, количеством вычислительных этапов или объемом памяти), которые понадобились бы компьютеру для воспроизведения этой строки. Соответственно сложный процесс – это процесс, который является результатом обширного вычисления. Тогда критерий реальности можно переформулировать так: «если для обретения иллюзии того, что определенная категория реальна, потребуется значительное количество вычислений, то эта категория реальна».

Квантовый солипсизм

Казалось бы, за последние полторы сотни лет наука должна была предоставить достаточно свидетельств существования объективной реальности, чтобы покончить с солипсизмом раз и навсегда. Но оказалось всё наоборот. Солипсизм получил новую жизнь в контексте некоторых интерпретаций квантовой механики, начиная с чисто эзотерического квантового мистицизма и заканчивая признаваемой большинством учёных копенгагенской интерпретацией. Я уже затрагивал эту тему в статьях «Эффект наблюдателя» и «Интерпретации квантовой механики». Дело в том, что так называемый эффект наблюдателя и более общая проблема квантового измерения предполагают, что квантовые объекты по-разному ведут себя в присутствии и в отсутствие наблюдателя. А кто или что является этим наблюдателем, квантовая теория не уточняет. Субъективно-идеалистическая интерпретация фон Неймана-Вигнера, согласно которой наблюдатель обязательно должен обладать сознанием, а вне его сознания материальный мир существует только в суперпозиции всех своих возможных состояний, сегодня считается маргинальной и никем из учёных всерьёз уже не рассматривается. Но если взять стандартную копенгагенскую интерпретацию в том виде, в котором её сформулировали отцы-основатели квантовой механики, можно прийти к ещё более поразительному выводу.

Один из постулатов копенгагенской интерпретации гласит, что в момент измерения происходит коллапс волновой функции, в результате которого из множества вероятных состояний квантовой системы реализуется одно-единственное. Но проблема в том, что квантовое измерение случайно, необратимо и невоспроизводимо. Другой наблюдатель, проведя аналогичный эксперимент, получит совершенно другой результат. Более того, многочисленные варианты экспериментов с парами квантово-запутанных частиц показали, что результаты измерений разными наблюдателями и предположения каждого из них о результатах измерений своего коллеги не всегда можно согласовать между собой. По итогам одного из таких экспериментов Даниэла Фраухер и Ренато Реннер заключили, что «одномировые интерпретации квантовой теории не могут быть самосогласованными». Об этом я упоминал в статье «Жуткое дальнодействие». В 2020 г. физики даже сформулировали т.н. «теорему о запрете» (no-go theorem), согласно которой одно из трёх утверждений является ошибочным: 1) отсутствие супердетерминизма (свобода выбора); 2) локальность (близкодействие) или 3) абсолютность наблюдаемых событий (объективность результатов измерения).

Копенгагенская интерпретация выбирает третий пункт, признавая субъективность результатов измерения и вероятностную природу коллапса волновой функции. Но тогда получается, что измерение и вовсе не является физическим процессом: волновая функция – это знание наблюдателя о квантовой системе, а её коллапс – перераспределение субъективных вероятностей в сознании наблюдателя. И вообще вся физика – это описание мира с точки зрения единственного наблюдателя. Причём другим наблюдателям в этой картине места нет – они тоже часть физического мира и существуют лишь в сознании субъекта. Это даже не субъективный идеализм, это и есть настоящий солипсизм. Конечно, сторонники копенгагенской интерпретации скажут, что их солипсизм не метафизический, а эпистемологический или методологический – они просто не знают и никогда не узнают, существует ли объективная реальность на самом деле и как она устроена, поэтому довольствуются тем, что есть – квантовой теорией, описывающей реальность такой, какой её видит наблюдатель. Но есть ещё одна интерпретация квантовой механики, которая ещё ближе к солипсизму – квантовое байесианство (кьюбизм), рассматривающее коллапс волновой функции как байесовское обновление вероятностей.

Так значит, всё-таки солипсизм? Или в наших рассуждениях снова что-то не так? Судите сами: если принять на веру, что квантовая механика полностью субъективна, вы не сможете объяснить, почему вообще существуют и безотказно работают законы физики. Ведь физические уравнения и константы могли бы быть другими, и они почти наверняка отличаются от тех, которые нам известны. Вы никогда не сможете узнать, как на самом деле устроена реальность, физические теории – это всего лишь её модели, удобные приближения. Представляя себя на месте других наблюдателей (которых якобы не существует), вам не трудно будет понять, что у каждого из них своя картина мира, и двух одинаковых не бывает. Но каждый из них не живёт в собственном мире, который идеально соответствует предсказаниям его теории. И вы не живёте в таком идеальном мире. Все эти наблюдатели оказались в одном мире, пусть даже в качестве независимых компонентов вашего сознания. Но почему? Как так получилось, что у каждой из частей вашего сознания свои, часто противоречащие другим представления о реальности, а реальность на всех одна? А если ещё добавить воображаемых наблюдателей, которых вы никогда не встретите, и контрфактические модели вселенной, в которых вы никогда не окажетесь, становится совсем неудобно. Почему в вашем сознании реализован лишь один из бесконечного множества возможных миров с живущими в них иллюзорными наблюдателями? И в чём тогда разница между реальными и воображаемыми мирами, если и те, и другие существуют только в вашем сознании?

К счастью, все эти вопросы отпадают, если отказаться от солипсизма и принять более простую теорию – реализм. Аналогично следует отказаться от дополнительного постулата о коллапсе волновой функции в пользу прямого прочтения уравнений квантовой механики – многомировой интерпретации Эверетта. На первый взгляд, эта теория ещё больше всё усложняет и плодит лишние сущности в виде параллельных вселенных. Но в современном прочтении бритва Оккама отсекает не лишние физические объекты, а лишние переменные в уравнениях. В данном случае лишней переменной является коллапс волновой функции, а лишним объектом – наблюдатель. Точнее, наблюдатель есть, но он не один, и у каждого наблюдателя есть множество двойников в параллельных мирах. Кем из них вы окажетесь в результате очередного квантового измерения – дело случая, но в целом волновая функция эволюционирует детерминированно в соответствии с уравнением Шрёдингера. С точки зрения каждого наблюдателя мир действительно выглядит так, как его описывает копенгагенская интерпретация. Но когда наблюдатели встречаются, их субъективные миры пересекаются и квантово интерферируют. Вот здесь и проявляется главное преимущество многомировой интерпретации – она объясняет, почему те миры, в которых результаты измерений совместимы, интерферируют конструктивно и сливаются, а те миры, в которых результаты измерений несовместимы, интерферируют деструктивно и «отменяются». Более обобщённо этот вопрос проработан в теории конструкторов, которую я разбирал в одноимённой статье.

Кто-то обязательно скажет, что многомировая интерпретация – это не аргумент, она ничем не лучше солипсизма в плане фальсифицируемости. Я не буду повторяться и напоминать об экспериментах, подтверждающих интерпретацию Эверетта косвенным путём – о них вы уже читали в статье «Бесконтактные и слабые измерения». Лучше отмечу вот что. Даже в самой ортодоксальной форме квантовая механика пусть и не опровергает солипсизм, но и не даёт никаких аргументов в его пользу. Это чисто философский вопрос, и решить его может только правильная эпистемология. Как мы уже писали, солипсизм невозможно опровергнуть ни логическими, ни физическими аргументами. Но как раз это и является главным его недостатком. Если солипсизм согласуется с любым фактическим положением вещей и не может быть опровергнут ни одним наблюдением или экспериментом, значит, он не проходит критерий Поппера и не может стать научной теорией. Подробнее о критическом рационализме и эволюционной эпистемологии Карла Поппера вы можете узнать из моей статьи «Критерии истины в эпоху постправды». Там же я объясняю, почему невозможность познания реальности во всей её полноте не означает, что объективной реальности в принципе не существует и что все наши теории в равной степени не верны.

Где искать настоящих солипсистов?

Солипсизм был бы разумным объяснением только в том случае, если бы вы могли изменять законы физики по своему усмотрению и обладали бы абсолютным всемогуществом. Но, поскольку вы почти наверняка не умеете останавливать пули и гнуть ложки силой мысли, значит, законы физики независимы от вашей воли. Неважно, что они существуют только в вашем сознании, как и всё, что вы когда-либо видели, слышали и ощущали. Если окружающий мир подчиняется этим законам, является сложным и автономным – значит, он реален. Как модальный реалист я могу представить себе и признать существующей такую вселенную, где есть лишь один разум солипсиста и больше ничего. Таких вселенных может быть бесконечно много, включая те, в которых солипсистами являются наши двойники. И настоящие солипсисты по определению живут только в таких изолированных вселенных. Вы никогда не встретите настоящего солипсиста в своей вселенной, если только не считаете себя персонажем его сна. Поэтому любой солипсист, которого вы встречаете, заведомо является ненастоящим, поскольку его убеждения опровергаются фактом вашего независимого существования. Если же в одном мире встречаются два таких солипсиста, они никогда не смогут прийти к общему мнению, кто же из них существует на самом деле, а кто иллюзорен.

Подытожим всё вышесказанное. Солипсизм, несмотря на кажущуюся простоту и логическую самосогласованность, является всего лишь замаскированной и чрезвычайно усложнённой формой реализма – теории о том, что внешняя физическая вселенная объективно существует и воздействует на нас через наши чувства. Признавая окружающий мир иллюзией, солипсист просто переносит его объекты в свой внутренний мир, что вынуждает его искать новые объяснения, почему они не соответствуют его ожиданиям и ведут себя так, как если бы подчинялись законам физики. Солипсизм и в целом субъективный идеализм – философия красивая, но бесполезная. Это хорошие игры для ума, которые дают почву для фантазий и творчества. Они позволяют взглянуть на мир под другим углом, лишний раз напомнить себе, чем хорошие объяснения отличаются от плохих, и сформулировать критерий реальности: если что-либо «даёт ответную реакцию», то есть ведёт себя сложным и автономным образом, оно существует. Но с научной точки зрения солипсизм –нефальсифицируемая гипотеза, которая не даёт никаких предсказаний и не объясняет ровным счётом ничего. Это не просто плохое объяснение, это худшее объяснение из всех возможных, сравнимое по силе разве что с объяснением «на всё воля божья». Поэтому принимать его всерьёз здравомыслящий человек не станет. Трудно не согласится с Артуром Шопенгауэром, однажды заметившим, что «солипсизм может иметь успех только в сумасшедшем доме».