Физика вошла в мою школьную жизнь в 1997 году, в мою жизнь в принципе — на пару лет раньше, когда мама, выпускница строительного и в прошлом сотрудник АН СССР, разложила передо мной энциклопедии и справочник Жданова. К началу школьного курса я знала всю механику, умело расставляла точки приложения сил и ловко решала задачи с двумя звёздочками. Нет, я не была технарём, но мне было ужасно интересно — мама умела и рассказать, и показать на нехитрых подручных материалах. Учитель у нас оказалась так себе, и я продолжала домашнее изучение. В 2001 году, отчаявшись перед поступлением в вуз, я даже собралась идти на радиофак, чтобы стать инженером связи и делать людей счастливыми (потому что «коннектинг пипл»). В общем и целом, обошлось без счастья, однако для интриги сообщу, что в связи я-таки работала, но, в основном, с софтверными продуктами — из физики был только очень тяжёлый факс-аппарат 🙂
Однако интерес к науке я не теряю, и вот совершенно случайно мне удалось побывать на физическом факультете в ННГУ, посетить лекцию-обсуждение по мемристорам и взять интервью у учёных и декана факультета. Это оказалось крутой возможностью не только узнать что-то о жизни в науке в 2025 году, но и сравнить процесс с родной айтишечкой.
Начну с лекции. О мемристорах выйдет отдельный материал от учёных ННГУ, но если кратко, то это современная сложная технология, которая может быть использована для хранения и передачи данных, в том числе для работы с энергонезависимой компьютерной памятью, нейроморфными вычислительными устройствами, с памятью человека в рамках нейробиологии и нейротехнологий. Простые, казалось бы, штуки, способные работать как в цифровом, так и в аналоговом формате, не так просты. На лекции обсуждали физику материалов мемристоров. Было приятно видеть включённых в дискуссию научных сотрудников разного статуса и разного возраста, которые были никак не готовы уложиться в отведённый час и горячо и профессионально обсуждали сложнейшие нюансы.
С деканом физического факультета Малышевым Александром Игоревичем больше всего мне хотелось поговорить о карьере физиков. Причина простая: у меня буквально сотни знакомых айтишников всех мастей и всего трое физиков плюс‑минус моего возраста. При этом в нашем городе, Нижнем Новгороде, и в Нижегородской области колоссальная ёмкость рынка труда для учёных в целом и для физиков в частности.
Как диагностировать физика?
Прежде всего, хотелось узнать, как понять, что школьник тяготеет к физике: если всё более или менее понятно с олимпиадниками, то вопрос — как распознать способности, склонности в обычных мальчишках и девчонках? Александр Игоревич хорошо сформулировал: «как диагностировать физика?». Он рассказал, что совершенно не важно, какие оценки получает школьник, участвует он в олимпиадах или нет, — скорее, важно само отношение к этой науке и к этой сфере. Если школьник проявляет интерес, задаёт вопросы окружающим и педагогам, пытается разобраться, что‑то понять, смотрит фильмы — вот это самое важное. И кстати, немаловажную роль играет интерес к фантастике: Стругацкие, Беляев...
Например, в советские времена существовала система спецшкол, отбора, да даже детский кинематограф. Мы все вспомнили не только «Электроника», но и «Расписание на послезавтра»: как раз действие происходит в школе с техническим уклоном и показан интерес к науке, к физике, к вечному двигателю :‑) Учитель в фильме вызывает интерес к своему предмету. И вот эта романтизация физики была не только в 60-е годы, но и весь период позднего СССР. Сейчас такого интереса в массовой культуре, в обществе как такового нет, он угас, физику и фундаментальную науку не продвигают, если и популяризируют, то точечно, «для своих», кому и без того не нужно рассказывать о преимуществах.
Мы же живём в мире массовой культуры, в обществе. Школьнику нужно соответствующее заинтересовывающее окружение. И вот отмена этого окружения — ключевая проблема. В становлении физика, учёного есть два важных компонента: взгляд на мир плюс усидчивость и трудолюбие. Без любого из них ничего не получится. Бывает так, что отличник без взгляда на мир прекращает обучение, а крепкий троечник находит себя в науке.
Действительно, многие ребята из тех, кто поступает в медицинский, загорелись этой идеей именно после сериалов — «Доктора Хауса», «Клиники», «Интернов», да их действительно очень много. Про физиков — «Теория большого взрыва» и «Атом», который обещает быть неплохим, с хорошими научными консультантами, но он только-только появился на платформах.
Я недавно смотрел фильм про Ричарда Фейнмана, американского физика, лауреата Нобелевской премии по физике 1965 года. Опять же, с самого детства отец читал сыну энциклопедию, создавал это самое окружение. И нет, должна быть мода не на профессию, должна быть мода на увлечённость.
Всё меняется
Все, кто был на интервью, хорошо помнят 90-е годы, время, когда знакомых учёных, инженеров, врачей можно было встретить на вещевом рынке в роли продавцов. «Развал СССР привёл к тому, что профессия инженера и академического интеллигента обесценилась, стала непрестижной. Предприятия закрывались. Сейчас ситуация восстановилась, примерно за 20 последних лет. Хотя мы до сих пор живём с отголосками тех времён.
У нас был физико-математический класс, из которого в 2005 году 80% пошли в юристы и экономисты, потому что было престижно. Я поступала, конкурс был низкий. Родители переживали, что я не буду зарабатывать в своей профессии физика. А ведь мы — это как раз то поколение, из-за которого сейчас говорят о нехватке инженеров. Ну, к слову, из тех 80% по специальности тоже почти никто не работает», — рассказывает Марина Бастракова, кандидат физико-математических наук, доцент кафедры физического материаловедения, младший научный сотрудник, заведующий лабораторией Теории наноструктур НИФТИ ННГУ.
Я поступала чуть раньше, в 2002 году и да, 80% шли учиться на юристов и экономистов по воле родителей, рассуждающих о куске хлеба с маслом (я не исключение, имею оба диплома). Если что, работала по обеим полученным специальностям ровно 0 дней.
Об «очень сложном» ЕГЭ
Обычно я готовлюсь к интервью, листаю материалы и, разумеется, информация начинает «подкидываться» изо всех утюгов. Один из источников прибил к берегам ленты пару тредов обсуждения нереального и непосильного ЕГЭ по физике. Поскольку Александр Игоревич уже не первый год входит в состав комиссии по проверке работе ЕГЭ, часть С, я задала ему этот вопрос.
В ЕГЭ вполне нормальные задачи (часть С), примерно те, что на 4 и 5. Конечно, в среднем они немного сложнее. На самом деле достаточно хорошо подготовиться, а на это надо два полноценных года, весь 10 и весь 11 классы. В то же время подготовиться к экзамену по информатике можно за полгода.
К тому же, сейчас проблемы с учителями: иногда в школах просто нет учителей физики и их действительно трудно найти. Не сдают, потому что нет учителей. Наличие учителя могло бы изменить. По сути, всё упирается в хорошего учителя, в его пример и в его отношение к предмету: он должен показывать эксперименты, увлекать, заинтересовывать. Отдельные выпускники физфака работают в школах, но нагрузка у них порой около 40 часов. А что ты дашь школьникам, когда ты один физик в большой школе? В этой ситуации просто затянет рутина, а главная твоя задача — выжить.
Конечно, в таких условиях и с такой кадровой ситуацией говорить о привитии интереса к физике невозможно. Нужно время на подготовку лабораторных и т. д. Со стороны студентов физфака, на удивление, есть желающие стать школьными учителями физики. Но чтобы поставить подготовку таких учителей на поток, нужно время — как минимум, хотя бы один выпуск, а сейчас их в группе на 2 курсе всего 4 человека.
Если говорить о выпускниках нашего педагогического университета, то, как правило, у них двойной профиль — математика и физика, например. Большинство из них, идя в школы, и выбирают математику, потому что её гораздо проще преподавать и объяснять, не нужно работать с оборудованием. Чтобы в масштабах нашей области что-то изменилось, студентов-педагогов нужно набирать минимум в 10 раз больше. Пока это невозможно.
Уйти в "айти"?
Ну и конечно, в этом разговоре не могла не зайти речь об ИТ. Я помню, как уже в конце 2000-х ИТ-сфера оттягивала учёных и инженеров, ещё не будучи такой популярной «с зарплатой в 500 тысяч в наносек». Позже я наблюдала эти процессы снаружи и изнутри — вплоть до того, что некоторые представительства зарубежных компаний негласно распространяли запрос конкретно на инженеров и физиков в частности.
Конечно, ИТ оттягивает. Посмотрите, какой образ создаётся в СМИ и в социальных сетях: большая заработная плата сразу, работа на удалёнке где-то на берегу. Конечно, есть стремление к такому образу жизни. В ИТ уходят ребята, которые с 3 курса могут устроиться тестировщиками и получать сразу 100 тысяч. Но они не понимают, что уходя в эту сферу, они могут лишить себя возможностей и карьерного роста. Они дорастут немного вверх и упрутся в потолок, который, к слову, в ИТ есть — но поймут они это через 5, 7, может, даже 10 лет. Между тем, можно отлично себя реализовать в практике и научной деятельности.
Так, есть предприятия, которые готовы давать приличную зарплату, стабильную работу. Да, начальная зарплата не такая, как в ИТ, но, если выпускник покажет себя на предприятии, через год она будет заметно больше. А если параллельно развивается научная карьера, то ещё растёт и статус: так, после защиты кандидатской все наши выпускники на своих предприятиях стали начальниками подразделений.
И, к слову, научные задачи можно решать, не отходя от рабочего места. Возможностей для трудоустройства с приличной зарплатой в Нижегородской области действительно можно. Много интересных проектов и программ, которые создаются совместно с предприятиями-партнёрами. Наукой, например, можно заниматься в академических институтах. Например, в Институте физики микроструктур РАН. Кроме того, есть масса научно-производственных предприятий — ННИИРТ, Салют, Полёт, Буревестник, ОКБМ… Не забывайте, что есть ядерный центр, который активно привлекает специалистов на хороших условиях. В ядерном центре нужны и физики, и химики, и программисты — они активно набирают кадры, заинтересованы в специалистах.
Да и с оборудованием сейчас всё неплохо. Если раньше грант был средством выживания, сейчас это средство развития. Раньше гранты делили на оплату работы команды и с каждого гранта непременно старались купить новый компьютер. Сейчас взять грант — это престижно. Появилась стабильность и предсказуемость исследований, а значит, карьеры и жизни.
На физическом факультете круто: в лабораториях молодые лица, студенты, аспиранты, молодые учёные. Ведутся исследования и ходить посторонним можно далеко не везде, бочком и желательно не дышать :-) А дышать хочется — уж очень он классный, запах технических лабораторий. Есть в нём что-то от Электроника, Алисы (ну той, с миелофоном, не этой, с голосом), робота Вертера, книг про атом и космос. Я бы с удовольствием сняла про это фильм.
Полезная прокрастинация
Кстати, о фильмах. Раз уж зашла о них речь, то вот список действительно классных фильмов.
Укрощение огня — о советском ракетостроении
Опасный элемент (зар.) — история Пьера и Марии Кюри
Девять дней одного года — щемящий фильм о физиках‑ядерщиках
Барьер неизвестности — ещё один фильм о ракетостроении
Детонатор (зар.) — если хотите погрузиться в термины, от которых кружится голова у любого нетехнаря
Здравствуй, это я! — почти романтическая драма из категории «физики и лирики»
Иду на грозу — лабораторная драма
977 — просто посмотрите. Желательно сразу после фильма «Девять дней одного года»
Кстати, а у вас есть что добавить к списку?
P.S.: благодарю за работу соавтора, вдохновителя и настоящего профессионала интервью Людмилу Сергеевну Макарову, ИФИЖ ННГУ
