В 2009 году решили поставить федеральный эксперимент по переводу закупок в цифровую форму. Это для открытости, чтобы активисты и конкуренты могли подавать друг на друга жалобы в ФАС и другие контролирующие органы, а ещё чтобы больше поставщиков приходило на торги, что тоже способствует снижению уровня коррупции.

Эксперимент сначала провели на Москве, благо закупки города больше, чем у нескольких субъектов Федерации. По некоторым позициям они вообще сопоставимы с общероссийскими.

Те, кто помнит 2010 год в Москве: у нас тут уже было цифровое общество. В регионах тогда не верили не то что в ЭЦП, а даже в оплату товаров картой. Причём не с доставкой, а просто в магазине. Именно это стало главной проблемой эксперимента: поставщики просто «не дружили» с компьютерами. Скажите спасибо, что у них (это по большинству — заводы) хотя бы Интернет был.

Параллельно обкатывалась другая идея: сделать площадку для публикации информации о торгах и просто объявлять, что происходит в бумажных процедурах. Это то, чем сейчас стал сайт Госзакупок (ЕИС): на нём содержится вся информация о предстоящей процедуре.

Я продолжаю рассказывать про то, как устроены электронные торги и вообще закупки в нашей прекрасной стране.

Сегодня поговорим не про хищения (про них уже говорили вот здесь), а про другие изобретательные нарушения.

Сначала надо понять концепцию того, что нужно участникам:

• Поставщики хотят продать свой товар. Лучше — дороже, но если дороже не выходит, то хотя бы по цене, позволяющей заработать.
• Государственные заказчики 44-ФЗ хотят купить что им нужно, а не что можно им продать, творчески интерпретируя ТЗ. И при этом не сесть.
• Корпоративные заказчики 223-ФЗ хотят показать эффективность снижения цены от среднерыночной (у нас средний показатель — около 15 %, но бывает и 30 % снижения по ряду закупок).

Эти конфликты порождают ряд атак участников друг на друга. Давайте разберём некоторые из них.

Есть четыре группы тендерных закупок:

• Госзакупки — когда что-то закупает госорган вроде Минздрава или госучреждение типа школы. Они проводятся в жёстких рамках 44-ФЗ, там каждый чих строго регламентирован.
• Корпоративные закупки — когда, например, закупаются компании с госучастием, их «дочки» и «внучки», естественные монополии. Такие закупки проводятся в более мягких рамках 223-ФЗ.
• Коммерческие закупки — когда закупку полностью проводит частная компания, которая хочет просто подешевле что-то купить.
• Закрытые закупки — когда приглашаются поставщики из закрытого списка, например, из-за наличия гостайны.

О коммерческих закупках я ещё расскажу отдельно. А пока нас интересуют закупки по 44-ФЗ и 223-ФЗ. Начиналось всё это с бумаги. И в этом была большая проблема.

Не секрет, что на госзакупках порой неслабо злоупотребляют. Иногда миллиардами рублей. Термин «воруют» в данном контексте не совсем применим, скорее мы говорим о различных коррупционных составляющих. Так вот, если получится у нас снизить масштаб этих злоупотреблений хотя бы на четверть, то экономика России совершит небывалый рывок вперёд.

Важно, что мы можем повлиять на эту ситуацию с хищениями в госзакупках, и влияем уже почти 10 лет.

Суть проблемы такова: процесс «бумажных» оффлайновых закупок полон всевозможных багов. Прозрачность усложняет процессы злоупотреблений. Электронная форма добавляет прозрачности.

Вся эта история с переходом в дивный мир информационных технологий началась в 2007–2009 годах, то есть, учитывая масштабы процесса, совсем недавно.