Компания X [Development LLC] – ранее известная, как Google X – нацелена на совершение технологических прорывов через серьёзную проработку безумных идей. Когда могут окупиться её усилия?

Гэндальф прибывает на роликах. В кафетерии компании Х – бывшей Google X – утро, и Эрик Теллер по прозвищу «Астро Теллер», капитан «муншотов» [moonshot – полёт к Луне, в переносном смысле – смелый и передовой проект / прим. перев.] в этой компании скользит над полом, одетый в халат из грубой серой ткани и остроконечную шляпу, держа в руке овсянку. Джедаи проходят к своим столам с кофе в руках. Офицеры звёздного флота выстраиваются в очередь за завтраком. Конечно, это не совсем обычная обстановка – дело происходит в Хэллоуин. Но Х – вместо в любом случае сюрреалистичное. Вокруг его здания нарезают круги робомобили. В вестибюле висят фрагменты стратосферных шаров, с которых в удалённых местностях ретранслируют беспроводной интернет. По полу катаются роботы, сортирующие отходы. Теллер сравнивает Х с шоколадной фабрикой Вилли Вонка; и наличие карнавальных костюмов уже кажется чем-то естественным.

Даже находясь внутри Х – просторного помещения бывшего торгового центра в Маунтин-Вью, Калифорния – сложно точно описать, что она собой представляет. В рамках Alphabet, родительской компании Google, она вместе с Deepmind находится в группе «другие ставки», хотя, если следовать этой метафоре, то Х скорее – азартный игрок. Её заявленная цель – то, что здесь называют «муншотами»; она пытается решить величайшие проблемы человечества, изобретая радикально новые технологии. Кроме робомобилей (выделившихся в отдельную компанию Waymo) и интернет-шаров (Loon), в Х создавали дронов-курьеров (Wing), контактные линзы, измеряющие уровень глюкозы в слёзах диабетиков (Verily) и технологии хранения электричества в расплавленной соли (Malta). Компания пыталась, но уже отказалась от создания топлива из морской воды, не влияющего на баланс углерода в атмосфере, и замены океанских грузовых судов грузовыми аэростатами. А однажды тут даже всерьёз обсуждали создание гигантского медного кольца вокруг Северного полюса для генерации электричества за счёт магнитного поля Земли.

Всё это может звучать фантастично или даже абсурдно, но в вашей повседневной жизни вы наверняка используете что-либо, разработанное в Х. Проект Google Brain, занимающийся глубоким обучением, и лежащей в основе всего, от поиска Google до переводчика, начинался в Х. Как и программа для камеры GCam, использующаяся в телефонах Google Pixel; система построения планов помещений в Google Maps; и Wear OS, операционка на основе Android для носимых устройств.

Но всё это не имеет отношения к делу. «Google Brain, машины, Verily, всё остальное – это всё симптомы. Побочные эффекты попыток создать нечто странное, нечто, что вряд ли сработает, — говорит Теллер. – Мы организация не технологическая, а творческая». Его ролики, которыми он пользуется ежедневно, аккуратно устроены под столом (они экономят ему по 8 минут ежедневно при передвижении между разными встречами). Он поясняет, что Х – не столько компания, сколько радикальный способ мышления, метод достижения технологических прорывов, заключающийся в серьёзном подходе к безумным идеям. Работа Х – не в том, чтобы изобретать новые продукты для Google, а выдавать изобретения, из которых может вырасти следующий Google.

Когда-то Х была просто одной из идей Кремниевой долины. Теперь её робомобили накатали уже 10 млн миль по общественным дорогам, а автономная система совместных поездок работает в Аризоне. Шары Loon обеспечивают доступ в интернет в сельских районах Перу и Кении. Доставка дронами Wing носит еду и лекарства австралийским клиентам. Но в Alphabet продолжают вспыхивать бунты сотрудников, а лидеры компании продолжают сменяться – в декабре 2019 года её основатели Ларри Пейдж и Сергей Брин отошли от дел, передав управление Сундару Пичаю – и Х предстоит пройти тщательную ревизию, доказав, что она занимается не только капризами или дорогими рекламными трюками. В 2020 Х исполнится десять лет. А когда могут окупиться её усилия?

Х базируется в бывшем торговом центре в Маунтин Вью

Alphabet – не первая компания, открывшая лабораторию, занимающуюся «муншотами». В 1925 году AT&T и Western Electric основали Лаборатории Белла, собрав туда учёных и инженеров из разных областей, чтобы продвигать область коммуникаций. В Лабораториях Белла изобрели транзистор, первые лазеры и фотоэлементы, получив в процессе девять нобелевских премий. С тех пор корпоративные исследовательские лаборатории, от Xerox PARC до Skunk Works от Lockheed Martin и Experimental Station от DuPont, сыграли важную роль в создании прорывных изобретений. Корпоративные исследовательские лаборатории есть у Apple, Facebook, Microsoft и Amazon. У Google их несколько, включая Google AI (бывш. Google Research), Robotics at Google и Advanced Technologies and Projects, работающая над такими вещами, как дополненная реальность и умные ткани.

Однако у корпоративных исследовательских лабораторий есть недостаток. Крупные компании в погоне за квартальной отчётностью часто игнорируют исходящие из их собственных организаций идеи, способные изменить мир. В Xerox PARC изобрели графический интерфейс пользователя, но мы не сидим за ноутбуками от Xerox. Когда стартапы вырастают до размеров корпораций, ими начинает править бюрократия, а способность мыслить творчески увядает. «За 20-30 лет компании обычно переходят от экспериментов к отработанному процессу, — поясняет Теллер. – Процесс – это попытка свести все неожиданности к нулю. Эксперимент – это постоянное и полное приятие сюрпризов. И то и другое иметь не получится».

Х не называет себя корпоративной исследовательской лабораторией (она использует термин «фабрика муншотов»), однако когда её основали в 2010 году, её сфера деятельности не была определена до конца. Изначально она выросла из проекта Chauffeur, занимавшегося в Google робомобилями, а потом её возглавил специалист по робототехнике из Стэнфорда Себастьян Тран. Пейдж и Брин восхищались достижениями Трана в проекте Streetview и построением маршрутов с указанием поворотов на Google Maps, и предложили ему в Х позицию, позволявшую в свободном режиме исследовать подобные выходящие за привычные рамки идеи. «Изначально моя должность называлась „директор прочего“, — говорит Тран. – Мы хотели развивать технологии в различных направлениях, включая и робомобили».

Не менее года существование Х держали в строгом секрете. Других сотрудников Google не пускали на территорию Х по магнитным картам. Даже в Google, где управление снизу вверх – основополагающий принцип, а сотрудникам предписано тратить 20% времени на работу над собственными идеями, в Х царил интеллектуально анархический принцип свободного творчества. Инженеры из Project Chauffeur работали совместно с сотрудниками Google Brain, Loon и кучки других смелых проектов. «Я хотел избавиться от бюрократии, презентаций в PowerPoints, финансовых отчётов, надзора – так, чтобы управляющие могли полностью концентрироваться на сложных задачах», — говорит Тран. Большинство ранних идей пришло от самих Пейджа с Брином, которые проявляли к проекту большой интерес и в итоге даже переехали в здание Х (однажды Тран назвал Х «пещерой Бэтмена» Брина).

Когда Тран в 2012 году ушёл из Х в Udacity, основанную им компанию по онлайн-обучению, его место занял Теллер. Этот выбор был естественным по многим причинам. Его дедушка по папиной линии, Эдвард Теллер, известен, как отец водородной бомбы и сооснователь Ливерморской национальной лаборатории имени Лоуренса. Его дедушка по материнской линии – экономист, получивший нобелевскую премию. «В своей семье я считался тупеньким, — говорит Теллер. – Моя семья считала, что главное – быть умным. На таких условиях я не мог победить. В итоге ситуация заставила меня искать другие способы добиться успеха». Перед тем, как прийти в Х, Астро основал хедж-фонд в сфере ИИ, и продал компанию, производящую носимые датчики. Он написал две повести и стал одним из авторов книги по отношениям. В школе для компенсации небольшой дислексии он решал каждую задачу по два раза, используя разные методы. «Если у меня получался один и тот же ответ, он был верным», — говорит он. Этот опыт с раннего возраста научил его ценить экспериментальное мышление – «просто пробовать всё по-быстрому, приблизительно оценивать величины поначалу, подходить к задаче с разных сторон».

Когда Теллер встал во главе Х, в компании почти не было структуры. «Я бы описал её, как Дикий Запад. Мы начинали проекты, только если нас что-то интересовало. Процесса практически не было», — говорит Оби Фелтен, перешедшая в Х из Google в 2012. Теллер нанял Фелтен, в то время работавшу в департаменте маркетинга продуктов Google, для формализации процесса достижения «муншотов». Если инженеры пытались раздвинуть границы возможностей искусственных нейросетей или высотных воздушных шаров, то Фелтен, по её словам, «имела дело со всем, что не касалось технологий. Юридические аспекты, маркетинг, связи с общественностью, партнёрства. У них до того не было бизнес-планов ни для одного из проектов». Её должность называлась «директор по подготовке мушнотов к контактам с реальным миром».

Не все проекты Х выдержали такой контакт. Одним из первых стал Google Glass, носимый компьютер, встроенный в очки. Брину очень понравилась эта идея, и он активно давил на Х, чтобы компания побыстрее превращала ранние прототипы в потребительский продукт. Когда Google Glass в итоге запустили в 2013 году, Google провернул это с огромной помпой. Парашютисты в очках спрыгивали с крыши на ежегодной конференции разработчиков. Модели носили их на подиуме на New York Fashion Week. Они засветились в Симпсонах и журнале Vogue.

Но в реальности Google Glass столкнулись с уничижительными обзорами, насмешками (“Glassholes”) и яростью, связанной с потенциальным вторжением в личную жизнь. «Реальным провалом стало то, что пока мы пытались представить проект как платформу для обучения, общественность начала реагировать на него, как на продукт, — говорит Теллер. – Хуже того, мы попались в эту ловушку и стали сами говорить о нём в таких терминах. И это было ужасно, поскольку продукт не был законченным».

В 2015 от Glass как от потребительского продукта полностью отказались. Проект всё ещё существует, но в качестве промышленного устройства, используемого на производстве. «Иногда что-то просто не работает, технология пока не готова, и нам приходится замедлять проект, ставить на паузу, прекращать им заниматься», — говорит Телер. Он всё ещё верит, что устройство по типу Glass сможет набрать обороты (по слухам, Apple работают над очками дополненной реальности, выход которых намечен на 2022). «Невозможно заниматься муншотами и никогда не опережать своё время. По определению наше занятие состоит в том, что мы постоянно рискуем сделать что-то слишком рано, а не слишком поздно».

Операционный менеджер проекта Loon Ник Коли

Примерно раз в неделю самые смышлёные сотрудники Х собираются в конференц-зале и критикуют самые безумные идеи друг друга. Чтобы считаться муншотом, идея должна удовлетворять трём критериям: решать значимую глобальную проблему, включать изобретение прорывной технологии, и приводить к радикальному результату – по меньшей мере, «в 10 раз лучшему», чем существующие решения. Реактивные ранцы и летающие скейты – это прикольно, но они не служат общему благу.

По этой схеме, раздача вакцин – цель стоящая, но не муншот. «Если вся смелость цели заключается только в масштабности, то это не то, что нас интересует», — говорит Теллер.

Какой бы ни была задача, ни одно решение не считается слишком странным. «Всё нужно обсуждать, — говорит Теллер. – Кто-то во время мозгового штурма сказал: что, если бы пистолеты стреляли ядом, но во всех тюрьмах было бы противоядие к нему? – улыбается Теллер. – Во-первых, это шикарная идея – я имею в виду, ужасная идея. Но с точки зрения творческого подхода она хороша, и этот человек потом придумает ещё странных идей, отлично подходящих для общества».

После предложения идеи команда быстрой оценки в Х – постоянно меняющаяся группа сотрудников со знаниями из разных областей, от материаловедения до искусственного интеллекта – начинают исследование проекта по системе pre-mortem. «Представим, что у нас всё развалилось. Из-за чего именно случился провал?» – говорит Фил Уотсон, глава департамента быстрой оценки. На этой стадии разваливаются 90% идей. Некоторые по очевидным причинам: слишком дорогие, слишком сложные. Другие нарушают законы физики. Если идею не получается легко убить, она становится целью расследования, ей назначается небольшая команда для дальнейшего изучения. «Мы начинаем более систематически её изучать, — поясняет Уотсон. – Что нужно для достижения успеха? Какие навыки требуются нам для продвижения её на следующий уровень? Каков наиболее вероятный фактор, приводящий к провалу идеи?» Успешно завершённые расследования превращаются в проекты с названием, бюджетом и штатными сотрудниками.

Одна из основных догм в Х – это «сначала обезьяна». Если вас попросят научить обезьяну, стоя на пьедестале, читать наизусть Шекспира, вам нужно избежать искушения начинать работу с простой задачи (изготовления пьедестала), и начать вместо этого с трудной (обучить обезьяну разговаривать). Команды поощряют назначать как вехи для оценки эффективности, так и «точки невозврата» – цели, из-за невозможности достичь которых проект полностью прекращают. К примеру, проект Foghorn по превращению морской воды в топливо успешно выдал топливо, но оно получилось недостаточно дешёвым. Х зарубила проект, опубликовала итоги в научной работе и выдала команде премию.

И вот я иду вслед за Кэтрин Зиланд из команды быстрой оценки, чтобы посмотреть, как проходит расследование. Идея – создание вспомогательных брюк, способных помочь старым людям и инвалидом самостоятельно ходить. «В целом вопросам старения уделяется недостаточно внимания, — говорит Зиланд, уроженка Австралии. – Демографическая ситуация говорит о том, что в будущем это станет большой темой».

Штаны под кодовым названием Smarty Pants вдохновлены как недавними успехами «мягкой» робототехники, так и собственным опытом Зиланд, 92-летняя бабушка которой страдает от болезни Альцгеймера. В таком возрасте даже просто стоять на месте уже тяжело. «Если помочь им только в этом, они сделают на 30% больше шагов в день. А чем дольше люди ходят, тем меньше у них проблем со здоровьем», — говорит Зиланд. На одной её ноге надето что-то вроде брони, распечатанной на 3D-принтере, увитой датчиками, собирающими данные о её походке.

Ранние этапы любого расследования в Х всегда начинаются с прототипа. В «кухне дизайна» есть всё необходимое для проведения экспериментов в различных областях: химическая лаборатория, слесарное оборудование, лазерные сканеры, 3D-принтеры. «Мы говорим – хорошо, какой эксперимент можно придумать, который быстрее всего даст нам ответ „да/нет“?» – говорит Зиланд.

Мы приходим в большой и просторный атриум. Зиланд использует в качестве подопытной свою мать, которая как раз навещает её. «У неё проблемы с лестницами», — поясняет Зиланд. Прототип штанов выглядит грубо – моторы на коленных суставах соединены с тканью, обёрнутой вокруг ног. Внешние швы стянуты при помощи шнурков, как корсет, что придаёт им немного стимпанковский викторианский вид. Моторы управляются Raspberry Pi, расположенным в перламутровой поясной сумке.

Команда Зиланд, в которую входят специалист по глубокому обучению, дизайнер одежды и эксперт мирового класса по биомеханическим экзоскелетам, одевают её мать в штаны, а потом отслеживают, как она забирается на несколько пролётов по лестнице. «Потрясающе, — восторженно говорит она, спускаясь. – В обычной ситуации я бы уже страдала от одышки».

Зиланд предлагает мне попробовать эти штаны. После небольшой примерки я делаю робкий шаг, и сразу ощущаю, как меня тянет вверх, будто бы у меня появились дополнительные мускулы. Взбираться по лестнице ощутимо легче. Зиланд говорит, что штаны используют данные с датчиков и машинное обучение, чтобы «видеть» ступеньки, и знать, в какие именно моменты необходимо применять усилие. Она надеется, что когда-нибудь мягкая робототехника и развитие материалов позволят создавать в несколько раз меньше весящие продукты с гибкой рамой, которые могли бы помочь в целом спектре проблем с мобильностью людей. «Это, вероятно, произойдёт лет через 10», — говорит она. А пока всё ещё только начинается. Меньше половины расследований в Х становятся полноценными проектами. К тому времени, как эта статья будет опубликована, проект с большой вероятностью зарубят.

Кэтрин Зиланд из команды быстрой оценки Х, с датчиками для проекта Smarty Pants

Способность работать над проблемами с таким долгосрочным планированием – величайшее преимущество Х: терпеливое исследование, не испытывающее такого финансового давления, какое бывает у стартапов. «Некоторым технологиям по соображениям безопасности сначала нужно дойти до состояния в несколько „девяток“, прежде чем можно будет хотя бы начать работать с ними, — говорит Теллер. – Есть большая разница между количеством ошибок в 1% и в 0,001%». Ошибка в мобильном приложении вряд ли может иметь фатальные последствия, а вот у робомобиля – вполне.

Эта мысль не покидает нас весь день, в частности, когда автомобиль Waymo без водителя останавливается рядом с нами, пока мы стоим на дороге за пределами кампуса Х. С начала работы Х в 2009 году Waymo наездила уже более 10 млн автономных миль по дорогам общего пользования. В прошлом году компания управляла небольшим сервисом вызова автомобиля через приложение в Фениксе, Аризона, а сейчас совместно с компанией Jaguar работает над следующим поколением машин. Morgan Stanley недавно оценила компанию в $105 млрд. «Цель Waymo – создать самого опытного водителя в мире, — говорит Эндрю Чэтем, программист из Waymo. – А не машину. В последнем вопросе очень хорошо разбираются другие люди».

Мы отъезжаем. Вспомогательный водитель Рик сидит на переднем сиденье, однако руль поворачивается сам. Расположенные в подголовниках белого Chrysler Pacifica дисплеи демонстрируют, что «видят» закреплённые на крыше датчики, вживую: пешеходы в жёлтых рамках, другие машины в пурпурных. Поездка удивительно тихая, и совершенно непримечательная – если не считать некоторых лёгких сомнений, поскольку предугадывать намерения водителей на перекрёстках до сих пор сложно.

И всё же, до массового использования робомобилей ещё довольно далеко. «После первых шести месяцев работы над проектом в 2009 году у нас уже были очень крутые видеоролики. Прошло десять лет, и теперь понятно, что до того момента было дойти слишком легко, — говорит Чатам. – А вот дойти до уровня повсеместного развёртывания автомобилей – это уже совершенно другое дело».

В ранние годы сотрудники Х спокойно могли работать над технологиями, до внедрения которых могло пройти несколько десятилетий, зная, что денежные потоки от рекламы рекой текут в Google. Тран вспоминает, как попросил у бывшего директора Google и исполнительного председателя совета директоров Alphabet Эрика Шмидта $30 млн на финансирование одного проекта. Шмидт выдал ему $150 млн. «Эрик сказал мне: Если я дам тебе $30 млн, ты в следующем месяце вернёшься и попросишь ещё $30 млн».

Затем, в одно прекрасное утро 2015 года Брин и Пейдж объявили о реструктуризации Google, и превращении его в Alphabet. В компании эти новости стали шоком. Пошли разговоры об урезании бюджетов. Однако отделение Х от остальной компании лишь уточнило суть предназначения команды: «Стало совершенно ясно, что цель Х – порождать новые компании для Alphabet», — говорит Фелтен.

Когда проекты достигают определённого масштаба, они «выпускаются» из Х, чтобы стать отдельными компаниями. Большая часть из них, как Waymo, присоединяется к списку Alphabet, Other Bets. Некоторые из них были приобретены Google, или стали полностью независимыми – как стартапы по получению возобновляемой энергии Dandelion и Malta. После выпуска лидеры проекта становятся его директорами, а сотрудникам раздают акции компании. «Выходя отсюда, проекты не заканчивают свою жизнь, — говорит Теллер. – Им ещё многому предстоит научиться».

Такой переход не всегда проходит гладко. После превращения Google в Alphabet изначальные лидеры нескольких проектов Х, включая Waymo, Loon и Wing, ушли из компании, или уступили места другим людям. «Всегда есть вероятность того, что при попытке ускорить развитие компании, вырастить её во что-то амбициозное и крупное, основавший её человек с трудом воспримет перемены, — говорит Уэнди Тан Уайт, вице-президент Х, отвечающая за рост проектов. – Им самим приходится расти слишком быстро».

Alphabet как организация также столкнулась с разногласиями в первые пять лет существования. В 2018 году её пошатнули обвинения в домогательствах со стороны менеджеров высшего звена; в качестве протеста 20 000 сотрудников компании, в числе которых были и люди из Х, объявили забастовку. Одним из обвиняемых оказался глава департамента быстрой оценки в Х и один из изначальных создателей проекта Loon, Ричард ДеВоул – его имя назвала New York Times. ДеВоул ушёл из компании – как говорят, не без выходного пособия.

Теллер публично выразил сожаление происходящим, и восхищение людьми, покинувшими компанию в знак протеста. «Я стал больше верить в Google и Alphabet, — говорит он мне. – Круто, что сотрудники могут сказать: Это и наша компания, она должна отражать и наши взгляды».

Также всеобщее возмущение вызвала связь Google с Project Maven, проектом от Пентагона, где используется искусственный интеллект, и Project Dragonfly, план по запуску поисковика с поддержкой цензуры в Китае (оба проекта, по слухам, приостановлены). Эти события вызвали споры по поводу ответственности Alphabet за то, чтобы, как раньше говорили в Google, не представлять собой зло.

Хотя эти проекты появились не в Х, Теллер говорит, что серьёзно относится к вопросам этики в работе команды. Ведь его дедушка работал над Манхэттенским проектом. «В Х у людей определённо появлялись такие идеи, которые сразу же были охарактеризованы, как ’злые’. Мы таким не занимаемся», — говорит он. Однако есть и менее очевидные проблемы – например, проекты, способные уменьшить количество рабочих мест из-за автоматизации. Один из текущих проектов Х – создать универсальных роботов, способных избавить людей от чёрной работы. «Новые технологии склонны создавать концентрированный вред и размытую пользу, — говорит Теллер. – Если польза от автоматизации в 100 раз превосходит вред, то на 99% она будет позитивной. Однако у нас есть ответственность перед людьми, сталкивающимися с этими концентрированными проблемами – мы должны позаботиться о них».

После целого шквала успешных проектов, в последние годы «муншоты» от Х только зря пытаются подстегнуть общественное воображение и достичь финансового успеха. Из всех энергетических проектов коммерческий продукт смогли сделать пока только Malta и Dandelion. Проект из области кибербезопасности Chronicle по созданию иммунной системы в интернете, недавно вернули в Google. И если дроны от Wing, возможно, и преобразуют когда-нибудь индустрию логистики, сложно считать доставку шаурмы «муншотом».

В последнее время Х с удвоенным энтузиазмом берётся за проблемы, угрожающие человечеству, типа изменения климата. «Изменение климата с любой разумной точки зрения – самая большая проблема человечества», — говорит Теллер. В разработке находятся несколько проектов, относящихся к этому, включая исследование здоровья океана. Самый далеко продвинувшийся из них пока не имеет названия и концентрируется на сельском хозяйстве. «Это одна из наших базовых потребностей. Это одна из крупнейших областей промышленности в мире. И у неё самый большой углеродный след из всех крупных индустрий», — говорит Теллер.

В мастерской Х на втором этаже инженеры трудятся над несколькими угловатыми машинами синего цвета, стоящими на чём-то вроде ходулей, заканчивающихся колёсами для бездорожья. Это автономные машины для фермеров, предназначенные для прочёсывания полей и гиперспектральной съёмки растений и верхнего слоя почвы. Их уже испытывают на некоторых фермах Калифорнии, «собирая миллионы изображений растений, и назначая каждой ягодке уникальный номер», — поясняет Бенуа Шиллингс, полный энтузиазма Бельгиец, управляющий несколькими «муншотами» в Х. «Сельское хозяйство – огромная и сложная задача по оптимизации. Пока что её решают через упрощение: мы собираемся высадить гибридную кукурузу на 4 тыс. гектаров», — говорит Шиллингс. Анализируя данные и внося предложения, Х надеется увеличить урожай и улучшить состояние почвы.

Сельскохозяйственный проект – типичный для Х «муншот»: взять огромную проблему и бросить на её решение преимущества компании в вычислительных мощностях, знаниях и финансовых ресурсов, порождая в процессе глобальный бизнес. «Подступаться к проблеме сельского хозяйства – довольно амбициозно, — смеётся Шиллингс. – Мы берёмся за сложные задачи, для решения которых мало у кого ещё хватит смелости».

Однако «муншоты» можно считать и чем-то более циничным: попыткой доминировать в несуществующих пока областях промышленности. Глобально сельское хозяйство представляет собой рынок в триллионы долларов. Сложно не представлять себе, как Waymo станет операционкой для всех автомобилей, а Wing будет управлять полётами всех доставляемых посылок. Ведь и сама компания Google начинала как один из таких «муншотов», с задачей систематизации всех человеческих знаний. Вся риторика Х по поводу «изменения мира» в конечном итоге заключается в создании новых предприятий – и прибыли – для Alphabet.

Теллера, однако, нисколько не волнует тот факт, что задачи создания чрезвычайно прибыльных компаний и решения таких проблем, как изменение климата, противоположны друг другу. Для Х и Alphabet создание следующего Google и спасение мира – по сути, одно и то же. «То, что теряет деньги, со временем усыхает, а то, что зарабатывает – со временем разрастается, — говорит он. – Цель и прибыль для меня не являются противоположностями. Я вижу в них активную синергию».

Изучение материала, используемого в проекте Loon, под поляризованными линзами

Недавно Х отпраздновала 10-й юбилей. В день моего визита старший менеджмент встречался с целью разработать план на следующее десятилетие. «Мир меняется», — говорит Тан Уайт. Области, в которых Х когда-то была пионером, например, робомобили, теперь практически приравниваются к кустарному производству. Концепцию «муншотов» используют как стартапы, так и целые правительства. Массивные инвестиционные фонды типа Vision Fund от SoftBank позволяют стартапам идти на риски серьёзного калибра.

Истинное влияние Х мы, возможно, не оценим ещё лет десять, или более. Хотя она и создала значительные прибыли для Alphabet – Теллер сказал, что один лишь проект Google Brain окупил бюджет Х на несколько лет – пока неизвестно, выживут ли отпочковавшиеся от неё компании, уж не говоря о том, станут ли они следующим Google. В 2018 году Other Bets от Alphabet потеряли $3,36 млрд. «Приходится принять, что некоторые из этих бизнес-предприятий не выживут», — говорит Теллер. Однако практически все попытки что-то изобрести терпят неудачу. Для истинных прорывов требуется огромный капитал, творческий подход и, что важнее всего, терпение.

«Если определить муншоты, как попытки создать нечто совершенно радикальное, то это будет трудная задача. Очень сложно понять, кому будут по плечу реально гигантские проекты, — сказал мне Нэтан Мирволд, бывший директор Microsoft Research, основатель Intellectual Ventures. „Но зато, если у вас есть такие ресурсы, и вы отказались от попыток – вы никогда не узнаете, не упустили ли вы какую-нибудь неслыханную технологию“.

Сидя перед Теллером в образе Гэндальфа, сложно не вспоминать более раннюю фабрику „муншотов“: лабораторию Томаса Эдисона, известную под названием „Менло-Парк волшебника страны Оз“. Возможно, что робомобиль или один из множества других „муншотов“ от Х преобразит сообщество непредсказуемым образом. Возможно, такой проект спасёт мир или просто сделает Alphabet ещё богаче и влиятельнее.

»Реальное испытание будет пройдено через 15-20 лет, когда осядет вся пыль, и мы оглянемся назад. Как мы будем себя чувствовать тогда?" – говорит Теллер. А до тех пор всегда будут какие-нибудь безумные идеи, которые стоит изучить. «В мире, к сожалению, с лихвой хватает проблем».

Лаборатория Х – совершенно секретная фабрика передовых проектов от Google