За 1.5-2 часа в вагоне поезда разнесёт по всему вагону, не сомневайтесь. А на работе вы сидите в маске рядом с коллегами весь день. Да и обычно, маски носят здоровые (или в бессимптомной фазе). Явно больные всё-таки лечатся дома.
Маска - это не изолированный противогаз. Весь этот аэрозоль будет летать и вокруг маски, стоит хотя бы чихнуть. В замкнутом помещении этот аэрозоль будет везде довольно быстро. Тогда в чём смысл маски?
Также у нет крыльев, реактивных двигателей и прочих приспособлений, с помощью которых можно самостоятельно добраться из точки А в точку Б.
Все это никак не отменяет законов рынка и законов конкуренции.
"Бездоказательно, дорогой профессор, бездоказательно." Копий о работе рынка сломано немало. До сих пор ещё разгребаем, как, почему и зачем рынок организуется и к чему приходит.
Тут недавно была статья про МРТ. И вот там указывалось отличие гос. клиник от частных по типам аппаратов и качеству постановки диагноза. Не в пользу вторых.
Ох уж эта конкуренция! Даже бабки на рынке договариваются о цене на семечки. ;)
Одни и те же врачи часто принимают в разных медцентрах. Качество примерно одинаковое. Результат? Кому-то помогло, кому-то нет. В зависимости от того, знакомы ли врачу симптомы и сможет ли он поставить диагноз. Это медицина. Тут очень сложно понять, правильно вас лечат или нет. И ходят к конкретному врачу, если врач угадал диагноз. Я много раз ходил в платные медцентры со своими хроническими болячками. Результат нулевой. В прошлом июне у меня у дочки стала кожа на пальцах облезать. 4 платных медцентра поставили разный диагноз. И все 4 неправильные. Правильный поставил инфекционист в гос. больнице. И это был именно конкретный рекомендованный врач. А диагноз верный такой - стрептококк-А. Анализы это подтвердили. И бициллин-5 помог. Все остальные врачи до этого диагноза не догадались. Вот так-то. Они плохие врачи? Или просто случай им не знаком? Какую оценку я должен выставлять этим 4 медцентрам?
Вот такие пирожки с котятами. А вы говорите: маски в метро не носят. Хотя бы калёным кирпичом не лечатся, и на том спасибо.
А у нас теперь такое дело, что медицина - бизнес. А раз это бизнес, стало быть, пациента окучивают и на его выздоровление в целом плюют. И хрен ты его знаешь, кому из тех, кто окучивает, можно поверить. Противовирусные там всякие, арбидолы, оциллококцинумы и так далее. Прививки Совигрипп всякие (в которой добавлен иммуномодулятор и понижена, собственно, вирусная часть). Плюс то ли доказательная медицина это хорошо, то ли плохо? Потому что куча препаратов и методик просто доказательную часть не проходят по каким-то причинам (то ли дорого, то ли какие-то там заморочки с эти есть). С одной стороны у нас ещё всякие гимнастики Шишонина, а с другой "Ни в коем случае! Растянете мышцы шеи! Убьёте шею нафиг!". И это всё врачи говорят. И те же маски - каков механизм работы в закрытом помещении? Никакого? Тогда смысл? Поэтому все предложения приходится очень сильно фильтровать. И хрен его знает, не выплеснут ли с водой ребёнок при такой фильтрации. А получается так из-за недостаточной доказательной базы. Эту базу ой как непросто наработать. Её столетиями нарабатывали и десять раз мнение по одним и тем же вопросам поменяли. Истину не получить! Вот и результат.
Так-то оно так, но вот есть такой вот рассказ у Азимова.
Окончательный ответ
Мюррею Темплтону исполнилось сорок пять лет. Он был в расцвете сил, все органы его тела функционировали отлично. Все было в порядке, за исключением одного маленького участка коронарной артерии. Правда, этого было достаточно.
Боль обрушилась на него внезапно, мгновенно достигла невыносимой точки, а затем начала стихать. Он дышал все медленней, и в душе воцарилось спокойствие.
Нет на свете большего наслаждения, чем почувствовать, что боль отступила. Мюррею Темплтону показалось, что он поднимается над землей.
Открыв глаза, он заметил не без некоторого удивления, что люди в комнате все еще суетятся. Дело происходило в лаборатории, падая, Темплтон успел услышать звон стекла и перепуганные голоса коллег.
И вот они сгрудились над его распростертым телом, над телом Мюррея Темплтона, на которое... ну да - он внезапно понял это! - на которое он сам взирает откуда-то с высоты.
Да, он лежал там, на полу, раскинув руки. Лицо было все еще искажено болью. И в то же время он смотрел на себя сверху, никакой боли не ощущая.
Мистер Темплтон подумал:
"Вот уж чудо из чудес! Все эти россказни о жизни после смерти, оказывается, не такая уж чепуха!"
И хотя он понимал, что серьезному ученому, физику, не к лицу такие взгляды, он испытывал не более чем легкое удивление, никоим образом не нарушавшее глубокого покоя, в котором он пребывал.
Он подумал: "За мной должны были прислать ангела".
Мало-помалу комната и люди расплылись, тьма обступила его, и лишь в отдалении что-то брезжило, угадывалась слабо светящаяся фигура - последнее, за что цеплялось его меркнущее зрение.
Мистер Темплтон подумал: "Ну и дела! По-моему, я направляюсь на небеса".
Но вот и свет исчез... Во всей вселенной оставался лишь он один - и тогда раздался Голос.
Голос сказал:
— Мне столько раз это удавалось, и тем не менее я не потерял способности радоваться очередному успеху.
Мюррею хотелось что-нибудь ответить, но он не знал, есть ли у него губы, язык, голосовые связки. Все же он попытался издать звук. И это у него получилось.
Он услышал собственный, хорошо знакомый голос, слова звучали достаточно четко:
— Скажите, пожалуйста, я на небесах?
Голос ответил:
— Небеса - это место. Здесь это слово не имеет смысла.
Мюррей Темплтон несколько растерялся, однако следующий вопрос напрашивался сам собой:
— Простите, если я выгляжу нетактичным. Но вы - Бог?
В Голосе прозвучала легкая усмешка:
— Мне всегда задают этот вопрос, даже странно как-то. Едва ли я сумею дать вам понятный ответ. Я существую - вот все, что можно ответить, а вы уж, пожалуйста, подберите сами удобный для вас термин.
— А что же такое я? - спросил Темплтон. - Душа? Или тоже символ существования?
Он старался быть вежливым, но скрыть сарказм, пожалуй, не удалось. Вероятно, следовало добавить: "ваше величество" или "ваша святость", что-нибудь в этом роде, но он не мог себя заставить - очень уж это выглядело бы смешно. Хотя кто его знает? Чего доброго, еще накажут за непочтительность.
Но Голос не обиделся.
— Вас несложно объяснить - даже в понятных для вас терминах, - сказал он. - Конечно, если вам приятно, можете называть себя душой. На самом деле, однако, вы не более чем определенная конфигурация электромагнитных волн, организованных таким образом, что все связи и взаимоотношения в этой системе в точности имитируют структуру вашего мозга в период земного существования. Поэтому вы сохраняете способность мыслить, сохраняетесь как личность. Вот и все.
Мюррей Темплтон не верил своим ушам.
— Вы хотите сказать, что сущность моего мозга некоторым образом... перманентна?
— Отнюдь. Ничего вечного в вас нет, за исключением плана, задуманного мной. Упомянутую конфигурацию придумал я. Я создал ее, когда ваша физическая сущность была иной, и реализовал в тот момент, когда предыдущая система отказала.
Голос явно был собой доволен. Помолчав, он продолжал:
— Ваша конструкция сложна. Она удовлетворяет самым высоким стандартам. Разумеется, я мог бы воспроизвести аналогичным образом любое живое существо на Земле, когда оно умирает, но я этого не делаю. Я не люблю хвататься за что попало.
— Значит, вы выбираете немногих?
— Очень немногих.
— А куда деваются остальные?
— Остальные? Никуда. Аннигиляция, дорогой господин Темплтон, самая обыкновенная аннигиляция. А вы уж вообразили себе ад?
Если бы Мюррей мог, он бы покраснел. Он сказал поспешно:
— Нет-нет. Ничего такого я не воображал. Но я не совсем понимаю, чем я привлек ваше внимание и заслужил эту честь - быть избранным.
— Заслужил? Ах вот что вы имеете в виду. Признаться, трудно порой сужать мышление до пределов, соответствующих вашим... Как вам сказать? Я выбрал вас за умение мыслить. По тем же критериям, по каким выбираю других из числа разумных существ в Галактике.
Мюррей Темплтон почувствовал профессиональное любопытство. Он спросил:
— Вы это делаете лично или существуют другие подобные вам?
Наступило молчание; должно быть, он опять сказал что-то не то. Но Голос вновь заговорил и был невозмутим, как и прежде:
— Есть другие или нет - вас не касается. Эта вселенная принадлежит мне, и только мне. Она создана по моему желанию, по моему проекту и предназначена исключительно для достижения моих собственных целей.
— Значит, вы один?
— Вы хотите поймать меня на слове, - заметил Голос. - Представьте себя амебой, для которой понятие индивидуальности сопряжено с одной, и только одной, клеткой. И спросите кита, чье тело состоит из тридцати квадрильонов клеток, кто он: единое существо или колония существ. Как киту ответить, чтобы его поняла амеба?
— Я об этом подумаю, - сказал Мюррей Темплтон.
— Прекрасно. В этом и состоит ваша функция. Будете думать.
— Думать, но зачем? И к тому же... - Мюррей запнулся, подыскивая слово, - вы, по-видимому, и так все знаете.
— Даже если я осведомлен обо всем, - заметил Голос, - я не могу быть уверен, что я все знаю.
— Это звучит как постулат из земной философии, - сказал Мюррей. - Постулат, который кажется значительным по той причине, что в нем нет никакого смысла.
— С вами не соскучишься, - сказал Голос. - Вам хочется ответить на парадокс парадоксом, хотя мои слова отнюдь не парадокс. Подумайте: я существую вечно, но что это, собственно, значит? Это значит, что я не помню, когда я начал существовать. Если бы я мог вспомнить об этом, отсюда следовало бы, что мое существование имело начальную точку.
— Но ведь и я...
— Позвольте мне продолжить. Итак, если я не знаю, когда я начал быть, и не знаю, начал ли, если я не умею расшифровать понятие вечности моего существования, то уже одно это дает мне право усомниться в моем всеведении. Если же мои знания в самом деле безграничны, то с не меньшим правом я могу утверждать, что безгранично и то, что мне еще предстоит узнать. В самом деле: если, например, я знаю только все четные числа, то число их бесконечно, и в то же время бесконечно мое незнание нечетных чисел.
— Но разве нельзя, исходя из знания четных чисел, вывести существование нечетных - хотя бы разделив четные пополам?
— Недурно, - сказал Голос, - я вами доволен. Вашей задачей и будет искать подобные пути, правда куда более трудные, от известного к неизвестному. Ваша память достаточно обширна. При необходимости вам будет позволено получать дополнительные сведения, нужные для решения поставленных вами проблем.
— Прошу прощения, - сказал Темплтон. - А почему вы сами не можете это делать?
— Могу, конечно, - усмехнулся Голос. - Но так интереснее. Я построил вселенную для того, чтобы расширить число фактов, с которыми имею дело. Я ввел в эту систему принцип дополнительности, принцип случайности, принцип недетерминированного детерминизма и... некоторые другие с единственной целью: сократить очевидность. Думаю, что мне это удалось. Далее я предусмотрел условия, при которых могла возникнуть жизнь, и допустил возникновение разума - не потому, что мне нужна его помощь, а потому, что познание само по себе вводит новый фактор случайности. И я обнаружил, что не могу предсказать, где, когда и каким способом будет добыта новая информация.
— И так случается?
— О да. И века не проходит, как появляется что-нибудь любопытное.
— Вы имеете в виду нечто такое, что вы и сами могли бы придумать, но пока еще не придумали? - спросил Мюррей.
— Вот именно.
— И вы надеетесь, что я смогу быть полезен для вас в этом смысле?
— В ближайшие сто лет я на это не рассчитываю. Но успех рано или поздно обеспечен. Ведь вы... вы будете трудиться вечно.
— Я? Буду трудиться вечно? - спросил Мюррей. - Я буду вечно думать?
— Да, - сказал Голос.
— Зачем?
— Я уже сказал: чтобы добывать новую информацию.
— Ну а дальше? Зачем мне искать новую информацию?
— Право же, странный вопрос, господин Темплтон. А чем вы занимались в вашей земной жизни? Какую цель ставили перед собой?
— Я стремился заслужить одобрение моих товарищей. Хотел получить удовлетворение от своих достижений, зная, что время мое ограничено. А теперь? Теперь предо мной вечность! Это понятие уничтожает всякую цель, не правда ли?
Голос спросил:
— А разве мысль и открытие сами по себе не дают удовлетворения?
— Открытие удовлетворяет, если время, потраченное на него, ограничено. Открытие, растянутое в бесконечности, не удовлетворит.
— Может быть, вы и правы. Но, к сожалению, у вас нет выбора.
— А если я откажусь?
— Я не намерен вас принуждать, - сказал Голос. - Но видите ли, в этом нет необходимости. Ведь ничего другого вам не остается. Вы не знаете, как сделать, чтобы не думать.
— В таком случае, - проговорил медленно Мюррей Темплтон, - я поступлю иначе.
— Ваше право, - снисходительно ответил Голос. - Могу ли я знать, что вы имеете в виду?
— Вы и так уже знаете. Извините, но разговор наш так необычен... Вы построили конфигурацию электромагнитных колебаний таким образом, что мною владеет иллюзия, будто я вас слышу и отвечаю на ваши слова. На самом же деле вы внушаете мне свои мысли и читаете мои.
— Допустим. И что же?
— Так вот, - сказал Мюррей, - иллюзия это или нет, но я не желаю мыслить с единственной целью развлекать вас. Я не желаю существовать вечно ради того, чтобы тешить вашу любознательность. Я... я приложу все старания к тому, чтобы не мыслить.
— Ну-ну, не будем ссориться, - сказал Голос. - Замечу только, что, если вам это и удастся, я немедленно воссоздам вас с таким расчетом, чтобы впредь ваш способ самоубийства стал невозможным. Если же вы отыщете другой способ, я реконструирую вас так, чтобы исключить и эту возможность. И так далее. Игра обещает стать интересной, но в любом случае вы будете существовать в качестве мыслящего разума вечно. Так мне хочется, уж не взыщите.
Мюррей внутренне содрогнулся, но овладел собой и продолжал спокойно:
— Значит, я все-таки попал в ад. Вы утверждаете, что ад не существует, но, может быть, все дело в словах?
— Может быть, - сказал Голос.
— Тогда рассмотрим другую возможность, - сказал Мюррей. - Что, если мои мысли окажутся для вас бесполезны? И если это так, не лучше ли будет меня ликвидировать и ни о чем больше не беспокоиться?
— Ликвидировать... в награду? Вы желаете обрести нирвану в качестве приза за поражение и хотите меня уверить, что это лучший выход для меня? Послушайте, Темплтон, не будем торговаться. Можете мне поверить: вы не будете бесполезны. Имея в распоряжении вечность, вы в конце концов вынуждены будете родить интересную мысль, хочется вам этого или нет.
— Ну что ж, - проговорил Мюррей. - Тогда я поставлю перед собой другую цель. Я придумаю нечто такое, о чем вы не только никогда не думали, но и не могли предположить, что это возможно. Я найду последний, окончательный ответ, после которого познание потеряет смысл!
— Вы не понимаете природы бесконечности, - ответил Голос. - Могут существовать вещи, о которых я еще не удосужился узнать. Но не может быть ничего, о чем я не мог бы узнать рано или поздно.
— Неправда, - сказал Мюррей задумчиво. - Вы не можете знать собственного начала. Вы сами в этом признались. Значит, вы не можете знать и своего конца. Вот и отлично. Это будет моей целью - и станет окончательным ответом. Я не буду стараться уничтожить себя. Я уничтожу вас, или вам придется покончить со мной.
— Так, - сказал Голос, - вы пришли к этому выводу раньше, чем я предполагал. Обычно на это тратят больше времени. Все, кто находится вместе со мной в этом мире вечной мысли, имеют намерение меня уничтожить. Но сделать это невозможно.
— Ничего. Времени у меня достаточно. Что-нибудь придумаю, - сказал Мюррей Темплтон.
1) "или алгоритма Винограда" - он не позволяет менять шаг свёртки и жётско привязан к рассчитанным размерам ядер. А ещё есть обратная свёртка (которая на самом деле, помнится, не совсем обратная)
2) "типа FFT" - для свёртки с произвольными параметрами? 3) "Adam и похожие оптимизаторы сами подстраивают скорость," - проблема в том, что слой генератора в GAN обучается через дискриминатор, когда градиенты уже размыты. Результат - дискриминатор обучается гораздо быстрее и эффективнее.
1) Было бы очень интересно узнать о скоростных свёртках на GPU. Мне известен алгоритм основанный на умножении матриц. Я его реализовал. Но сдаётся мне, в TensorFlow свёртка делается ещё быстрее. Как именно?
2) Поправки весов ядер зависят от количества ядер свёртки и их размера. Как корректируют скорость обучения конкретного слоя? Делят ли скорость, например, на размеры ядра/их количества при обучении ядер? Я такое пробовал, но результат не очень. Всякие алгоритмы типа Адам мне не сильно помогли.
Патент-то патентом, но Альтшуллер предложил свою идею ничего не зная о патенте. Где-то я эту историю читал: про этот патент за рубежом вспомнили уже после того, как Альтшуллер в СССР эту идею предложил, но был поднят нашими инженерами на смех. О внедрении они уаговорили уже после того, как аналогичное появилось за рубежом в Англии. То есть, потребовалось повторное открытие метода у нас в СССР.
Вот:
"Однажды ко мне приехал сотрудник организации, занимавшейся проектированием линий для получения листового стекла. Гость попросил провести семинар по ТРИЗ, рассказал о существующей технологии, о необходимости сосредоточить усилия участников семинара на усовершенствовании роликового конвейера. Я охотно согласился, но признался, что меня смущает простота задачи, которую хотят сделать центральной. Далее произошел следующий разговор:
Гость: это трудная задача, над ней думают и за рубежом.
Я: Ролики должны быть как можно мельче, так ведь?
Гость (терпеливо): Нет, ролики должны иметь оптимальный диаметр, иначе конвейер будет невообразимо сложным.
Я (упрямо): Ролики должны быть как можно мельче! Тогда стекло будет гладким... Но самые маленькие ролики - это молекулы. Или лучше - атомы. Атомы! Вот решение вашей задачи: стекло должно катиться на атомах. Атомы дешевы, не ломаются, дадут идеально ровную поверхность...
Гость (натянуто улыбаясь): Атомы? Интересно... Вы ведь пишете научную фантастику, не правда ли? Я что - то читал...
Я: Куча атомов - шариков... Расплавленный металл - вот, что вам нужно! Ванна с расплавленным металлом, а по поверхности скользит стекло.
Гость (обиженно): Значит конвейера не надо вообще. Можно закрывать нашу тему? Очень интересно...
Я: Нужен металл с низкой температурой плавления и высокой температурой кипения (тогда не будет паров - это хорошо). Свинец или олово. Нет, пары свинца ядовиты. Значит - олово.
Гость: Олово? Ванна с расплавленным оловом?.. Конечно, в плане фантастики...
Я: (доверительно): Закон есть закон! Идеальные ролики - это когда роликов нет. Плюс закон перехода на микроуровень: ролики надо раздробить на атомы...
Гость (поспешно): Извините, я пойду, не буду вас задерживать. Вот письмо. Может быть, подумаете...
На следующий день я сообщил, что готов провести семинар и что предложенная задача имеет красивое продолжение, которое можно будет развить на семинаре. Продолжение действительно было: если через расплав пропустить электрический ток и действовать при этом электромагнитным полем, можно управлять формой поверхности расплава, а следовательно и формой стеклянного листа. Я с нетерпением ждал ответа. Он пришел недели через две и гласил: у наших сотрудников нет времени на проведение данного семинара. Слово "данного", по видимому, означало "столь несерьезного".
Прошло лет восемь. Снова прибыло письмо из той же организации - приглашали провести семинар. В письме упоминалась английская фирма "Пилкинтон Бразерс Лимитед": хитрые "бразерсы" повсеместно запатентовали "оловянный" способ, и теперь требовалось найти обходное решение... Я ответил: переход от роликов к "шарикам - атомам" продиктован объективной необходимостью, обойти закон нельзя, сегодня надо внедрять и развивать "оловянный" способ".
Очень мне нравилось это место. Знаю, что некоторые преподаватели даже рекомендовали на занятиях зачитывать его на два голоса, по ролям. Напоследок я сказал, что считаю этот пример очень показательным. На нем сразу видно, как методика может облегчить жизнь инженеру, изобретателю.
Однако перед следующим занятием ко мне подошел один из слушателей и передал лист бумаги со справкой по истории создания жидкометаллических конвейеров для стекла. Приведу информацию, которую я почерпнул из этого материала.
Оказалось, что первый патент в этой области был выдан американцу Хилу в 1902 году. Через три года метод усовершенствовал другой американец по фамилии Хичкок. Именно они и определили принципиально новый способ - выливание расплавленной стекломассы в емкость, содержащую расплавленный материал с большим удельным весом, чем стекло. Стекломасса должна была растекаться и в виде непрерывной ленты плыть по поверхности расплавленного металла. Однако реализовать этот способ стекольщики не могли и он оставался неким идеалом, мечтой. Уж очень много трудностей практического характера возникало при реализации.
Только в 1952 году английская фирма "Пилкингтон" начала исследования этого процесса и к 1959 году смогла преодолеть возникающие при реализации принципа трудности и построить первую установку. Тогда же, в январе 1959 г. фирма объявила открыто о наличии промышленной технологии. Стекло, произведенное по этой технологии назвали "флоат - стекло". С 1959 г. начали исследовательские работы в этой области и у нас в стране. Для этого был организован Саратовский филиал Государственного института стекла. Целью работ был поиск патентно - чистой технологии флоат - стекла. К 1969 году такие установки были созданы и у нас, на них получены авторские свидетельства и зарубежные патенты.
В настоящее время существует три общепризнанных, независимых запатентованных способа, реализующих флоат - процесс: фирмы "Пилкинтон", отечественный и также американской фирмы "Пи-Пи-Джи Индастриз" К 1986 году свыше трети всего стекла в мире получалось именно с помощью флоат - способа.
Широкое использование методов ТРИЗ, особенно в сочетании с ФСА, показало, что потенциал идей, заложенных в основу ТРИЗ, позволяет достичь значительно больших результатов - производить системные преобразования ТС, получать усовершенствованные технические системы (УТС). Характерно, что практическая деятельность самого Г.С.Альтшуллера приводила именно к УТС, какими являются горноспасательный костюм с использованием жидкого кислорода, полупогружной ледокол, отлив стекла на ванну с жидким оловом и т.д.
Покажите пожалуйста где в задаче требование сохранить форму или указание на то что суть задачи это неизменная форма.
Когда будете отправляться на Марс, не удивляйтесь, что обещание вас доставить писал такой же странный, как и вы. Поэтому если вы вдруг до Марса долетите не совсем живым, зла на него не держите, ок?
Вы вцепились в то что нельзя менять форму объекта хотя это ограничение совершенно отсутствует в задаче.
Да неужели? ;) А ничего, что вся суть задачи именно в форме с отсутствующей точкой устойчивости? Это мы будем игнорировать, да? Если бы яйцо было бы кубиком, задачи вообще бы не возникло.
За 1.5-2 часа в вагоне поезда разнесёт по всему вагону, не сомневайтесь. А на работе вы сидите в маске рядом с коллегами весь день. Да и обычно, маски носят здоровые (или в бессимптомной фазе). Явно больные всё-таки лечатся дома.
Это когнитивное искажение с претензией на элитарность. :) Не обольщайтесь.
Маска - это не изолированный противогаз. Весь этот аэрозоль будет летать и вокруг маски, стоит хотя бы чихнуть. В замкнутом помещении этот аэрозоль будет везде довольно быстро. Тогда в чём смысл маски?
Вы, случайно, не программист? ;)
И как эта защита поможет в закрытом помещении?
"Бездоказательно, дорогой профессор, бездоказательно." Копий о работе рынка сломано немало. До сих пор ещё разгребаем, как, почему и зачем рынок организуется и к чему приходит.
Тут недавно была статья про МРТ. И вот там указывалось отличие гос. клиник от частных по типам аппаратов и качеству постановки диагноза. Не в пользу вторых.
Там меньше фон от тория и урана, но больше от C14. :)
Ох уж эта конкуренция! Даже бабки на рынке договариваются о цене на семечки. ;)
Одни и те же врачи часто принимают в разных медцентрах. Качество примерно одинаковое. Результат? Кому-то помогло, кому-то нет. В зависимости от того, знакомы ли врачу симптомы и сможет ли он поставить диагноз. Это медицина. Тут очень сложно понять, правильно вас лечат или нет. И ходят к конкретному врачу, если врач угадал диагноз. Я много раз ходил в платные медцентры со своими хроническими болячками. Результат нулевой. В прошлом июне у меня у дочки стала кожа на пальцах облезать. 4 платных медцентра поставили разный диагноз. И все 4 неправильные. Правильный поставил инфекционист в гос. больнице. И это был именно конкретный рекомендованный врач. А диагноз верный такой - стрептококк-А. Анализы это подтвердили. И бициллин-5 помог. Все остальные врачи до этого диагноза не догадались. Вот так-то. Они плохие врачи? Или просто случай им не знаком? Какую оценку я должен выставлять этим 4 медцентрам?
А у нас теперь такое дело, что медицина - бизнес. А раз это бизнес, стало быть, пациента окучивают и на его выздоровление в целом плюют. И хрен ты его знаешь, кому из тех, кто окучивает, можно поверить. Противовирусные там всякие, арбидолы, оциллококцинумы и так далее. Прививки Совигрипп всякие (в которой добавлен иммуномодулятор и понижена, собственно, вирусная часть). Плюс то ли доказательная медицина это хорошо, то ли плохо? Потому что куча препаратов и методик просто доказательную часть не проходят по каким-то причинам (то ли дорого, то ли какие-то там заморочки с эти есть). С одной стороны у нас ещё всякие гимнастики Шишонина, а с другой "Ни в коем случае! Растянете мышцы шеи! Убьёте шею нафиг!". И это всё врачи говорят. И те же маски - каков механизм работы в закрытом помещении? Никакого? Тогда смысл? Поэтому все предложения приходится очень сильно фильтровать. И хрен его знает, не выплеснут ли с водой ребёнок при такой фильтрации. А получается так из-за недостаточной доказательной базы. Эту базу ой как непросто наработать. Её столетиями нарабатывали и десять раз мнение по одним и тем же вопросам поменяли. Истину не получить! Вот и результат.
Так-то оно так, но вот есть такой вот рассказ у Азимова.
Окончательный ответ
Мюррею Темплтону исполнилось сорок пять лет. Он был в расцвете сил, все органы его тела функционировали отлично. Все было в порядке, за исключением одного маленького участка коронарной артерии. Правда, этого было достаточно.
Боль обрушилась на него внезапно, мгновенно достигла невыносимой точки, а затем начала стихать. Он дышал все медленней, и в душе воцарилось спокойствие.
Нет на свете большего наслаждения, чем почувствовать, что боль отступила. Мюррею Темплтону показалось, что он поднимается над землей.
Открыв глаза, он заметил не без некоторого удивления, что люди в комнате все еще суетятся. Дело происходило в лаборатории, падая, Темплтон успел услышать звон стекла и перепуганные голоса коллег.
И вот они сгрудились над его распростертым телом, над телом Мюррея Темплтона, на которое... ну да - он внезапно понял это! - на которое он сам взирает откуда-то с высоты.
Да, он лежал там, на полу, раскинув руки. Лицо было все еще искажено болью. И в то же время он смотрел на себя сверху, никакой боли не ощущая.
Мистер Темплтон подумал:
"Вот уж чудо из чудес! Все эти россказни о жизни после смерти, оказывается, не такая уж чепуха!"
И хотя он понимал, что серьезному ученому, физику, не к лицу такие взгляды, он испытывал не более чем легкое удивление, никоим образом не нарушавшее глубокого покоя, в котором он пребывал.
Он подумал: "За мной должны были прислать ангела".
Мало-помалу комната и люди расплылись, тьма обступила его, и лишь в отдалении что-то брезжило, угадывалась слабо светящаяся фигура - последнее, за что цеплялось его меркнущее зрение.
Мистер Темплтон подумал: "Ну и дела! По-моему, я направляюсь на небеса".
Но вот и свет исчез... Во всей вселенной оставался лишь он один - и тогда раздался Голос.
Голос сказал:
— Мне столько раз это удавалось, и тем не менее я не потерял способности радоваться очередному успеху.
Мюррею хотелось что-нибудь ответить, но он не знал, есть ли у него губы, язык, голосовые связки. Все же он попытался издать звук. И это у него получилось.
Он услышал собственный, хорошо знакомый голос, слова звучали достаточно четко:
— Скажите, пожалуйста, я на небесах?
Голос ответил:
— Небеса - это место. Здесь это слово не имеет смысла.
Мюррей Темплтон несколько растерялся, однако следующий вопрос напрашивался сам собой:
— Простите, если я выгляжу нетактичным. Но вы - Бог?
В Голосе прозвучала легкая усмешка:
— Мне всегда задают этот вопрос, даже странно как-то. Едва ли я сумею дать вам понятный ответ. Я существую - вот все, что можно ответить, а вы уж, пожалуйста, подберите сами удобный для вас термин.
— А что же такое я? - спросил Темплтон. - Душа? Или тоже символ существования?
Он старался быть вежливым, но скрыть сарказм, пожалуй, не удалось. Вероятно, следовало добавить: "ваше величество" или "ваша святость", что-нибудь в этом роде, но он не мог себя заставить - очень уж это выглядело бы смешно. Хотя кто его знает? Чего доброго, еще накажут за непочтительность.
Но Голос не обиделся.
— Вас несложно объяснить - даже в понятных для вас терминах, - сказал он. - Конечно, если вам приятно, можете называть себя душой. На самом деле, однако, вы не более чем определенная конфигурация электромагнитных волн, организованных таким образом, что все связи и взаимоотношения в этой системе в точности имитируют структуру вашего мозга в период земного существования. Поэтому вы сохраняете способность мыслить, сохраняетесь как личность. Вот и все.
Мюррей Темплтон не верил своим ушам.
— Вы хотите сказать, что сущность моего мозга некоторым образом... перманентна?
— Отнюдь. Ничего вечного в вас нет, за исключением плана, задуманного мной. Упомянутую конфигурацию придумал я. Я создал ее, когда ваша физическая сущность была иной, и реализовал в тот момент, когда предыдущая система отказала.
Голос явно был собой доволен. Помолчав, он продолжал:
— Ваша конструкция сложна. Она удовлетворяет самым высоким стандартам. Разумеется, я мог бы воспроизвести аналогичным образом любое живое существо на Земле, когда оно умирает, но я этого не делаю. Я не люблю хвататься за что попало.
— Значит, вы выбираете немногих?
— Очень немногих.
— А куда деваются остальные?
— Остальные? Никуда. Аннигиляция, дорогой господин Темплтон, самая обыкновенная аннигиляция. А вы уж вообразили себе ад?
Если бы Мюррей мог, он бы покраснел. Он сказал поспешно:
— Нет-нет. Ничего такого я не воображал. Но я не совсем понимаю, чем я привлек ваше внимание и заслужил эту честь - быть избранным.
— Заслужил? Ах вот что вы имеете в виду. Признаться, трудно порой сужать мышление до пределов, соответствующих вашим... Как вам сказать? Я выбрал вас за умение мыслить. По тем же критериям, по каким выбираю других из числа разумных существ в Галактике.
Мюррей Темплтон почувствовал профессиональное любопытство. Он спросил:
— Вы это делаете лично или существуют другие подобные вам?
Наступило молчание; должно быть, он опять сказал что-то не то. Но Голос вновь заговорил и был невозмутим, как и прежде:
— Есть другие или нет - вас не касается. Эта вселенная принадлежит мне, и только мне. Она создана по моему желанию, по моему проекту и предназначена исключительно для достижения моих собственных целей.
— Значит, вы один?
— Вы хотите поймать меня на слове, - заметил Голос. - Представьте себя амебой, для которой понятие индивидуальности сопряжено с одной, и только одной, клеткой. И спросите кита, чье тело состоит из тридцати квадрильонов клеток, кто он: единое существо или колония существ. Как киту ответить, чтобы его поняла амеба?
— Я об этом подумаю, - сказал Мюррей Темплтон.
— Прекрасно. В этом и состоит ваша функция. Будете думать.
— Думать, но зачем? И к тому же... - Мюррей запнулся, подыскивая слово, - вы, по-видимому, и так все знаете.
— Даже если я осведомлен обо всем, - заметил Голос, - я не могу быть уверен, что я все знаю.
— Это звучит как постулат из земной философии, - сказал Мюррей. - Постулат, который кажется значительным по той причине, что в нем нет никакого смысла.
— С вами не соскучишься, - сказал Голос. - Вам хочется ответить на парадокс парадоксом, хотя мои слова отнюдь не парадокс. Подумайте: я существую вечно, но что это, собственно, значит? Это значит, что я не помню, когда я начал существовать. Если бы я мог вспомнить об этом, отсюда следовало бы, что мое существование имело начальную точку.
— Но ведь и я...
— Позвольте мне продолжить. Итак, если я не знаю, когда я начал быть, и не знаю, начал ли, если я не умею расшифровать понятие вечности моего существования, то уже одно это дает мне право усомниться в моем всеведении. Если же мои знания в самом деле безграничны, то с не меньшим правом я могу утверждать, что безгранично и то, что мне еще предстоит узнать. В самом деле: если, например, я знаю только все четные числа, то число их бесконечно, и в то же время бесконечно мое незнание нечетных чисел.
— Но разве нельзя, исходя из знания четных чисел, вывести существование нечетных - хотя бы разделив четные пополам?
— Недурно, - сказал Голос, - я вами доволен. Вашей задачей и будет искать подобные пути, правда куда более трудные, от известного к неизвестному. Ваша память достаточно обширна. При необходимости вам будет позволено получать дополнительные сведения, нужные для решения поставленных вами проблем.
— Прошу прощения, - сказал Темплтон. - А почему вы сами не можете это делать?
— Могу, конечно, - усмехнулся Голос. - Но так интереснее. Я построил вселенную для того, чтобы расширить число фактов, с которыми имею дело. Я ввел в эту систему принцип дополнительности, принцип случайности, принцип недетерминированного детерминизма и... некоторые другие с единственной целью: сократить очевидность. Думаю, что мне это удалось. Далее я предусмотрел условия, при которых могла возникнуть жизнь, и допустил возникновение разума - не потому, что мне нужна его помощь, а потому, что познание само по себе вводит новый фактор случайности. И я обнаружил, что не могу предсказать, где, когда и каким способом будет добыта новая информация.
— И так случается?
— О да. И века не проходит, как появляется что-нибудь любопытное.
— Вы имеете в виду нечто такое, что вы и сами могли бы придумать, но пока еще не придумали? - спросил Мюррей.
— Вот именно.
— И вы надеетесь, что я смогу быть полезен для вас в этом смысле?
— В ближайшие сто лет я на это не рассчитываю. Но успех рано или поздно обеспечен. Ведь вы... вы будете трудиться вечно.
— Я? Буду трудиться вечно? - спросил Мюррей. - Я буду вечно думать?
— Да, - сказал Голос.
— Зачем?
— Я уже сказал: чтобы добывать новую информацию.
— Ну а дальше? Зачем мне искать новую информацию?
— Право же, странный вопрос, господин Темплтон. А чем вы занимались в вашей земной жизни? Какую цель ставили перед собой?
— Я стремился заслужить одобрение моих товарищей. Хотел получить удовлетворение от своих достижений, зная, что время мое ограничено. А теперь? Теперь предо мной вечность! Это понятие уничтожает всякую цель, не правда ли?
Голос спросил:
— А разве мысль и открытие сами по себе не дают удовлетворения?
— Открытие удовлетворяет, если время, потраченное на него, ограничено. Открытие, растянутое в бесконечности, не удовлетворит.
— Может быть, вы и правы. Но, к сожалению, у вас нет выбора.
— А если я откажусь?
— Я не намерен вас принуждать, - сказал Голос. - Но видите ли, в этом нет необходимости. Ведь ничего другого вам не остается. Вы не знаете, как сделать, чтобы не думать.
— В таком случае, - проговорил медленно Мюррей Темплтон, - я поступлю иначе.
— Ваше право, - снисходительно ответил Голос. - Могу ли я знать, что вы имеете в виду?
— Вы и так уже знаете. Извините, но разговор наш так необычен... Вы построили конфигурацию электромагнитных колебаний таким образом, что мною владеет иллюзия, будто я вас слышу и отвечаю на ваши слова. На самом же деле вы внушаете мне свои мысли и читаете мои.
— Допустим. И что же?
— Так вот, - сказал Мюррей, - иллюзия это или нет, но я не желаю мыслить с единственной целью развлекать вас. Я не желаю существовать вечно ради того, чтобы тешить вашу любознательность. Я... я приложу все старания к тому, чтобы не мыслить.
— Ну-ну, не будем ссориться, - сказал Голос. - Замечу только, что, если вам это и удастся, я немедленно воссоздам вас с таким расчетом, чтобы впредь ваш способ самоубийства стал невозможным. Если же вы отыщете другой способ, я реконструирую вас так, чтобы исключить и эту возможность. И так далее. Игра обещает стать интересной, но в любом случае вы будете существовать в качестве мыслящего разума вечно. Так мне хочется, уж не взыщите.
Мюррей внутренне содрогнулся, но овладел собой и продолжал спокойно:
— Значит, я все-таки попал в ад. Вы утверждаете, что ад не существует, но, может быть, все дело в словах?
— Может быть, - сказал Голос.
— Тогда рассмотрим другую возможность, - сказал Мюррей. - Что, если мои мысли окажутся для вас бесполезны? И если это так, не лучше ли будет меня ликвидировать и ни о чем больше не беспокоиться?
— Ликвидировать... в награду? Вы желаете обрести нирвану в качестве приза за поражение и хотите меня уверить, что это лучший выход для меня? Послушайте, Темплтон, не будем торговаться. Можете мне поверить: вы не будете бесполезны. Имея в распоряжении вечность, вы в конце концов вынуждены будете родить интересную мысль, хочется вам этого или нет.
— Ну что ж, - проговорил Мюррей. - Тогда я поставлю перед собой другую цель. Я придумаю нечто такое, о чем вы не только никогда не думали, но и не могли предположить, что это возможно. Я найду последний, окончательный ответ, после которого познание потеряет смысл!
— Вы не понимаете природы бесконечности, - ответил Голос. - Могут существовать вещи, о которых я еще не удосужился узнать. Но не может быть ничего, о чем я не мог бы узнать рано или поздно.
— Неправда, - сказал Мюррей задумчиво. - Вы не можете знать собственного начала. Вы сами в этом признались. Значит, вы не можете знать и своего конца. Вот и отлично. Это будет моей целью - и станет окончательным ответом. Я не буду стараться уничтожить себя. Я уничтожу вас, или вам придется покончить со мной.
— Так, - сказал Голос, - вы пришли к этому выводу раньше, чем я предполагал. Обычно на это тратят больше времени. Все, кто находится вместе со мной в этом мире вечной мысли, имеют намерение меня уничтожить. Но сделать это невозможно.
— Ничего. Времени у меня достаточно. Что-нибудь придумаю, - сказал Мюррей Темплтон.
Голос ответил спокойно:
— Так думай об этом.
И пропал.
Форсайт Лукьяненко ещё не вспоминали?
Спасибо, но есть вопросы:
1) "или алгоритма Винограда" - он не позволяет менять шаг свёртки и жётско привязан к рассчитанным размерам ядер. А ещё есть обратная свёртка (которая на самом деле, помнится, не совсем обратная)
2) "типа FFT" - для свёртки с произвольными параметрами?
3) "Adam и похожие оптимизаторы сами подстраивают скорость," - проблема в том, что слой генератора в GAN обучается через дискриминатор, когда градиенты уже размыты. Результат - дискриминатор обучается гораздо быстрее и эффективнее.
1) Было бы очень интересно узнать о скоростных свёртках на GPU. Мне известен алгоритм основанный на умножении матриц. Я его реализовал. Но сдаётся мне, в TensorFlow свёртка делается ещё быстрее. Как именно?
2) Поправки весов ядер зависят от количества ядер свёртки и их размера. Как корректируют скорость обучения конкретного слоя? Делят ли скорость, например, на размеры ядра/их количества при обучении ядер? Я такое пробовал, но результат не очень. Всякие алгоритмы типа Адам мне не сильно помогли.
У металлов есть оптические и акустические фононы. Оптические фононы могут взаимодействовать со светом.
Патент-то патентом, но Альтшуллер предложил свою идею ничего не зная о патенте. Где-то я эту историю читал: про этот патент за рубежом вспомнили уже после того, как Альтшуллер в СССР эту идею предложил, но был поднят нашими инженерами на смех. О внедрении они уаговорили уже после того, как аналогичное появилось за рубежом в Англии. То есть, потребовалось повторное открытие метода у нас в СССР.
Вот:
Ток смещения будет и в вакууме. Просто у вакуума относительная диэлектрическая проницаемость равна 1.
Удалось. Например, выливать жидкое стекло на слой расплавленного металла.
Когда будете отправляться на Марс, не удивляйтесь, что обещание вас доставить писал такой же странный, как и вы. Поэтому если вы вдруг до Марса долетите не совсем живым, зла на него не держите, ок?
Да неужели? ;) А ничего, что вся суть задачи именно в форме с отсутствующей точкой устойчивости? Это мы будем игнорировать, да? Если бы яйцо было бы кубиком, задачи вообще бы не возникло.