Представьте ситуацию – живете вы спокойно, ничего не болит и не краснеет, носите очки или линзы, или ничем не пользуетесь и видите отлично – и случайно попадаете на прием к офтальмологу. Скажем, из-за призыва в армию, из-за беременности или просто на диспансерный осмотр. И вдруг узнаете, что сетчатка у вас «дырявая» или натянутая и вот-вот порвется.

И вам рекомендуют ее «пришить». А вы сомневаетесь – а это точно нужно? И насколько безопасно? А ведь ничего не беспокоит – тогда зачем? А может на мне хотят «заработать»? И первым делом начинаете читать посты в интернете, что скажет такой «независимый» эксперт как Google.

А в дальнейшем все зависит от вашей дисциплинированности и внимания к собственному здоровью. Вы можете попасть к офтальмологу-лазерщику, который будет последней инстанцией, и он сделает профилактическое лазерную коагуляцию.

Или «забьёте» на все и продолжите жить как раньше – не беспокоит же ничего. В чем же риск?

Первые симптомы — ухудшение зрения вблизи. Объекты при близком рассмотрении расплываются. Женщина с трудом справляется с маникюром. Мужчина едет на рыбалку и там понимает, что червяка он насаживает с трудом. А при этом дальнее зрения как бы не изменилось. Традиционно это состояние называют «болезнью коротких рук» — вроде и зрение хорошее, а вот длины рук не хватает для четкости вблизи. Это у тех, кому за 40.

Это — пресбиопия. С возрастом зрение человека в плане легкости фокусировки на разные расстояния ухудшается. Точные причины такой «амортизации» зрительного аппарата ещё исследуются: известно, например, что этот механизм работает только у высших приматов. У собак и кошек пресбиопии нет, у обезьян есть. Кстати, отчасти поэтому пресбиопию сложно изучать: для исследования динамической рефракции (аккомодации) нужен живой объект.

Хрусталик уплотняется и становится менее эластичным, страдает связочный аппарат, мышцы теряют способность действовать как раньше – возникает пресбиопия. До недавнего времени единственно верной признавалась теория аккомодации немецкого врача Гельмгольца, выдвинутая еще в 19 веке, которая затрагивает только хрусталик и его связочный аппарат, но более свежие исследования говорят, что участвуют все структуры глаза – роговица, стекловидное тело и даже сетчатка. Итог пресбиопии — утрата возможности аккомодировать, то есть способности рассматривать объекты на разные расстояния без дополнительной коррекции.

Роговица после лазерного разреза

На сегодняшний день в интернет пространстве все чаще возникают дискуссии на тему: «Какой способ лазерной коррекции лучший?». Долгое время не хотелось вмешиваться в несущественную дискуссию, но, увидев очередные комментарии «крестоносцев против SMILE» из клиники, не имеющих технической возможности делать операции типа SMILE, все-таки не выдержала. Общаясь с коллегами из ФРГ во время одной из научных конференций услышала интересную фразу: «введение чего-то нового встречает конкуренцию по трём фазам развития:

1. Не придается никакого внимания, ведь „всё равно ерунда“
2. Активное нападение или отрицание конкурентного продукта – то, с чем мы сталкиваемся в интернетных постах
3. Полный штиль, во время которого ведется разработка собственной продукции этого типа — так в своё время прореагировали компании Alcon и Schwindt, которые теперь сами разрабатывают технологию SMILE.

Видимо такого рода погрешности встречаются не только у коммерческих компаний, но и у отдельных российских хирургов.

Ниже – прямое сравнение видов коррекции (операций) с удобной сводкой по возможным осложнениям и применимости, плюс море других вопросов от профессиональных параноиков: от «что будет, если махнуть головой во время операции» до «а отдадут ли мне ткань, которую вынули из моего глаза» и «что будет в старости с моим зрением».

– Что лучше: очки, линзы или лазерная коррекция?

Если вас полностью устраивают очки – сохраняйте спокойствие, коррекцию делать не нужно. Однако, если вы никогда не пробовали линзы, то стоит попробовать поносить их пару недель, чтобы понять, как мир будет выглядеть после коррекции. В 10-летней перспективе контактные линзы (даже однодневные) существенно опаснее коррекции по обратимым и необратимым побочным эффектам и осложнениям. Поэтому я рекомендую их только для ознакомления с дивным новым миром.

– Я решил остановиться на очках, но боюсь, что мне в лицо откроется подушка автомобиля и они станут контактными линзами. Что делать?

По моему хирургическому опыту, современные подушки безопасности не травмируют очкариков. Глаза и лицо обычно повреждаются осколками лобового стекла. Если вы беспокоитесь о сохранности очков, то подумайте про современные, с поликарбонатными линзами. Они невероятно прочные: на краш-тестах по ним машина ездит.

Если вы видите плохо и не надеваете очки, то вы теряете часть информации об окружающем мире и при этом создаёте дополнительную нагрузку на зрительный аппарат. Есть проблема – нужна оптическая коррекция. А испортить глаза очками можно, как один из наших коллег из клиники в г. Марбурге – он уснул в стеклянных очках за компьютером дома, упал лицом на клавиатуру, и осколок стекла вошёл в хрусталик. В итоге сначала заменили хрусталик, потом через год понадобилась трансплантация.

Последний в нашем цикле коррекций зрения метод — это жёсткие контактные линзы для ночного использования. Они вторые по безопасности после очков. Условно самый безопасный метод коррекции — это однозначно очки (с прочными поликарбонатовыми линзами), потом — ReLEx SMILE и жёсткие ночные линзы, потом — femtoLASIK и ФРК, затем мягкие однодневные линзы, затем «варварские методы» — мягкие линзы длительного ношения и LASIK. Отдельно стоят факичные интраокулярные линзы и искусственные хрусталики — их лучше делать только по прямым медицинским показаниям (достаточно инвазивный метод для рефракционных показаний).

Главное преимущество ночных линз — клинически доказано, что они останавливают прогрессирующую миопию. Поэтому очень часто их назначают детям, когда глаз активно развивается. После 20 лет этот эффект на порядок уменьшается, но остаётся пара других плюсов.

Расплата за явные плюсы — высокая цена таких линз, необходимость строгой дисциплины и регулярный сон минимум по 7 часов.

Нейлон 10/0 (чтобы шить роговицу)

Для операции «последнего шанса» или пересадки роговицы нужны донорские ткани. Конкретно нас интересует ткань толщиной 500–600 микрон для сквозной кератопластики. Дальше с этой плёнкой нужно работать руками, шить тонкой нейлоновой нитью. Потом, когда роговица срастётся, снимать шов. Никаких биоразлагаемых материалов — их продукты распада начнут лизироваться и могут вызывать воспаление, что исключит положительный результат операции. Более того, трансплантат рекомендуется прошить по периметру дважды — это повышает шансы его правильной и равномерной фиксации. Второй слой нейлона чаще всего вообще не снимается, потому что пока он не мешает — не трогаем.

Но давайте начнём с самого начала. Конкретно — с ситуаций, когда человеку может потребоваться эта непростая для России, но совершенно привычная в Германии операция. Она бывает трёх видов:

• Сквозная, то есть удаление всей роговицы пациента, например, диаметром от 7 до 8,5 мм и пришивание новой.
• DALK, то есть пересадка роговичной ткани за исключением десцеметовой мембраны и эндотелия.
• DMEK, то есть «установка» только слоя десцеметовой мембраны и эндотелиальных клеток вместо такого же слоя у пациента.

Кератопластика в Германии — операция очень распространенная. В нашей клинике в Марбурге я и мой заведующий отделением за прошлый год сделали 210 пересадок, за год до этого — 236 пересадок. С марта этого года в московской клинике SMILE EYES мы начали пересаживать роговичную ткань — и послойные, и сквозные пересадки.

Конечно «сами себе» мы ее делать не можем — для операции нужен другой хирург, которому ты доверяешь на все 100%. Отвечая на вопрос о том, кому доверяют родственников — своих я оперирую сама. Я делала операцию маме, тете, дочке, мужу — кому что-то нужно было «починить». Вальтер оперировал жену и тестя.

Обычно мы можем сделать при этом съемку или рассказать, как это происходит, с согласия близких. Мы занимаемся этим, когда надо «пожертвовать» кем-то ради науки. В нашей клинике уже 6 человек после лазерной коррекции зрения. В сети клиник SMILE EYES тоже несколько человек. Последний случай — у нас 7 лет работает в должности операционной медсестры-администратора девушка Аня, это она встречает и провожает пациентов на рефрактивные операции. Она миоп со стажем: к 35 годам лет пятнадцать носила мягкие контактные линзы, иногда пользовалась очками. Мысль о коррекции жила в ней все 7 лет — как это происходит, она видела многократно в виде записей из операционных. Видела она и Lasik и femtoLasik, и только операция коррекции зрения ReLEX SMILE (малоинвазивная экстракция лентикулы) вселила в нее уверенность в безопасности и безболезненности.

Об Ане: готовилась к операции как положено — за неделю честно сняла контактные линзы и пользовалась очками. Пациенты клиники удивлялись и спрашивали, почему она в очках, объясняла, что готовится к коррекции. День выбирали такой, чтобы утро она провела в клинике, во второй половине дня можно было сделать коррекцию. В этот день несколько SMILE было у меня, несколько операций SMILE — у Вальтера, приехавшего из Германии. Договорились, что Ане операцию будет делать профессор Секундо, а я помогать операторам со съёмкой.

Хрусталик у вас в глазу может менять свою оптическую силу: когда вы фокусируете куда-то зрение, это и происходит. Расплата за «подвижные части механизма» — износ с возрастом. Примерно в 40-45 лет обычно начинаются проблемы с возрастным ухудшением зрения, в 60-70 лет нужно до трёх пар разных очков. В это же время четкость зрения снижается из-за процесса склероза и помутнения хрусталика — стоит задуматься о замене хрусталика, пока он не помутнеет и не станет полностью жёстким.

На сегодняшний день технология замены хрусталика стандартизирована и хорошо отработана. Потенциальные риски в общем случае несколько выше, чем при лазерной коррекции зрения, но в настоящее время такой тип операций выполняют даже на прозрачных хрусталиках с рефракционной целью (когда пациенту не нравится носить очки с толстыми стеклами), то есть это вполне «бытовая» задача для офтальмологии.

Так выглядит модель интраокулярной мультифокальной линзы компании Carl Zeiss. Настоящий размер такого хрусталика — 11 миллиметров, диаметр оптической зоны — 6 мм.

Катаракта — это, упрощая, возрастное помутнение и уплотнение хрусталика. По классическому определению речь идёт именно о помутнениях любого типа. Сначала что-то мешаетcя в поле зрения, появляется общий «туман», хочется протереть грязные очки, потом вы не видите буквы в книге, потом хотите включить свет ярче или, наоборот, прячетесь от яркого света, а потом просыпаетесь одним прекрасным утром и понимаете, что не можете найти тапочки. И вообще ничего не видите — только тени. Процесс этот иногда растягивается на долгие годы, но тапочки всё равно потеряются. Упоминания о помутнении, развивающемся в глазном яблоке, встречаются еще за тысячи лет до нашей эры.

Процедура лечения исторически была очень своеобразной — реклинация мутного хрусталика. Врач принимал пациента с очень плотным хрусталиком — до той стадии плотным, что пациент уже слеп. При раскопках поселений Древней Греции и Рима найдены инструменты, которыми пользовались врачи для удаления катаракты — острые иглы, которыми протыкали глаз и хрусталик, разрушая его поддерживающий аппарат. Хрусталик мог оторваться и в силу своей тяжести опуститься вниз также от удара по затылку тяжёлой палкой несколько раз. Иногда пациент умирал в процессе скорой офтальмологической помощи, иногда получал сотрясение мозга, а иногда хрусталик срывался со связок и летел вглубь глаза. Пациент снова начинал видеть — у него была большущая шишка и зрение около +10 +15 диоптрий.

Теперь две новости. Плохая — люди стали всё чаще доживать до катаракты, и она неотвратима. Хорошая — у нас есть кое-что получше острых игл и тяжёлой палки.

Бывает так, что начинает человек видеть вдаль плохо, идёт в оптику или поликлинику, узнаёт, что у него близорукость или астигматизм (а может, и то и другое одновременно), надевает выписанные очки или линзы, пользуется ими какое-то время. Тем временем зрение продолжает ухудшаться. Наступает день, когда человек попадает к офтальмологу в специализированную клинику, иногда даже с целью сделать лазерную коррекцию зрения, и тут его ждёт неприятный сюрприз: он узнаёт, что у него кератоконус. И хорошо, если это скрытая или ранняя стадия заболевания — в этом случае есть шанс сохранить зрение и собственную роговицу. Если это развитой процесс — речь пойдёт о хирургическом лечении.

В последние годы пациентов с кератоконусом, кажется, стало больше. Но, думаю, это не потому, что кто-то стал чаще болеть, а потому, что улучшились возможности диагностики, и теперь коническую роговицу можно ловить на начальных стадиях.

Вообще, кератоконус — это генетическая патология роговицы. По мере взросления пациента роговица истончается в центре и вытягивается из-за давления, действующего изнутри глаза. Наружная капсула глаза также теряет при этом упругость. Первое проявление — неправильный астигматизм. Пациент начинает часто менять очки, потому что довольно быстро меняется ось и степень астигматизма.

Откуда берётся астигматизм? Дело в том, что выступающая роговица меняет свойства «системы линз» глаза, и новая «передняя линза» не соответствует проекции зрачка. Роговица с астигматизмом неровная, но регулярно-неровная, симметрично-неровная. При диагностическом сканировании видна характерная «бабочка».

— Что лучше: очки, линзы или лазерная коррекция зрения?
Лучше всего видеть без каких-либо средств коррекции. Если вас полностью устраивают очки — сохраняйте спокойствие, ни какую другую коррекцию делать не нужно. Линзы — этот способ коррекции требует соблюдения четких правил пользования, в конечном счете более затратный и рисковый, но он очень популярен, поскольку основные опасности появляются не сразу после начала ношения, а годы спустя.

— Я решил остановиться на очках, но боюсь, что мне в лицо откроется подушка автомобиля, и они станут контактными линзами. Что делать?
По моему хирургическому опыту, современные подушки безопасности не травмируют очкариков. Глаза и лицо повреждаются осколками лобового стекла обычно. Если вы беспокоитесь о сохранности очков, то подумайте про современные, с поликарбонатными линзами, они невероятно прочные, на краш-тестах по ним машина ездит.

— Это правда, что все болезни глаз от компьютера?
Нет, неправда. Основная причина проблем с оптикой — близорукости, дальнозоркости или астигматизма — это генетика. Неблагоприятные условия внешней среды, особенно при длительной работе на близком расстоянии, важны в детстве, когда развитие организма ещё не завершено. А такие болезни, как катаракта, глаукома, отслойка сетчатки и прочие с одинаковой частотой встречаются у тех, кто работает часами за компьютером и у тех, кто не знает где у компьютера кнопка включения.

— Могу ли я очками испортить зрение?
Если вы видите плохо и не надеваете очки, вы теряете часть информации об окружающем мире и при этом создаете дополнительную нагрузку на зрительный аппарат. Есть проблема — нужна оптическая коррекция. А испортить глаза очками можно как один из наших коллег из клиники в Марбурге – он уснул в стеклянных очках за компьютером дома, упал лицом на клавиатуру, и осколок стекла вошёл в хрусталик. Сначала заменили хрусталик, потом через год понадобилась трансплантация.

Поднимите голову и посмотрите на что-нибудь равномерно окрашенное, на какой-то светлый фон (на снег, на небо без солнца). Если перед глазами вдруг начали медленно проплывать вот такие примерно штуки:



… То знакомьтесь, это «битые пиксели» у вас в глазу, образованные стекловидным телом (на рисунке ниже оно во всей красе). Такие «глюки» у многих появляются ещё в детском возрасте и с годами множатся или постепенно видоизменяются. Для большинства людей их наличие — не повод для беспокойства, но внезапное их появление или резкое увеличение — повод для срочного визита к офтальмологу. Особенно если к этому прибавляются молнии перед глазами, тёмная пелена или мелкая «табачная пыль».

Но давайте для понимания полной ситуации поговорим о том, что это за явление вообще и откуда оно берётся.

Примерно до 2006–2008 года существовало широко распространённое среди врачей мнение, что контактные линзы безопаснее, чем лазерная коррекция зрения. В целом такая точка зрения вполне имела право на жизнь: обычный LASIK давал до 6% осложнений, что, по современным меркам, считается уже практически варварством.

Однако доктора Вилльям Маттерс, Фредерик Фраундфельдер и Ларри Рич провели исследование, сравнивая риск использования контактных линз и риски лазерной коррекции.

Если коротко — мягкие линзы опаснее в долговременной перспективе, причём всё, что не однодневное, опасно примерно в 6 раз больше. Детали ниже.

В прошлом посте я рассказала, что такое факичные линзы в общих чертах. Теперь детали о том, как они ставятся, обзор возможных осложнений и немного «жести». Напомню, монтируется такая линза прямо внутрь глаза с сохранением собственного хрусталика — перед ним спереди или позади радужки:


Ключевой момент успеха операции при отсутствии ошибок хирурга — точность расчёта линзы и точность её изготовления. Задача — не коснуться хрусталика и не помешать естественной циркуляции внутриглазной жидкости. Неверно созданная линза может повредить хрусталик и появится катаракта. Если неправильно продиагностировать камеру и установить линзу большего диаметра, чем нужно, то она прогнется и вызовет глаукому (повысит давление внутри глаза) или ряд других неприятных эффектов. То есть нужно рассчитать модель этой линзы очень точно.

Основа точного расчёта факичной линзы — UBM, то есть ультразвуковая биомикроскопия.

В хирургии термин «аугментация» используется для конкретного вида вмешательств, например, упрочнения (наращивания) каркаса какого-либо органа. Мы же поговорим о расширении возможностей биологического зрения за счёт имплантантов.

Можно не просто вынуть часть ткани из глаза, как при лазерной коррекции, а ещё и вставить туда кое-что новое. Например, имплант, позволяющий видеть ночью. Или видеорегистратор. Или — что делается уже сейчас — просто внутреннюю контактную линзу из биосовместимого полимера.

Поэтому, когда вы читаете о новых возможностях контактных линз, помните — всё это может быть встроено в человека. Из наиболее перспективных технологий — передача изображения с вашего глаза на компьютер и наоборот. Если повезёт, через 10 лет вы сможете искать заданное слово в бумажной книге, как сейчас ищете на веб-странице.

Но давайте всё же вернёмся в реальный мир и поговорим о факичных лизнах, корректирующих зрение для тех, кому не может помочь лазер.

Это фотоэкскурсия, дальше будет 70 фотографий из двух операционных блоков для лазерной коррекции зрения.

Начнём с диагностики, потом перейдём к жести, а потом я покажу много фотографий оборудования.

В 90-х роговицу исследовали ультразвуковым «карандашиком». Вместо полноценной карты роговицы было 10-15 замеров на глаз, по которым хирург составлял мысленное представление о том, что там у пациента. В 92-м году распространились топографы, основанные на системе Пласидо. Идея в том, что если сделать проекцию световых колец на роговицу, то на идеальной они будут круглыми, а любое искажение даст искажение от окружности. То есть получалась такая мишень в глазу в идеальном случае, и яйцо при астигматизме. Так и смотрели — светили лучом через диск Пласидо. Сейчас такие диски у многих хирургов в кармане на всякий случай.

Метод был, конечно, очень примерный. Потом пришла автоматика: эти же диски стали в 32-36 колец вместо 8 или 10, и аппарат их фотографировал, а затем распознавал и рассчитывал искажения, и выдавал «карту глубин» глаза.

— Делают ли в России малоинвазивные операции по лазерной коррекции зрения методом извлечения лентикулы (Small Incision Lenticule Extraction)?

Да, примерно уже 5 лет. С каждым годом всё больше и больше на конференциях офтальмологов возникают вопросы не уровня «Что это?», а конкретные практические по нюансам технологии. Лазеры VisuMax есть в нескольких клиниках России, но именно под ReLEx SMILE используются значительно меньше, чем под femtoLASIK. Исторически так сложилось в России, что эта технология мало используется в центральной части и активно используется за Уралом.

— Что за история с лицензиями на конкретные операции?

Цейс продаёт конусы вместе с лицензиями. Конус — сменная деталь, прилегающая к глазу, покупается вместе с лицензией на использование лазерной процедуры, обычно пакетами по 10 или 100 операций. Поступает, например, 10 конусов и 10 лицензий. Лицензии вбиваются через меню лазера, и он позволяет по разу использовать соответствующие конусы для соответствующих типов программы. Лицензии на SMILE отдельно, на femtoLASIK отдельно, на FLEX, кольца и докоррекции также отдельные лицензии. У большинства производителей фемтосекундных и некоторых эксимерных лазеров похожая ситуация. Не нужны лицензии на эксимерные операции, пожалуй, разве на моделях примерно 5-летней давности и старше.

— И можно не получить такую лицензию на SMILE?

Запросто. Во-первых, этот модуль в лазере стоит как дорогостоящая опция, так что сам прибор без опции SMILE стоит дешевле. Во-вторых, если эта опция имеется, то лицензии на проведение операции ReLEx SMILE возможно приобрести только после проведения 5–10 тестовых прогонов на свиных глазах, затем проведения минимум 10 операций femtoLASIK на пациентах, затем 50 операций FLEX, и только после этого можно будет купить лицензию на SMILE для конкретного хирурга.

Сегодня без «жести», как вы просили

Уже есть пост про то, как лазер режет с помощью создания миллионов кавитационных пузырей в слое роговицы глаза, и разбор телеметрии с реальной операции по секундам с комментариями действий хирурга. И ещё история операций. Вы задали очень много вопросов. Теперь FAQ про разные сопутствующие вещи.

— Если я посмотрю в сторону во время работы лазера, что случится?

У вас попросту не выйдет. На самом деле сразу после обезболивания глаз прижимается к специальному пневмозахвату. Моргнуть у вас тоже не выйдет из-за фиксации (это небольно и недолго). Единственный момент, где можно серьёзно нарушить ход операции — это сильно дёрнуть головой, серьёзным волевым усилием вытащив её из подголовника. В этом случае операция мгновенно прекратится. Точнее, она прекратится даже до потери захвата (детали ниже).

— Как должна быть подготовлена операционная?

В целом — как обычная операционная, то есть это помещение с чистой зоной (фильтрация воздуха, избыточное давление для предотвращения загрязнений извне после очистки). Для процедуры важно, чтобы между линзой лазера и глазом не попадали микрочастицы пыли, летающие в воздухе.

Механическое устройство, выстреливающее или медленно двигающее лезвием для срезания верхней части роговицы глаза

Начнём с истории, чтобы было понятно, как эволюционировали методы, а потом перейдём к рискам и побочным эффектам современных операций.

Итак, доктор Снеллен, который изобрёл таблицу проверки зрения, выдвинул теорию о том, что можно «поцарапать» глаз так, что кривизна роговицы изменится. Случилось это в 1869 году (в этом же году появилась таблица Менделеева и докопали Суэцкий канал), поэтому «царапать» тогда могли только металлическим скальпелем. Офтальмологии как отдельной науки официально не было, и занимались ей обычные хирурги — те же самые, которые бодро отпиливали руки и ноги при возникновении инфекции.

К глазам они приступать поначалу не решались: пациент вроде жив, шевелится и не кричит, значит, трогать его пока нет достаточных оснований. Поэтому первая операция по коррекции зрения была проведена доктором Лансом в Голландии только через 30 лет, в 1898 году.

Следующим отличившимся персонажем стал выдающийся советский хирург академик Святослав Николаевич Фёдоров, который предложил очень своеобразный метод: точечно нагревать роговицу глаза до тех пор, пока она не деформируется. Но вместе с японским офтальмологом Сато они быстро перешли к надрезам. Сато резал изнутри и тем самым создавал много осложнений, а Фёдоров делал насечки алмазным ножом снаружи. Эти самые надрезы фактически и положили начало современным лазерным операциям.