В марте исполнится два года с тех пор, как я, в то время ещё джун‑тестировщик без опыта, устроилась на работу в компанию «Синимекс». Сейчас моя должность — специалист по обеспечению качества. До перехода в IT я успела много лет проработать в журналистике и была, по мнению многих знакомых, тотальным гуманитарием. В этой статье я хочу поделиться своим опытом перехода — надеюсь, что моя история будет полезна тем, кто решил попробовать себя в IT и делает свои первые шаги на этом непростом и не всегда предсказуемом, но интересном пути.
К тому времени, как я решилась на поиски работы в сфере IT, за плечами у меня было десять лет работы в журналистике и гуманитарное образование. Приступать к освоению совершенно новой для меня области было непросто, но своё дело сделали пандемия коронавируса и профессиональное выгорание.
Думаю, мало чьей жизни не коснулись изменения 2020 года — периода, когда способы взаимодействия человека с другими людьми, условия и режим его работы, да и просто сама возможность выйти из дома стали сильно зависеть от эпидемиологической обстановки вокруг. В то время, когда из окон можно было следить за вереницами скорых, было сложно понять, что будет дальше и как приспособиться к новым условиям жизни. Очевидным было одно: настало время для изменений. И чем менее предсказуемым становится окружающий мир, тем больше гибкости от меня потребуется.
От журналистики, если честно, я и правда успела устать. И когда бывшая коллега, человек с разносторонним опытом работы в очень разных областях, предложила мне попробовать тестирование ПО («Ты ж редактор, они правят ошибки, и тестировщики тоже правят ошибки...»), решила — почему бы и нет?
Но для того, чтобы войти в новую для меня сферу, требовались знания теории тестирования и как минимум базовых программ для работы. К счастью, на момент моих поисков в сети находилось множество образовательных курсов, позволяющих получить необходимые знания и навыки дома, не выходя из‑за компьютера.
Обучение для джунов. Первые шаги
Найти обучающие программы для начинающих тестировщиков в интернете было легко, и вскоре я погрузилась в их освоение. Могу сказать, что они сильно различались по сложности и продолжительности. Не за каждую из них полагался сертификат (а с моим гуманитарным резюме я охотилась за сертификатами), не все занятия были полезными (так, к примеру, один ведущий интенсива несколько часов рассказывал слушателям, как его знакомые ушли в тестирование и начали хорошо зарабатывать, но практически ничего не сообщил о самой работе тестировщика). Тем не менее, большинство занятий позволило мне понять, как проходит тестирование ПО, какими распространёнными инструментами принято пользоваться в работе и куда нужно двигаться дальше, чтобы претендовать на роль специалиста.
Из того, чему я научилось в этот период, больше всего пригодились несколько инструментов. Одним из них стала Jira — система управления проектами, без которой сложно представить себе ведение рабочих задач, их отслеживание и расстановку приоритетов. Конечно, мои начальные шаги по созданию эпиков, задач и подзадач, изменению их статусов, просмотру бэклога были мало похожи на настоящую работу в команде, но как минимум у меня сложилось представление о том, как обращаться с системой.
Второй важный предмет обучения, о котором стоит упомянуть, — DevTools, инструменты разработчика, без которых вряд ли возможны полноценные описание и локализация багов. Думаю, у любого новичка в IT при виде этой панели с кучей вкладок разбегаются глаза, но по мере практики начинаешь понимать, где что находится: информация о графических элементах, которые мы видим на странице, ошибки в консоли, ответы сервера, куки, которые можно почистить, и har‑логи, незаменимые при работе с багами бэкенда. Многие курсы уделяют большую часть внимания именно вкладке Elements, но для багов, не связанных исключительно с фронтом, полезней всего Network и Console — думаю, что в обучении DevTools основное внимание стоит уделить именно им.
Что касается графических элементов, здесь самым полезным оказалось знание их названий. Без специальной терминологии описать баги на фронте бывает сложно. Хедер и футер, радиокнопка и чекбокс, тоггл, аккордеон, «хлебные крошки» и другие термины — всё это увеличило мой словарный запас, позволив точно объяснять, что не так с работой фронта. Время от времени мне до сих пор приходится гуглить справочные картинки, чтобы разобраться, как правильно назвать тот или иной редко встречающийся элемент.
Если работа в Jira, создание интеллект‑карт, использование консоли и написание тестовых сценариев оказались достаточно простыми и понятными, то языки программирования давались мне тяжело. SQL, который по‑прежнему помогает мне работать с базами данных, я выучила со второй попытки. Первый курс, который я пыталась пройти, по‑настоящему вгонял в депрессию: за правильные ответы я получала только возможность перейти к решению следующих задач, а за ошибки — автоматические замечания от системы, и каждое вызывало ощущение безысходности. Позднее мне удалось найти более подробный курс, с детально изложенной информацией, поддержкой авторов и возможностью получить советы от других учащихся. А ещё номер каждой правильно решённой задачи обводился в зелёную рамочку — это мотивировало и позволяло почувствовать своё продвижение. Как ни странно, очень многое в итоге зависело от методики, и в этом я убедилась.
Самой обидной неудачей в обучении для меня стал курс по Java, который мне так и не удалось завершить хотя бы на базовом уровне. Это был платный курс с проверкой заданий куратором, позиционировавшийся как программа обучения с нуля, в том числе для непрограммистов. Но моих навыков явно не хватало, и то, что, по мнению преподавателя, было достаточно просто заметить и исправить своими силами, мне было правда тяжело раскопать (особенно с учётом того, что пользоваться такими средами разработки, как IntelliJ IDEA, учащимся было запрещено). Куратор явно ожидал от меня большего, а его замечания наподобие «ваш код похож на гадание на кофейной гуще» очень сильно демотивировали. Бывает, что я выезжаю на упрямстве, но в этот раз не получилось. В итоге я не уложилась в финальное время завершения обучения за положенные десять недель, застряв на очередном задании. Думаю, что рано или поздно мне будет полезно вернуться к изучению Java, но пока что не чувствую себя морально готовой к таким стрессовым испытаниям.
Человек без опыта. Отчаянные поиски
По мере того, как моё резюме пополнялось названиями пройденных курсов и полезных навыков, пугающие для работодателей строки о высшем философском образовании и десяти лет в новостных СМИ с каждой строкой становились всё менее заметными и не так сильно перетягивали на себя внимание. Но главной проблемой по‑прежнему оставалась нехватка релевантного опыта.
Было необходимо доказать работодателю, что я действительно умею тестировать. Я охотно бралась за практические тестовые задания, зачастую достаточно объёмные. Иногда их выполнение затягивалось на несколько дней. В айтишных сообществах, посвящённых поиску работы для новичков, мне объясняли, что это неправильно и что, вероятно, некоторые компании пытаются выполнить свои рабочие задачи силами кандидатов. После выполнения таких заданий мне часто задавали вопросы про мой опыт, в том числе в конкретных сферах тестирования, и поскольку коммерческого опыта не было, мне отказывали. Было грустно, но всё‑таки я не считаю это время потраченным зря — так я получала навыки, которые пригодились мне в будущем. Даже если ты долгие годы создавала тексты, чёткому описанию дефектов надо учиться — жанр баг‑репорта требует своего стиля, и дело тут не столько в красоте, сколько в удобстве. Кроме того, исследование разных сайтов на предмет багов позволяло прокачать внимательность — одно из главных рабочих качеств тестировщика. Впрочем, эти маленькие достижения принесли свои плоды далеко не сразу. Предстояло запастись терпением, быть готовой к очередным отказам и продолжать борьбу за место в IT.
Знакомые объяснили, что без опыта мне не следует рассчитывать на полноценную зарплату, поэтому опытом стажировки за небольшие деньги для начала тоже не стоит пренебрегать. С другой стороны, периодически слышала истории, как человека без опыта, но с крутой саморепрезентацией брали на сениорские позиции — сложно сказать, насколько каждый из этих случаев имел отношения к реальности и сколько преувеличений в этих байках. Было ясно, что на одной уверенности в себе далеко не уедешь, и я продолжала откликаться на вакансии для джунов и стажёров, понимая, что на этом этапе поисков опыт важнее, чем размер зарплаты.
На новом месте
В самом начале поисков в IT я ещё не исключала, что вернусь в журналистику или переключусь на какие‑нибудь другие виды работы с текстом, и рассылала отклики в том числе и на вакансии в гуманитарной сфере. Но когда столкнулась с выбором между двумя вакансиями — одна из них в тестировании, а другая, более высокооплачиваемая — в издании, где я в своё время уже работала внештатником, поняла, что мне было бы чертовски обидно осознать, что всё время и силы, посвящённые изучению IT, были потрачены зря. Так я сделала свой судьбоносный выбор. И наконец‑то нашла людей, поверивших, что я могу работать у них.
Были, конечно, и новые обучающие курсы, и синдром самозванки, и страх не пройти испытательный, но с этим я в итоге справилась. После долгих месяцев карантинных ограничений я поняла, что хочу работать именно в офисе — так проще общаться с коллегами, удобней выстраивать себе режим дня, а главное, поддерживать баланс между работой и остальной жизнью. Уезжая домой после напряжённого рабочего дня, мысленно говорю себе: «Я в домике!» И без зазрения совести переключаю голову на дела, с работой не связанные. В журналистике с этим было тяжелей — зачастую в любой момент меня могли выдернуть звонком комментировать какие‑нибудь срочные события, а уезжая на встречу с друзьями, я могла получить сообщение о каком‑нибудь резонансном происшествии — и, если некому было перекинуть эту работу, была вынуждена срочно менять все планы. На наших проектах тоже могут возникнуть ситуации с дополнительной нагрузкой, но, по счастью, эти случаи более предсказуемые.
В первый год моей работы в IT мне рассказали, что таких, как я, называют свитчерами, и «переключившихся» из других сфер действительно много. Кто‑то в прошлом был переводчиком, кто‑то — преподавателем иностранных языков, кто‑то пришёл из медицины или ветеринарии, вообще много естественников и технарей, не связанных с IT напрямую. Среди тех, кто решился на такие перемены в карьере, есть люди из разных возрастных групп, иногда старше меня лет на десять — пятнадцать. Меня восхищает смелость этих людей, готовых учиться новому и ломать устаревшие стереотипы.
В целом я чувствую себя более свободной, чем в журналистике. Две вещи, от которых меня отучили на новой работе, — офисный дресс‑код и обращение на вы. Первое получилось проще — я люблю удобную одежду и обувь. А с обращениями было тяжелей — слишком долгое время я работала в среде, где разговор на ты казался либо неуместным панибратством, либо практически обменом оскорблениями. Привыкнуть к тому, что коллеги называют меня на ты и ждут от меня того же, даже если они старше меня по возрасту и по должности, было нелегко. Но сейчас обращение на ты стало естественным — хотя, например, общаясь не с коллегами и не с друзьями, я периодически ломаю голову, как назвать человека, чтобы это было комфортно для нас обоих.
Главным инструментом и процессом на моей прежней работе был текст — и в работе с документацией мне здорово пригодились наработанные навыки. Как и прежде, было важно проверять текст на логичность и полноту, добиваться того, чтобы у читателя складывалось однозначное понимание содержания. Впрочем, привычный стиль пришлось очень сильно преобразовывать. В журналистике я ориентировалась прежде всего на письменную речь, в то время как при живом и быстром прочтении мои сообщения в мессенджерах и комментарии в Jira смотрелись довольно‑таки громоздкими, это я слышала от коллег и замечала сама. В рабочей переписке иногда непросто быть лаконичной, но я стараюсь. Упростить баг‑репорты было легко, благо сложившийся алгоритм описания дефектов по‑настоящему удобен. А с официальной документацией для заказчика — у банковской системы свои традиции — иногда приходится воевать, находя баланс между строго официальным и максимально понятным.
В заключение хотелось бы сказать несколько слов о синдроме самозванца — думаю, многим в своё время было знакомо ощущение, что на новой работе ты чужой человек, делаешь всё неправильно и только случайно сюда попал — рано или поздно тебя раскусят. Такие страхи были у меня до окончания испытательного срока, но и со временем периодически возвращались. Говорят, что преодоление синдрома самозванца — результат прокачки софт‑скиллов, но я бы не сказала, что этот процесс — движение к изначальной чётко поставленной психологической цели. У меня он проходил скорее спонтанно, по мере получения опыта и работы в коллективе. Мне важно осознавать, что коллеги не только готовы помочь разобраться с новыми программами и документами, но и доверяют моему мнению, готовы выносить на обсуждение мои предложения, а ещё — обращаются ко мне для решения возникающих проблем. И когда объясняешь участникам проекта, как должна работать система, как настраивать доступы и пароли, решать возникшие технические вопросы и оформлять документацию для заказчика, то понимаешь: твои знания и опыт нужны, и твоя работа здесь и сейчас имеет смысл.