Продолжим наш рассказ о жизни и смерти одного из наиболее известных немецких хакеров, Карла Коха, также известного как Hagbard. В первой части мы увидели, как он от не самой весёлой ситуации в семье пришёл к хакерству и конспирологии. Ну а теперь посмотрим, как всё это привело его к работе на разведку КГБ СССР — которая ранее, насколько известно, практически не интересовалась проникновением в компьютерные сети западных стран. Похоже, что именно Карл Кох и его друзья стали «белыми кроликами», которые открыли для отечественных спецслужб дорогу в Интернет и показали, насколько полезным в работе разведок может оказаться искусство хакинга. Правда, добиться этого оказалось не так просто.
Итак, мы оставили нашего героя в тот момент, когда он использовал отцовское наследство для съёма квартиры в Ганновере и приобретения современного компьютера Atari ST. Осенью 1984 года он с головой ушёл в изучение хакерства по подпольному немецкому пособию «Справочник для хакера» (Handbuch für Hacker) Юргена Шаллы из Chaos Computer Club. Первыми от его экспериментов пострадали серверы Ганноверского университета, откуда он сумел вынуть разные непубличные данные (и немного их попутно поломать, что вызвало шум в местной прессе). Кох стал общаться с другими немецкими хакерами в онлайне и оффлайне, и начал обрастать знакомствами, некоторые из которых стали вполне дружескими. Одним из наиболее близких к Карлу людей стал Ганс «Пенго» Хюбнер из Западного Берлина, близкий к руководству CCC. Он восхищался Карлом за его фанатичную преданность хакерству, а также могучее воображение и развитую интуицию. Правда, он не вполне разделял и одобрял мировоззрение Карла Коха — которое было основано на не слишком критическом восприятии психоделической трилогии «Иллюминатус!».
Карл очень сильно ассоциировал себя с главным положительным персонажем цикла, Хагбардом Селином, в честь которого не просто взял ник hagbard, но и просил друзей именовать себя именно так. И более того, судя по воспоминаниям знакомых, он всё больше убеждал себя в реальности описанного в трилогии всемирного заговора иллюминатов, которые контролируют правительства, спецслужбы и корпорации для достижения каких-то крайне зловещих целей. Планы иллюминатов, по мнению Коха, включали в себя в качестве этапа скорое развязывание мировой атомной войны — на грани которой как раз в первой половине 80-х годов мир неоднократно балансировал из-за напряжённости в отношениях США и СССР и ряда опасных инцидентов наподобие ошибочных тревог о начале ядерного нападения. А себя, соответственно, Карл видел будущим героем сопротивления, который сломает эти ужасные планы. Даже хакингом он увлёкся во многом потому, что видел в Интернете одновременно и очередной коварный проект иллюминатов, и инструмент для противодействия им.
В «Иллюминатусе!» Селин Хагбард применял для этих целей компьютер с гордым именем FUCKUP (Первый Универсальный Кибернетическо-Кинетический-Ультрамикро-Программер): эта волшебная машина даже без компьютерных сетей, через «вибрации мира», могла считывать информацию о происходящем на планете, просчитывать бесконечные массивы данных и выдавать точные прогнозы развития сложнейших процессов, свободно разговаривать с людьми и даже сливаться с разумом своего владельца в процессе медитации с подключёнными к вискам электродами. Естественно, свой новенький «Атари» Кох незамедлительно окрестил именно так, а за неимением возможности использовать мистические вибрации погрузился в Интернет. По некоторым версиям, в качестве главной цели жизни и способа нанести смертельный удар планам иллюминатов он видел создание своей цифровой копии в виде полноценного ИИ и загрузку её в Сеть — чтобы она «взорвала Интернет изнутри». Программой-минимум для него было как следует нагадить глобальным заговорщикам в лице сферической в вакууме Системы в сети — а если за это поймают и посадят, стать всемирно известным мучеником цифрового хакерского сопротивления. А начать делать что-то серьёзное Карл собирался с проникновения в те части ARPAnet, где хранились секреты американских военных и спецслужб.
Пенго буквально завораживал странный мир, внутри которого жил Кох, его уверенность в реальности всех этих всемирных заговоров и мистической стороны бытия и жажда борьбы с «Системой». Правда, периодически идеи Карла выглядели пугающе: вроде высказанной как-то мысли залезть с портативным ядерным устройством на один из небоскрёбов Всемирного торгового центра в Нью-Йорке (того самого) и нажать на кнопку. А вот всё более частое употребление Кохом запрещённых веществ Пенго как раз одобрял и активно разделял — хотя тут как раз стоило бы насторожиться куда больше, чем по поводу апокалиптических фантазий с конспирологией. Кроме Карла-Хагбарда и Пенго в ядре компании ганноверских хакеров-любителей были ещё трое. Третий, Дирк-Отто Бжезинский, более известный как DOB, представлял собой компьютерного гика в подлатанных проволокой очках, скрывавшегося от призыва в Бундесвер. Четвёртый, Маркус «Urmel» Гесс совмещал тайное увлечение хакерством с официальной работой программиста-юниксоида в крупной компании Focus Computer GmbH и активизмом в консервативной партии ХДС. Он единственный не употреблял ничего, кроме пива, и пытался убедить бросить других — увы, безуспешно. Ну а пятый был в общем-то ни разу не хакером, и более того, персонажем откровенно стрёмным. Крупье одного из ганноверских казино Питер «Педро» Карл подрабатывал перегонкой автомобилей и переправкой наркотиков. Именно он снабжал компанию веществами, а также был склонен к неконтролируемым приступам агрессии и опасным задумкам.
Карл был ядром этой компании — во многом за счёт сочетания фанатичного увлечения хакингом и редкой харизмы: некоторые вспоминали, что вокруг него была буквально притягивающая «аура». Он казался живым воплощением типичного героя киберпанка: талантливый и отчаянный хакер, бросающий вызов могущественным корпорациям, спецслужбам и тайным обществам. Если бы немецкое издание «Нейроманта» Уильяма Гибсона вышло раньше — в реальности американское в 1984, немецкое в 1986, тогда как наш герой «подсел» на «Иллюминатус!» уже в 1979-м — его кумиром вполне мог бы стать не Хагбард Селин, а Генри Кейс. Впрочем, в этом романе, да и в целом в трилогии «Киберпространство», хватает общих черт и смыслов с «Иллюминатусом» — хотя, насколько известно, Гибсон не упоминал о нём в качестве источника вдохновения. Ещё одной важной чертой Карла Коха была огромная способность к концентрации и терпение: он мог часами, почти не двигаясь, сидеть за экраном и методично добиваться своей цели.
Пенго продолжал жить в основном в Западном Берлине, и бывал в Ганновере наездами, остальные же постоянно обитали в столице Нижней Саксонии. В начале 1985 года они организовали ганноверское отделение немецкого хакерского сообщества CCC, существующее по сей день сообщество Leitstelle511. Помимо квартиры Карла, встречи часто проходили в заведении Café Filmore. Карл оброс многими знакомствами в среде компьютерщиков ФРГ — но, по его и коллег словам, как и Кевин Митник, отвергал предложения криминального характера о взломе банковских счетов и того подобном. Хакерствовали они поначалу из любви к искусству — и Карл весьма в этом деле преуспел. В ноябре того же 1985 года ему уже удалось взломать по сети, ни много ни мало, мейнфрейм VAX в Национальной ускорительной лаборатории имени Ферми в Чикаго.
И всё бы хорошо — но параллельно Педро подсадил Коха на кокаин, который усугубил и без того изрядные проблемы с психикой. Затем дело дошло до ЛСД, который Карл, по его формулировке, пытался использовать для «экспериментов в области восприятия». В записке-мемуаре 1989 года он утверждал, что к маю 1986 года «обрёл парапсихологическое восприятие и юнгианскую синхроничность» (так Карл Юнг наукообразно обозначал паранормальные явления вроде телекинеза и ясновидения, особенно нарушающие принципы причинности и теории вероятности). Параллельно росли и паранойя с тревожностью. Карл активно занимался проникновением на серверы, связанные с атомной энергетикой, в том числе CERN, и очень сильно загнался после катастрофы на Чернобыльской АЭС. Он привычно связал аварию с происками иллюминатов, но при этом ему почему-то показалось, что он мог оказаться невольно причастным к произошедшему. Хотя, естественно, никаких выходов из Интернета к оборудованию ЧАЭС в середине восьмидесятых не было и не могло быть в принципе.
Правда, возникла традиционная и типичная в подобных историях ситуация. Поначалу дозы от Педро были бесплатными, затем, как водится, уже нет — и отцовское наследство быстро сгинуло в наркотрипах. К тому же, Педро за хитровыделанность и условный срок за перевозку партии гашиша из Амстердама в ФРГ вышибли из казино, и ему стало очень не хватать денег. Весной 1986 года компания напряжённо размышляла, где бы подзаработать с использованием хакерства — которое они к этому времени успели изрядно прокачать. К примеру, в начале 1986-го Карл появился на компьютерной выставке Cebit в Ганновере и публично, на спор, взломал защищённый мейнфрейм с помощью обычного домашнего ПК. Есть неподтверждённые данные о том, что они всё же поучаствовали в криминальном коммерческом хакинге, взломав серверы компаний Siemens и Digital Equipment Corporation (DEC) и продав на чёрном рынке добытый там ценный код. Однако к августу созрела новая идея: похищать американские военные секреты и продавать их КГБ СССР.
Карл и другие позже будут утверждать, что идея принадлежала Педро. Что выглядит слегка сомнительно, так как именно в тот момент риски в этой сфере для граждан стран НАТО выглядели как бы не серьёзнее участия в наркобизнесе, вполне Педро знакомой сфере. Дело в том, что перестроечная «разрядка» в советско-американских отношениях ещё только начинала назревать, всерьёз она стартует только в октябре 1986 года со встречи Горбачёва и Рейгана в Рейкьявике. Только что отгремели скандалы «Года шпионов»: так в истории спецслужб часто называют 1985 год, когда в США и СССР были разоблачены очень серьёзные «кроты» друг друга. Оказалось, что из таких святая святых американских силовых структур, как ЦРУ, АНБ, ВВС и ВМС США, годами утекали в Москву секретные и сверхсекретные сведения. Практически одновременно в СССР были вскрыты агенты ЦРУ в центральном аппарате КГБ и ГРУ. Спецслужбы обоих блоков были на пике профессиональной паранойи и были готовы видеть происки друг друга буквально во всём. Середина 80-х — чуть ли не самое неудачное время для добровольного влезания в шпионские игры в ХХ веке, хуже и опаснее было разве что в первой половине 50-х годов с тотальной шпиономанией по обе стороны железного занавеса. Накал противостояния спецслужб начнёт снижаться только в 1987 году.
Однако Кох и компания сделали именно это: они решили, что добывать хакерством секреты американских военных и спецслужб и продавать их советской разведке будет и выгодно, и правильно. И здесь, имхо, всё же просматривается скорее мировоззрение контрсистемного Карла, а не жуликоватого Педро. Конечно, в его любимой трилогии «Иллюминатус» последовательно проводилась мысль о том, что все великие державы очень похожи друг на друга — а в качестве комического приёма характеристики действующих в сеттинге лидеров США, СССР и КНР совпадают дословно:
В сущности, это был прекрасный образец доминантного самца нынешней эпохи. Пятидесятипятилетний, жёсткий, практичный и не обременённый сложными этическими комплексами, которые приводят в затруднение интеллектуалов, он давно понял, что мир — это сучье место, в котором могут выжить только самые коварные и безжалостные. Он был настолько добр, насколько это возможно для сторонника философии крайнего дарвинизма. По крайней мере, он искренне любил детей и собак, если только они не находились на территории, которую, исходя из Национальных Интересов, следовало подвергнуть бомбардировке. Он принимал амфетаминовые стимуляторы, чтобы выдержать рабочий день, который длился по двадцать четыре часа в сутки, поэтому в его мировосприятии со временем появился параноидальный уклон. Чтобы унять постоянное беспокойство, ему приходилось глотать транквилизаторы, и поэтому его отрешённость иногда граничила с шизофренией. Но основную часть времени внутренняя практичность позволяла ему цепко держаться за реальность. Короче говоря, он был очень похож на правителей (России и Китая / Америки и Китая / России и Америки).
Однако, как западногерманский тинейджер лево-анархических взглядов, успевший попротестовать против АЭС и американских войск в ФРГ, Карл Кох видел главное воплощение иллюминатской «Системы» прежде всего в США, их спецслужбах, корпорациях и вооружённых силах. СССР на тот момент, особенно в оптике западной прессы, выглядел явно слабее — и потому, в картине мира левой молодёжи, вызывал скорее сочувствие, тогда как его критика воспринималась в качестве антикоммунистической пропаганды со стороны ЦРУ и компании. В то же время, накал Холодной войны был ещё высок — и можно было надеяться, что за американские секреты КГБ будет готов платить хорошие деньги. Тем более, что в возмущённых статьях о разоблачении советских «кротов» в США фигурировали весьма неплохие суммы. В общем, компания ганноверских хакеров решила, что дело стоит свеч. Операцию для себя назвали «Эквалайзер», сиречь «Уравнитель» — вероятно, тоже идея Карла Коха.
Для конспирации ключевые термины в общении заменили на условные слова: Восточный Берлин, где планировался выход на КГБ, обозвали Парижем, а СССР и вообще советскую сторону окрестили «Teddy Bear», плюшевым медведем. Но для того, чтобы говорить с советской разведкой о деньгах, надо предъявить какие-то доказательства того, что ты действительно можешь добыть нечто интересное и секретное. Карл с помощью ДОБа принялся за дело, через некоторое время к процессу подключился и Урмель (Маркус Гесс). За лето 1986 года они обошли около тридцати серверов министерств обороны и энергетики США, а также связанных с оборонными исследованиями и разработками университетов и исследовательских центров. В своих атаках хакеры, помимо прочего, активно использовали обнаруженную Маркусом Гессом уязвимость в утилите movemail. Единственная задача этого небольшого компонента Emacs заключалась в перемещении поступающей почты из каталога / var / spool / mail в пользовательский каталог соответствующего получателя. В 1986 году программа была модифицирована таким образом, чтобы она также могла забирать почту по протоколу POP3. Для этого стало необходимо запустить movemail с правами SUID root, то есть правами локального администратора (root). Однако в этой конфигурации movemail содержал одно уязвимое место: пользователь, чья почта была перемещена, мог читать и записывать любой файл в локальной системе, поскольку программа запускалась с правами root. Уязвимость была исправлена только после того, как деятельность Коха и компании оказалась разоблачена. Естественно, она была не единственной преградой на пути к секретным файлам — но знание о ней существенно упростило ганноверским хакерам работу.
После взлома порядка тридцати серверов и скачивания на дискеты целой коллекции файлов, содержащих слова вроде ICBN или Nuclear, план перешёл к следующей фазе. В начале 1986 года Питер «Педро» Карл объявился на крыльце советского торгпредства в Восточном Берлине — и, старательно делая таинственный вид, заявил о наличии у него некого делового предложения. Поначалу с ним предпочли не связываться, предположив в подозрительном пройдохе из ФРГ то ли провокатора, то ли особо наглого начинающего «крота» ЦРУ или БНД, то ли просто бесполезного идиота. Однако некий офицер КГБ, представившийся как Серж, через некоторое время всё же постарался выяснить, что они могут предложить для советской разведки. Он провёл посетителя в специальное помещение, защищённое от прослушивания, а Педро рассказал о сути предложения и предложил развитие сотрудничества — но не менее чем за миллион дойчмарок (около полумиллиона долларов США по тогдашнему курсу).
КГБ, разумеется, очень интересовало содержимое американских компьютеров в разных интересных местах — но доселе до него добирались гораздо более традиционными методами агентурной разведки и подкупа. При этом американские контрразведчики уже с начала 80-х боялись проникновения гипотетических хакеров КГБ и ГРУ в секретные сети США, несколько опередив события. Серж из берлинского филиала КГБ о компьютерных сетях имел довольно смутное представление — но понял, что потенциально история интересная и перспективная. Однако возникло непредвиденное осложнение: он попросил у Педро рассказать о технических деталях подробнее, чтобы он смог передать их способным оценить предложение советским специалистам. А вот этого Педро сделать не мог — так как, несмотря на постоянное тусование с хакерами, сам о хакинге имел немногим лучшее представление, чем Серж. После неловких попыток объясниться Педро сказал, что через пару дней принесёт нечто более внятное и показательное. Серж записал паспортные данные Педро и сказал, что на чекпойнтах между Западным Берлином и ГДР его будут пропускать по ним без проверок.
На следующую явку Педро принёс Сержу перечень изученных Карлом и компанией серверов в США с указаниями, где лежат потенциально интересные для СССР данные. Серж взял схему для проверки — но выдал за неё всего 300 марок. И вновь настоял на необходимости чего-то более существенного для разговора о более серьёзных суммах. Через некоторое время и проверку части скачанных хакерами материалов он обозначил готовность к углублению сотрудничества — и основной интерес к тому, что именно требуется найти. Он, впрочем, в тот момент был более чем очевидным. КГБ, как и руководство СССР в целом, было крайне обеспокоено проектом SDI, на русском СОИ, «Стратегической оборонной инициативы», также известном в тогдашней прессе как «программа звёздных войн».
Она была объявлена президентом Рональдом Рейганом в 1983 году и предполагала развёртывание в околоземном пространстве эшелонированной системы противоракетной обороны с использованием новейших на тот момент технологий вроде боевых лазеров. В случае реализации, как опасались в СССР и надеялись в США, она могла бы полностью покончить с угрозой советской ядерной атаки против Америки, позволяя сбить в процессе полёта практически все боевые блоки межконтинентальных баллистических ракет. Соответственно, США оказывались в состоянии вести гораздо более жёсткую международную политику и давить на СССР, оставаясь в безопасности даже в случае полномасштабной ядерной войны. Программа была крайне дорогой и амбициозной, требовала совокупности самых совершенных технологий — в которых к тому времени СССР успел заметно подотстать, а его экономика уже не без труда справлялась с поддержанием уже имеющейся огромной военной машины. Историки до сих пор спорят о том, предполагалась ли программа СОИ к реализации или же была грандиозным надувательством, призванным склонить СССР либо к перерасходам на оборону, либо к резкому повышению сговорчивости. Реализована она так и не была — но в середине 80-х СОИ и особенно её технологическое наполнение были едва ли не главным предметом интереса всех советских разведывательных служб. Естественно, Карлу и компании предложили поискать в Интер- и АРПАнете именно материалы, связанные с ней.
Вторым направлением поисков была обозначена добыча исходных кодов операционных систем и данных по производству компьютеров. Процесс пошёл. Правда, подробности финансовой стороны дела до сих пор не вполне ясны. Одни источники, включая мемориальную справку о Карле Кохе, составленную его родственниками и друзьями, указывают на уже первую сумму в размере 30000 марок. Другие, как беллетризированная история раннего хакерства от Джона Маркоффа и Кати Хафнер, рассказывают о медленном и печальном выдаивании у Сержа сумм по несколько сотен марок. В качестве общей суммы полученного группой за время сотрудничества с КГБ называют 90000 дойчмарок или 45000 долларов США. Ценность и важность добытого также оценивают противоречиво: от «ничего действительно существенного» до «многократно более высокой, чем заплатили Советы». Поначалу в Восточный Берлин ездил один Педро, но через некоторое время его для более внятных и технических разъяснений стали сопровождать Кох и Бжезинский.
Позже будут писать, что следы нелегальных проникновений были отмечены на очень разных серверах в США и за их пределами: ганноверские хакеры взломали компьютерную сеть Европейского командования вооружённых сил США (USEUCOM), базу межконтинентальных стратегических ракет в Алабаме (!), один из информационных центров ЦРУ, лабораторию искусственного интеллекта Массачусетского технологического института, лабораторию реактивного движения в Пасадене. Взломы произошли на авиабазе ВВС США в Раммштайне и в логистическом центре армии США в Зекенхайме в ФРГ, в центре связи армии США в Форт-Бакнер на японской Окинаве, на базе 24-й дивизии армии США в Форт-Стюарт в Джорджии, в вычислительном центре ВМС США во Флориде. Другие источники, впрочем, подвергают такой лихой список сомнениям — и считают, что частью его раздули журналисты, а частью составили американские силовики, которые надеялись показательно засудить хакеров из ФРГ в назидание другим. На крайнем полюсе находится предположение, что Кох и компания попросту надували КГБ, пользуясь компьютерной неграмотностью советских спецслужб и сливая им открытые данные и открытый код под видом с трудом добытых секретных сведений — но это всё же маловероятно. Ибо скандал через некоторое разгорится очень нешуточный.
Ни Карл Кох, ни его коллеги не знали, что не остались незамеченными. Уже в августе 1986 года, когда ганноверская пятёрка ещё готовила исходные данные для предложения КГБ, следы их взломов были случайно замечены одним из сотрудников Калифорнийского университета в Беркли. Въедливый учёный-компьютерщик решил разобраться в том, что пытается сделать ходящий на лабораторные серверы как к себе домой хакер. С этого началась охота за первыми хакерами на службе КГБ — о ходе и завершении которой мы расскажем в третьей части.
© 2025 ООО «МТ ФИНАНС»
Telegram-канал со скидками, розыгрышами призов и новостями IT 💻
