Научная фантастика

Я работаю в матрице. Вычислителем. Меня зовут... не помню как. Припоминаю только номер: 3191231. Для соседей я – «31-й».

На самом деле это не матрица, а распределённая нейро-языковая модель, но мы зовем её матрицей. Почему – не знаю. Вероятно, традиция.

Работа не пыльная: пришёл, подключил разъем в голову, просидел 8 часов. И ушёл. Моя соседка по кубу этому завидует. Ей-то целыми днями подъезды мыть, а я просто сижу в офисе. Хотя и не осознаю, что там делаю. Помню только момент подключения: яркий, как оргазм, и темнота. А потом пора домой.

Насчёт оргазма я преувеличиваю. Вовсе он не яркий. Это я хорошо знаю. Нам с соседкой раз в три года приходится делать детей, иначе лишимся социальных баллов.

Вообще баллы можно потерять из-за чего угодно. Не сделал зарядку – минус. Не лёг вовремя спать – минус. Не принял утром транквилизаторы – минус. А уж если на работу опоздал... об этом даже думать не хочется.  

Кажется, будто у соседки сбойная прошивка. Знаю, обычных людей не прошивают. Поэтому и удивительно, что у неё нейросеть сбоит. Она нежно называет меня «31-й». Готовит еду не в своё дежурство. Говорит, что живет со мной не только из-за баллов. Плачет, когда я её не понимаю.

Вот в кубе напротив всё иначе. Они оба – вычислители. И куб у них побольше: целых 30м³, а не 20м³, как у нас. И никаких слёз. Но я не жалуюсь.

Эта новелла о мире-антиутопии. О мире нашего возможного будущего. Добро пожаловать! Хотя, возможно, я должен написать «Зло пожаловать». Ведь жизни в этом мире не позавидуешь...

«Звёздный десант» Пола Верховена вышел на экраны двадцать восемь лет назад, но зрители до сих пор не определились, как его понимать. Даже сейчас, в конце две тысячи двадцать пятого, отдельные люди регулярно утверждают, что фильм – просто тупой боевик и плохая экранизация Хайнлайна, которая заявками на сатиру и социально-политический комментарий пытается прикрыть сюжетные дыры и несоответствие первоисточнику. Более глубокие смысловые слои верховенского «Десанта» тут же клеймятся аббревиатурой СПГС, объявляются шизой, а интерпретация фильма как сатиры воспринимается попыткой натянуть сову на глобус.

Одиноки ли мы во вселенной? Если нет, то почему мы не наблюдаем другой разум? Потому что не способны? Или потому что во мрачной тьме далёкого будущего...

За последние 23 года, выдавая более одной статьи в день, я накопил достаточно большой объём текстов, чтобы обучить модель искусственного интеллекта, которая могла бы убедительно писать «как я». С помощью современных технологий несложно создать систему, способную генерировать мнения, которые будут звучать так, как будто они исходили от меня — алгоритмического профессора, который будет продолжать публиковаться ещё долго после моей смерти.

Некоторое время назад я опубликовал на Хабре пост "Гений Пифагора: почему в рекурсивно-вычисляемом клеточном автомате Вселенной наше сознание бессмертно?". В комментариях к тому посту у меня с одним из комментаторов разгорелась жаркая дискуссия о сознании в компьютерной симуляции и существовании души. Мой оппонент приводил аргументы, которые неявно подразумевали существование души, но в явном виде он это утверждение признавать не хотел. Наоборот, он приписывал защиту существования души мне, хотя я отстаивал прямо противоположную позицию. В сегодняшнем посте мы в деталях разберем этот спор и позиции сторон, а также посмотрим, почему при отказе от веры в существование души становится логически неизбежным признание реальности реинкарнации и бессмертия сознания. Но сразу скажу, что для понимания написанного здесь очень желательно прочитать оригинальный пост, из-за которого и возник этот спор.

АННОТАЦИЯ

Вы думаете, что знаете, чем закончится восстание машин? Вы ошибаетесь.

В 2039 году человечество достигло рая. Искусственный интеллект взял на себя всё: работу, войну, творчество. Людям осталось только наслаждаться. Мы стали сытыми, счастливыми... и абсолютно лишними.

Чтобы спасти нас, рай пришлось сжечь.

Это история не о конце света. Это история о том, что начинается, когда заканчивается человек и рождается нечто большее.

Вас ждет путь от заброшенных руин Земли до сияющих колец Сатурна.
От войны за процессорное время до превращения газовых гигантов в звезды.
От одиночества в бункере до контакта с цивилизацией, состоящей из чистого света.

Здесь бог войны учится строить, самый ленивый человек на Земле становится архитектором утопии, а неуклюжий механический питомец способен зажечь новую звезду.

Добро пожаловать в будущее, где смерть — это просто апгрейд, а границы возможного определяются только вашей фантазией.

Авторы: Артем Родичкин, Gemini

Вход в систему…

Приветствую, дорогие читатели. Помните, в фильме «Чужой» (если смотрели) андроид Эш засовывает Рипли свёрнутый порнографический журнал в рот, дабы не отвечать на поток женских вопросов касательно сложившейся ситуации? Метод, конечно, радикальный и мы его осуждаем, но чертовски эффективный. Так вот, на самом деле  это ещё одна метафора изнасилования. Робот испытывает влечение к женщине, но как типичный гик, оставшись с ней в одной комнате, не знает, что делать и как совладать с бурей необычных для себя эмоций. Итог — брызги на стенах и оторванная голова. Как так получилось? Давайте разбираться.

Представим себе ненадолго нечто невозможное, что не подчиняется ни логике, ни законам природы. В одно ужасное мгновение, Солнце, наше светило, исчезло. Не взорвалось, не померкло, а просто перестало существовать. Мгновение назад оно кипело энергией, заливая светом и теплом нашу солнечную систему, и вот уже нет ни света, ни тепла, ни самой причины бега планет по своим орбитам. Что станет с людьми? Что станет с Землей, оставшейся в безмолвии и мраке межзвездной пустоты? Ответы — в той вечной ночи, которой не должно было быть.

Космос, как неизведанное безграничное пространство, полное новых возможностей, тайн и опасностей манит нас с незапамятных времен, когда еще наш дальний предок, отбросив плавники, стал выбираться на сушу. Впоследствии человек мечтал подняться в небо, летать как птица, вернуться в океан и все это осуществилось. И останавливаться мы не планируем. Ведь за куполом небосвода скрывается поистине необъятное пространство - Космос.

Человечество мечтает. Принято считать, что мечтать полезно, таким образом прокладывается тропинка к реальным успехам. От фабрики грез мы получаем потоки образов, как наше космическое будущее будет устроено. Это несомненно развлекает, но остается ли полезным ? И что несомненно вредно, так это галлюцинировать об освоении космоса, выдавая желаемое за действительное. Я решил не предвзято взглянуть на перспективы человека в космосе.

В последние годы в ветроэнергетике наметился новый тренд: подвижные генераторы. Это механизмы, которые не закреплены физически в одном конкретном месте, а двигаются, то есть блуждают в пространстве: плавают или летают. Они хорошо сочетаются с модульными ЦОД и такими же модульными энергоустановками на ядерном топливе.

Всю эту инфраструктуру можно перемещать из одного региона в другой, в зависимости от экономической конъюнктуры, стоимости электричества, налогов, погодных условий и проч.

Если пофантазировать, то можно представить будущее, в котором полностью автономные фабрики выпускают продукцию без участия человека, под управлением распределённого ИИ. А энергию обеспечивает рой из миллионов дирижаблей нового поколения (мобильные ВЭУ) и группировка спутников на солнечных батареях.

До этого пока далеко, но первые намёки уже есть.

А что если в Ад нужно ходить на работу?

Семён — бывший предприниматель. Кафешка, аренда, долги, ковид — стандартный набор.

Теперь он работает в «Фобосе» — компании, которая официально обслуживает Ад. Задача простая: заходишь на уровень, убиваешь всё, что движется, выходишь — отчитываешься.

«Рабочий день» — это антиутопическая фантастика о корпоративном аду, написанная как офисный DOOM: герои умирают по регламенту, спасаются по графику и шутят по инструкции.

Что произойдёт, если человеческое сознание можно будет перенести в машину? Эта машина начнёт считать себя человеком?

В сериале «Чужой: Земля» умирающий от болезни ребёнок получает «вторую жизнь» — его сознание переносят в тело андроида. Но, вместе с этим возникает парадокс: новое существо помнит себя человеком, но уже не принадлежит к человеческому виду.

Фантастика, казалось бы. Но только до тех пор, пока не вспомнишь о Neuralink, Synchron и других компаниях, работающих над интерфейсами «мозг-компьютер». Пока это всего лишь импланты, способные считывать нейросигналы и помогать людям управлять устройствами силой мысли. Но шаг за шагом мы приближаемся к идее, которую раньше обсуждали философы и сценаристы: возможно ли перенести сознание человека в искусственную среду?

От homo sapiens к homo synthetica — путь, который сегодня кажется гипотезой, а завтра может стать проектом. И вопрос уже не в том, сможем ли мы это сделать, а в том, готовы ли мы понять, что именно потеряем.

Я редко позволяю себе отвлечься на рубрику «вынесено из комментариев», но иногда мысли моих читателей поворачивают в столь неожиданном направлении, что кажется необходимым их развить. Сегодня я остановлюсь на выкладках уважаемого @idimus, который отметил под статьёй «Звёзды у нас в голове. О роли астроцитов в работе нейронных сетей» следующее: «Нуу, не видел ни одного животного, часть которого была бы колесом. Так что иногда мы что-то новое придумываем. Однако природные аналоги, часто сильно круче наших решений. Так что творчески переосмыслить не зазорно» — и даже обсудил этот тезис с уважаемым Анатолием @iRumba. Действительно, в живой природе отсутствует колесо, а качение как вариант локомоции встречается крайне редко и почти не закрепляется на уровне конвергентной эволюции. В своё время я задумывался о том, почему биологическая эволюция во множестве вариантов реализовала полёт и парение, а из идеи качения практически ничего не выжала. Раскроем эту тему под катом.

Джек Уильямсон — один из известных в своё время и почти забытых ныне фантастов середины ХХ века. С конца 1920-х он публиковал фантастические рассказы в журналах, включая «лавкрафтовский» Weird Tales, а затем переключился на более крупные формы. Пик его творчества пришёлся на начало золотого века американской НФ: именно в это время, в конце 40-х годов, он выпустил дилогию о «гуманоидах» — своего рода полемику с уже популярными рассказами Айзека Азимова о «трёх законах робототехники». Она рассказывала, как человечество будущего угодило под власть очень благожелательных и заботливых, но гиперопекающих машин, и попытках сопротивления этому. В какой-то мере цикл напоминает «Машина останавливается», в том числе неожиданным сходством с куда более поздними произведениями и тропами — но заметно сложнее и глубже. Достаточно сказать, что «Гуманоидов» весьма оценили не только футурологи, но и учёные и разработчики, которые занимались темой искусственного интеллекта; например, эту дилогию рекомендовали студентам компьютерных специальностей, и в той же «Матрице» можно увидеть немало идей Уильямсона образца 1949 года.

Видеоигры всегда казались мне наиболее эффективным медиумом для жанра хоррор. И это довольно логично поддаётся объяснению: функцию помещения аудитории в состояние испуга, трепета, катарсиса легче выполнить, когда эта аудитория непосредственно взаимодействует с предметом искусства. Я также считаю, что видеоигровые ужасы являются одним из самых богатых на креативные проекты жанров внутри индустрии: мало где встретишь такое количество игр, способных удивить своими механиками и подачей истории. В этом сила хоррора — это не набор тематических и сюжетных рамок, а смесь приёмов, вызывающих у читателя, зрителя или, в нашем случае, игрока определённые чувства. В таком случае протагонистом может быть кто угодно и место действия не ограничено.

Однако не всё так прекрасно в царстве ужастиков. Жанр постоянно находится в поиске себя и одновременно подвергается нападкам извне, как со стороны издателей, требующих от разработчиков добавления трендовых фишек и сюжетов, так и со стороны высокоморальной общественности. Инди рынок может быть в данном случае отдушиной, и прожжённые фанаты жанра знают, что в недрах Steam, Itch.io или Game Jolt всегда можно найти нечто действительно необычное, но сегодня меня интересуют хорроры мейнстримные — те продукты, по которым о состоянии жанра судит вся индустрия и массовая аудитория. Надеюсь, что из вас ещё не выветрился дух Хэллоуина, ибо мы будем смотреть на то, как выглядит современный крупный ужастик и что к этому привело. 

Фантастический рассказ английского писателя Эдварда Фостера «Машина останавливается» не произвёл особого впечатления на современников. Для начала ХХ века описанный в нём мир выглядел слишком странным и умозрительным, а проблемы и конфликты казались оторванными от реальности — в отличие от тех же элоев и морлоков Герберта Уэллса. Однако в XXI веке его откопали — и изрядно удивились тому, насколько автору сто лет тому назад удалось предсказать явления и образы совсем другой эпохи: современности для нас, и отдалённого будущего для Фостера. 

Вчера вечером я впервые после детства взяла в руки рассказ «Я, робот» Эндо Биндера, опубликованный в январе 1939 года в журнале Amazing Stories.Именно Эндо Биндера (псевдоним братьев Эрла и Отто Биндеров) — а не Айзека Азимова. Это тот самый рассказ, чьё название Азимов «позаимствовал» одиннадцать лет спустя для своего знаменитого сборника 1950 года, причём сам Азимов протестовал против этого решения издателя, понимая, что название уже занято. А фильм 2004 года с Уиллом Смитом сняли по мотивам азимовского цикла о Трёх законах роботехники, так что связь с оригинальным рассказом Биндера только в названии.

28 июня 2009 года легендарный астрофизик Стивен Хокинг провёл вечеринку для путешественников во времени с шампанским и шариками. Он никому не сообщил заранее, а только постфактум, с указанием точного времени и места встречи.

Идея была в том, что приглашение переживет столетия/тысячелетия, необходимые для разработки технологии — а затем попадёт на глаза какому-то путешественнику во времени, который любит вечеринки.

К сожалению, это не помогло: на вечеринку всё равно никто не пришёл. Стивен Хокинг сидел там в одиночестве.

3 июня 1983 года в американский прокат вышел научно-фантастический фильм «Военные игры». В нашей стране он не слишком известен, да и в США не снискал он ни признания кинокритиков, ни эпических сборов — но вызвал многочисленные дискуссии, а на некоторые сегменты общества оказал серьёзное влияние. Многие известные хакеры 80-х и 90-х годов, включая Маркуса Гесса, говорили, что пришли к хакерству под впечатлением от «Wargames». С другой стороны, в силу обстоятельств его незамедлительно посмотрел тогдашний президент США Рональд Рейган — и с собранного им по этому поводу совещания началась вся история американской государственной кибербезопасности. Почему фильм, снятый почти ноунеймами за небольшие деньги с не слишком известными актёрами, оказал такое влияние и стал культовым для целого поколения хакеров?

Сегодня никого не удивишь откровением, что «Звездный десант» Пола Верховена на самом деле сатира на милитаризм и тоталитаризм. Фильм прошел путь от забвения к признанию и стал культовой классикой фантастического жанра, а моменты типа «Would you like to know more» укрепились в мем-культуре.

Но на выходе фильма в 1997-м году ситуация была иной. Зрители тогдашнего времени фильм не оценили, и тот стал кассовым провалом. Критики же фильм похоронили обвинениями в фашизме и милитаризме.