А я уже больше десяти лет не могу купить нормальные щелочные батарейки. Проблема возникла где-то в 2000 примерно году: друзья вернулись из каменоломен и вывалили на стол десяток полуразряженных батареек АА. А у меня уже был китайский «умный» зарядник для аккумуляторов/батареек Saitek (неожиданно, он до сих пор продается). С тех пор вся домашняя техника (часы, пульты, метеостанция, мышка) работает на этих подзаряжаемых батарейках. А самое ужасное, что те же друзья теперь каждые несколько лет мне вновь и вновь подкидывают полуразряженные АА-батарейки… Которые в большинстве своем выдерживают по 3-5 подзарядок и служат от месяца и до года в устройствах с небольшим потреблением (с каждой следующей подзарядкой все меньше).
С тех пор каждая батарейка, которая перестала подзаряжаться — это праздник: выбрасываю ее и считаю, сколько еще б/у-шек осталось выжечь, чтобы наконец можно было с чистой совестью купить новые батарейки. Если в ближайшую пару лет друзья больше не поедут в пещеры, то свет в конце тоннеля уже вполне очевиден: на данный момент в резерве осталось всего несколько б/у-батареек ;-)
Правда, все перечисленные устройства у меня малопотребляющие. Для фонариков (я часто езжу в походы и на ночное ориентирование) я использую аккумуляторы. Причем, чтобы не убивать их неравномерным разрядом, специально купил фонарики Феникс на одном элементе АА. Вероятно, это заметно продлевает жизнь аккумуляторам. Во всяком случае, лет по 10-15 они у меня точно служат, выдерживая при этом не менее 50-100 циклов перезарядки (точнее не скажу, не считал). Правда, я каждый раз стараюсь использовать аккумулятор полностью и всегда разряжаю их перед зарядкой. Аккумуляторы eneloop и panasonic АА.
Единственная проблема — самые старые аккумуляторы уже потеряли более половины емкости. В поход такие не возьмешь (да и на ориентирование не хватит), а выбрасывать жалко. Боюсь, что придется их вместо батареек использовать в ТВ-пульте (больше просто не знаю, куда пристроить). Первая проба показала, что они там живут 2-3 месяца. Откровенно говоря, перспектива пугающая: ведь если старые аккумуляторы действительно можно использовать таким образом, то покупка новых батареек АА мне еще долго не светит…
Нобель не вручается за теоретические достижения, только за практические.
Однако ни первый спутник, ни первый человек в космосе оказались Нобеля недостойны. Хотя что-то мне подсказывает, что если бы первыми оказались американцы, то мнение академиков вполне могло бы оказаться иным…
Даже странно, почему авторы статей, посвященных ускорению Питона, иногда игнорируют очевидные вещи. Это ведь не особенность ++; в большинстве «классических» языков будет так же. Например, три варианта программы на фортране, которые делают одно и то же (засечка времени для простоты опущена):
integer*8, parameter :: array_size= 1 000 000 000
real*4 :: array1(array_size), array2(array_size)
с
forall (ii= 1:array_size)
array1(ii)= real(ii)
end forall
c
c 1. Выполняется приведение типа
do ii= 1,array_size
array2(ii)= 1./ii
end do
c
c 2. Приведение типа не требуется:
do ii= 1,array_size
array2(ii)= 1./array1(ii)
end do
c
c 3. Массивная операция:
array2= 1./array1
Работают за:
1: 2.46 с
2: 0.28 с
3: 0.11 с
При изучении языка, конечно, удобно, что можно вообще не задумываться о подобных вещах. Но когда встает вопрос об оптимизации, это может стать недостатком.
размер коллстэка в Chrome равен… 1002128 байтов. Это почти один мегабайт
Я старый фортранист и рекурсивные функции практически не использую, поэтому интересуюсь только в порядке ликбеза: а чем определяется размер коллстека, доступного для exe-шника? Это прошивается в exe-файле или зависит от среды, в которой он исполняется? Например, на моем компе аналогичный тест показывает, что программе на фортране по умолчанию доступен стек 64 Мб. Если этот же exe-шник запустить на другом компе, то может ли там доступный коллстек оказаться, например, вдвое меньше? Или можно ожидать, что раз программа запускается, то те же самые 64Мб у нее всегда будут?
Кстати, у Пушкина максимальная вообще для русского языка плотность информации.
Интересное замечание! Ни в коем случае не хочу поставить его под сомнение, но все-таки: а как это посчитано и какая была база сравнения? Мне почему-то кажется, что многие современные поэты должны его перекрывать по этому показателю. Честное слово, было бы очень интересно увидеть табличку, включающую, кроме имярека, еще и других сравнимых с ним авторов. Например, уже упомянутых ниже В.Высоцкого и М.Щербакова.
Подскажите, пожалуйста: а есть ли какой-то онлайн-сервис для подсчета числа лексем в тексте? Чтобы просто засунуть туда текст Толстого или сборник стихов Высоцкого, М.Щебакова и пр. и получить ответ?
А то что-то гуль показывает сервисы только для подсчета числа слов. А я хочу, чтобы лексически одинаковые слова не учитывались. Т.е. чтобы система отбрасывала окончания (считала число различных основ).
Даже не знаю, можно ли здесь задать совсем чайниковский вопрос, или это будет оффотопик? Но я как раз недавно собрался покупать мыльницу для использования в походах. И хотел бы спросить ваше мнение: я опоздал или все-таки не совсем?
Мне хочется странного
Для начала, телефон у меня без камеры — классическая нокия 1101. В походе обычно надо отправить смс, иногда немного поговорить — по критерию функциональность/вес она оптимальна. Если разговоров предполагается много, или поход больше двух недель, просто беру с собой запасной аккумулятор. Поэтому фотографируют обычно другие участники — на телефон или фотоаппарат. Их в группе обычно много, но при этом возникают две проблемы.
Первая — это живучесть аккумуляторов (особенно на морозе). Кто не знаком с ситуацией, когда первые дни похода документированы во всех мыслимых вариантах и ракурсах в сотнях почти идентичных снимков, зато потом редкие «выжившие» фотоаппараты включаются только по особенным праздникам? Вы же понимаете, что договориться, чтобы часть участников поберегла свои фотики до середины похода, в принципе невозможно?
Во-вторых, сама процедура включения и подготовки к съемке занимает довольно много времени. Если фотоаппарат тяжелый, то он едет не на поясе, а в рюкзаке. Остановился, залез, достал… а медведь уже убежал. Ну или просто доел того, кого ты хотел в последний раз сфоткать ;-) Телефон тоже обычно куда-то убран. Даже если едешь на велосипеде и телефон лежит в поясной сумочке, то снимать на него на ходу все равно неудобно — в отличие от фотика на веревочке и с видоискателем.
Поэтому я и задумался о покупке своего фотоаппарата-мыльницы, который был бы лишен перечисленных недостатков ;-) Чтобы он, не мешаясь, ехал на поясе, и чтобы его можно было быстро достать, включить, сделать пару кадров и выключить. И так две-три недели подряд по 20 раз в день.
При этом требования к разрешению снимка и качеству цветопередачи у меня минимальные — чтоб годилось для просмотра на экране компьютера. (Для художественных снимков в группе всегда есть особый фотограф ;-)
Остальные требования тоже не содержат ничего экзотического:
1) умеренный вес (100 грамм не прошу, но не 400 же...)
2) долгоиграющие аккумуляторы / экономное потребление
варианты
Раньше в некоторые модели можно было вставить пальчиковые батарейки, которые после использования в фотике «дожигались» в фонариках. Это было неплохо, но 4 батарейки — это уже 170 грамм, а на двух никто не работает. В велопоходе часто можно подзарядиться в середине маршрута (плюсуем в рюкзак вес зарядника, но он хотя бы не на поясе едет). Еще вариант — подменный аккумулятор. Но говорят, аккумуляторы быстро стареют и покупать их в ассортименте ради использования три раза в год не очень рационально…
3) оптический видоискатель для выбора кадра днем
на ярком солнце
дисплей на солнце все равно не функционален, какую яркость не ставь. Да еще и жрет электричество, как пропеллер
4) хотя бы минимальный зум (чаще всего, в походе нужны широкоугольные кадры. Но изредка хочется и чего-нибудь укрупнить — например, того же самого приближающегося медведя ;-)
5) чтобы матрица позволяла снимать в сумерках
6) стабилизация видео
7) хотя бы минимальная терпимость к пыли и влажности
По отдельности все перечисленное давно реализовано в целой куче девайсов. Но вот все вместе почему-то никак не сходится. Неужели такие «минимальные» фотики действительно выходят из моды? Вроде, все пожелания абсолютно стандартные… Ну, или выглядят таковыми с точки зрения человека, который в прошлом веке снимал на Смену 8М и Зенит, а в этом изредка пользовался чужими цифровиками, но, несмотря на это, до сих пор верит в прогресс…
Из обсуждения и статьи я понял, что мыльницы сейчас вытесняются телефонами. Но в походе телефон менее удобен, чем мыльница. Да еще и разряжается заметно быстрее из-за кучи дополнительных «источников потребления». Кроме того, личный фотоаппарат в походе нужен далеко не всегда. Нокию я спокойно запихиваю в рюкзак рядом с кошками и обломками байдарочных весел. В общем, мне хочется иметь для звонков и съемки два разных устройства, так что ищется именно фотик.
Можете что-нибудь посоветовать?
Когда-то очень давно на первой XT, попавшей в нашу полевую лабораторию, я сделал свой вариант этой программы, честно назвав ее «программа для чтения мыслей». Сначала она просто угадывала — что введет пользователь: 0 или 1. А через некоторое время уверенно заявляла: «Ваши мысли прочитаны! Вы задумали обмануть компьютер!!!!»
Я одно время работал в Гармском районе Таджикистана, на высотах 1000-2000м и выше. Там страшные ожоги у приезжих командировочных вызывали эфирные масла так называемого югана. Это относительно мягкая, похожая на укроп травка. На фоне окружающих колючек в ней так и хочется поваляться-понежиться…
К сожалению, правильное название этой травки найти я не смог. Быстрым поиском гуглится только вот это. Еще хотел найти фотографию травки…
Также приложу свои снимки 1987г, там юган присутствует в виде «побочных эффектов» вокруг палатки и на склоне.
Прошу прощения за качество снимков
Оно пострадало минимум трижды: сначала в 1987г при съемке на Смену 8М под горным солнцем без экспонометра, потом при самостоятельной проявке слайдовой пленки в горной экспедиции просроченными реактивами с очень примерным соблюдением температурного режима и технологии, а потом еще и при сканировании этих слайдов, уже поцарапанных многочисленными показами.
P.S. За сканирование слайдов отдельное спасибо В.Пушкареву, которого уже нет с нами :-((.
Но сейчас просто «возраст гибели» сместился на 18+. Вырвались из-под мамочкиной мелочной опеки и понеслись во все тяжкие.
Именно так. Причем не только убиваются сами, но и утаскивают с собой других :-(
Это сложно оценить. Я слышал правдоподобное мнение, что на самом-то деле смертность упала во всех возрастах.
Я бы тоже очень хотел посмотреть на адекватную статистику, но обязательно с разбивкой по причинам смерти. В «несчастные случаи» в равной степени может попасть и взрыв газа, и вылетевший с дороги мотоциклист, и пешеход на автобусной остановке, в которого въехал джип.
К сожалению, найти статистику «номинантов премии Дарвина» для советских времен вряд ли реально. Тем более, с разбивкой по возрастам. А просто смертность нам мало что скажет, так как туда включаются все — от инфекционных больных до пассажиров тех поездов, которые сгорели в Башкирии :-(
Просто создается впечатление, что таких случаев стало больше — поскольку подход к журналистике изменился.
Строго говоря, нам надо сравнивать не просто уровни «смертности Дарвина» тогда и сейчас, а динамику изменения этих уровней по разным возрастным группам. Но эта задача практически неподъемная. Шансы собрать нужные данные для старых времен фактически нулевые.
родители, которые сами через это прошли, не хотят чтоб дети повторяли их опыт.
Проблема только лишь в том, что добиться этого невозможно. Да, можно огородить стройку забором — но всегда останется козырек, на который можно залезть, или бампер трамвая, на котором можно кататься. Я думаю, что не возвращались с крыш в первую очередь те дети, которым все это запрещали. А вовсе не те, которым рассказывали, какие методы страховки возможны и насколько они эффективны.
Я не поддерживаю экстремальные развлечения — просто думаю, что они неизбежны, а полностью запретить — нереально. Если я слышу, что кто-то хочет забраться на геодезический знак, то в первую очередь расскажу про страховочную обвязку и про опасность потери страховки. А также про секцию скалолазания, где это все можно пощупать «в реале». Даже если в нужный момент обвязки под рукой не окажется, ребенок хотя бы вспомнит о том, что они существуют, и задумается об опасности. А это уже почти гарантирует, что он сумеет ее избежать, т.е. остановится до того, как риск станет чрезмерным. Большинство глупых смертей происходит тогда, когда про опасность просто не вспоминают.
Не зайцами. Зайцами — это если ехать без билета из Серпухова (до которого еще и автобус дороже). На платформе нет кассы, в вагоне ходит кондуктор-контролер. Для многих детей (точнее, родителей) транспортные расходы были существенными, особенно в неполных семьях. Поэтому мы всегда честно говорили, откуда и куда едем, но не отказывались, если кондуктор вместо пяти зон пробивал нам билеты за три.
и сама организация при которой никто за кого не отвечает
Вот сейчас все сделано так, чтобы за каждый пук обязательно кто-нибудь отвечал. Это как-нибудь помогло детям на Сямозере? А вот множество активистов, которые водили в походы своих детей (а не клиентов!) из-за этой бюрократизации сталкиваются с огромными сложностями или вообще прекращают заниматься с детьми. В результате круг возможностей резко сужается, а безопасность не возрастает.
Начинается же пост вообще с лютой дичи. Лазить по стройкам, прыгать с опор — да ладно, с каких пор это стало примером полезной деятельности?
По-моему, слово «полезной» в это контексте не совсем точное. Вопрос стоит совсем по-другому. Во-первых, любого человека (не только ребенка!) раздражает тотальный контроль. Во-вторых, есть такая штука, как исследовательский инстинкт. Объединяя эти два фактора, получаем стремление к самостоятельному освоению новых пространств — не важно, виртуальных или реальных. Вряд ли можно спорить, что любые такие пространства могут быть чем-то опасны. Моя мысль заключается в том, что полностью запретить ребенку осваивать такие пространства невозможно технически (а если даже и получится, то это приведет к формированию ущербной личности). Но можно научить его хотя бы как-то распознавать угрозы и риски.
Из статьи вполне очевидно, что почти панацеей является налаженный взаимный контакт с ребенком, что лучше всего достигается через совместную деятельность. Причем не на уровне «гид-клиент», а именно как партнеры. В детском турпоходе эта схема реализуется наиболее полно: если каша пригорела, то отвечают за это дежурные, а не руководитель, который до общего подъема спит вместе со всеми. Причем, другой каши вместо пригоревшей уже не будет — раскладка рассчитана по дням. Дежурные ясно понимают, что это уже не игра, а реальная жизнь. Именно с таких мелочей начинается воспитание ответственного отношения к окружающим и к себе.
Если ребенок нашел на небольшом озере чей-то плот, и хочет на нем покататься, я никогда не скажу ему «НИИИЗЯ!!!». Во-первых, потому, что такой запрет все равно будет рано или поздно нарушен. Во-вторых, это неконструктивно, так как в запрете отсутствует позитивный фидбэк. Вместо этого я ему расскажу, что при катании на плоте есть определенные риски, поэтому будет гораздо лучше это делать не в одиночку. А в идеале, еще и оставить на берегу страховку — помощника-наблюдателя с телефоном (кстати, на него можно все это снять) и мини-аптечкой, так как на дне могут торчать острые ветки, или просто осколки стекла (конкретно этот наш пруд не в городе, а рядом в лесу). Во-вторых, я скажу ему, что на середине пруда шест может оказаться слишком коротким, и что поэтому стоит взять с собой что-то типа весла. В-третьих, я ему объясню, что рано или поздно любой катающийся обязательно падает с плота в воду, где могут быть водоросли или топкое дно, и что поэтому лучше заранее одеть спасжилет. Который можно взять в клубе, а если это совсем никак — то сделать из подручных материалов. В результате ребенок загорается идеей изготовления самодельного спасжилета, который он будет испытывать рядом на безопасном пляже и точно не в одиночку. А когда он все-таки пойдет испытывать плот, то это будет именно не «слабо?», а целенаправленный и подготовленный эксперимент, что существенно повышает шансы на безопасный благополучный исход. Повторю, что реальный мир не состоит только и исключительно из розовых пони. Полностью исключить всякие контакты ребенка с этим реальным миром — опасным, а иногда и жестоким — в принципе невозможно. Все, что нам по силам — это планомерно готовить его к этим контактам, постепенно наращивая «уровень сложности».
Во-вторых я знаю кучу людей которые ломали себе руки и ноги во время таких вылазок. Тоже ничего хорошего.
Я тоже знаю таких людей. Но сломанная рука заживет, а опыт останется. У ребенка, который вообще не подозревает о наличии различных опасностей (скучные нравоучения взрослых не в счет) гораздо больше шансов на фатальный исход в любой непредвиденной ситуации, чем у «тертого калача», который заранее думает о различных рисках и хотя бы пытается «подстелить соломку».
Те ребята которые в сугробе под ЛЭП головой нащупали арматуру на хабре не пишут.
Да, можно сказать, что нам повезло. Но разве противоположная крайность лучше? По-моему, на «арматуру» чаще попадают именно те, кто привык жить в плюшевом мире и вообще не догадывается о подобных угрозах.
У нас был не совсем обычный город. Наши родители только что приехали на голое место с нуля строить новый научный центр. В городе была особая атмосфера. Практически каждый ребенок занимался в каком-то кружке, а иногда даже в двух. У нас даже было свое школьное лесничество. Поэтому к подобным забавам мы относились, как к физическим или химическим опытам, которые надо подготовить и провести. В тот сугроб, как мне кажется, мы даже сами предварительно сгребали снег. А не просто спонтанное решение на «слабо?».
У нас были хорошие преподаватели. Они подготовили нас к тому, что самые простые предметы могут вести себя непредсказуемо и оказаться опасными. И как правильно с такими предметами обращаться. Я до сих пор помню эксперименты с жидким азотом, которые нам показывали.
Сейчас таких кружков очень мало, так как любые потенциально опасные предметы категорически под запретом, а детям гораздо интереснее и доступнее виртуальный мир. В котором зацеперство и все остальное полностью безопасно. Так как ролики неудачников в их поле зрения просто не попадают. Тоже своего рода ошибка выжившего. Только гораздо более страшная! Так как в реальном мире вполне ощутимые синяки и ушибы сразу же дают тебе вполне реальный урок. В результате которого большинство понимает, где надо остановиться, а «отсеиваются» только самые необучаемые. А в виртуальной реальности шишек нет. Поэтому после такого «обучения» первое же столкновение с «арматурами» реального мира может оказаться фатальным :-(
Я целиком за походы, нагрузку, ответственность и спортивный движ для детей, но без пещер
А почему Вы так против пещер? Основная опасность всегда не в природной среде, а в головах. Например, мы шесть лет подряд проводили детские соревнования по спортивному ориентированию в подмосковных пещерах (точнее, каменоломнях). Без единого ЧП. Думаю, что у большинства участников это воспоминание осталось одним из самых ярких впечатлений их детства. Больше половины детей там было не из спелеосекций, а из обычных турклубов — правда, уже с хорошим опытом обычного ориентирования. То есть, под землю они попали в первый раз в жизни.
Разумеется, к таким соревнованиям надо готовиться не одну неделю. Учить узлы, работать с картой, осваивать технику топографической съемки. Знаю, что многим приходилось подтягивать успеваемость в школе, так как иначе родители грозили не отпустить на занятие секции или в поход. А когда у ребенка есть интересная цель, ему некогда заниматься всякими глупостями.
особенно если речь идет о группе неподготовленного и разношерстного народа.
Разумеется, в большой поход случайные дети не попадали. Сначала занятия в клубе, потом ПВД, а в автономную экспедицию ехали те, на кого я мог положиться. Отпуск всего раз в год, и мне совершенно не хотелось его испортить из-за конфликтных участников. В любом коллективе разброд — это прямой путь к ЧП, а тем более в детском.
Подростки ищут экстрим, это нормально. А мы всеми способами стараемся их от этого оградить, не дай бог кто-то шишку набьет! На современных детских площадках все устроено так, чтобы ребенок не споткнулся случайно. А потом эти «плюшевые» дети попадают в реальный мир, я уж не говорю про армию. Где логика-то?! Мне в детстве никто не запрещал с такими же, как я, ребятами взрывать самодельные бомбы, лазить по стройкам, забираться на опоры строящихся ЛЭП и прыгать оттуда в сугроб. Мы набивали шишки, но учились отвечать за себя и своих товарищей. У нас была интересная жизнь, но уже в десять лет мы понимали, что можно, а что — опасно. И сами думали, где надо заранее подстелить соломку.
Контролировать каждый шаг ребенка все равно невозможно. Он сам должен думать о своей безопасности. Все, что мы можем сделать — это рассказать ему, что мир опасен и интересен. Чтобы ребенок не утонул, брось его в воду (первый раз — со страховкой), пусть научится плавать. А мы вместо этого прилагаем все силы, чтобы он никогда не узнал о существовании рек. Если потом такой ребенок утонет, случайно оказавшись на озере, виноват будет тот, кто ему это озеро показал. А вовсе не тот, кто запретил учить детей плавать!
В начале 2000-х я активно ходил в походы с детьми. Нам ничего не стоило поехать на выходные в пещеры в соседнюю область, сменив по дороге четыре вида транспорта, с марш-броском от Липиц до пл.107км (в отличие от Серпухова, там никогда не было кассы, а при оплате в вагоне контролеры всегда брали с нас «льготный тариф»), а потом с платформы 191км в Барсуки, чтобы успеть на дизель, который ходит два раза в день. А потом на обратном пути пятнадцать километров шли пешком от пещеры до станции, так как внезапно выпало 10см снега и автобусы не ходили. Или пойти на месяц на байдарках на Онегу и Белое море, группой из полутора взрослых и десяти детей 12-13 лет, с ночными переходами и волоками против течения. Потратив на поход сущие копейки, так как билеты мы брали в общий вагон в середине недели (в это время он почти всю дорогу совсем пустой), а питались кашей с изюмом и блинами с вареньем из свежесобранных ягод (творог и молоко тогда можно было задешево купить в деревнях). В наш «бродячий детский сад» приходили все — от гениальных математиков, физиков и биологов, победителей всяких олимпиад, до детей, которые матом не ругались, а разговаривали. У многих были проблемы в семье. Для всех участников было только одно железное правило: в походе можно ВСЕ! За исключением того, что опасно для жизни, вредно для здоровья или ущемляет законные интересы окружающих. Причем, контролировать его выполнение при таком составе участников взрослые заведомо не могли — только и исключительно самоконтроль. Результат — за сотню многодневных походов в таком составе у нас были только три серьезные травмы, последствия которых пришлось долечивать уже после похода. Хотя абсолютно все — от дежурства и заготовки дров до проводки байдарок против течения по колено в воде дети делали сами. Когда в группе нет взрослых, иначе просто не выйдет.
Кто из родителей сейчас отпустит ребенка в такой поход? А даже если отпустит, через какое время руководитель такого похода сядет, так как на выбранной для ночевки поляне трава не будет заранее скошена, или ближайший родник не будет проверен санэпидстанцией на предмет безопасности, или у штатного повара обнаружится просроченная медкнижка, или он просто накормит группу кашей с тушенкой вместо супа из свежих фруктов и овощей (которые обязательно надо хранить в холодильнике)? Да-да, именно такие правила организации детских турпоходов недавно были введены в действие Роспотребнадзором. Позже самые абсурдные пункты удалось немного подправить благодаря активности С.Минделевича и его газеты «Вольный ветер», но сейчас от нее, к сожалению, остался только архивный сайт. Редкие энтузиасты, которые продолжают водить спортивные походы с детьми, фактически ходят по краю пропасти. И никого не интересует, что если те же самые дети вместо похода (в котором всегда действительно есть элементы риска!) останутся дома, то вероятность возникновения всевозможных проблем (начиная от относительно невинных игр вроде Синего кита, и кончая прямой уголовщиной) для них вырастет на порядок.
Первопричину такой ситуации я вижу в доведенном до абсурда принципе «не навреди». Сам по себе он, конечно неплох. Но представьте себе ситуацию: человека укусила змея, и если ничего не делать, то с вероятностью 99% он умрет в течение часа. А у меня в кармане есть тавегил, который дает укушенному 50%-ный шанс выжить. Что я должен делать в такой ситуации? Как ни странно, профессиональные медики (сторонники доказательной медицины!) говорят, что если я не врач, то правильнее всего — ничего не делать. Поскольку есть 0,1%-ный риск, что у пациента аллергия на тавегил, и он умрет именно от таблетки. А значит, запихивая ему в рот тавегил, я могу ему навредить. Поэтому если у тебя нет профильного образования, то вызови врача и сиди. И не важно, что к моменту его приезда пациента уже, скорее всего, не будет в живых.
То же самое и во всем остальном. Вероятность никто не считает! Все к большему числу ситуаций применяется принцип: если у тебя есть хотя бы минимальный шанс сделать хуже, то сиди и не рыпайся, иначе будешь отвечать по закону. Даже если без твоей помощи вероятность фатальных последствий близка к 100%. Просто вызови соответствующую службу — и не важно, есть ли у нее шанс успеть, или нет. В случае чего, виноваты будут они (или стечение обстоятельств), а не тот, кто дал тавегил.
Я не знаю, что с этим делать. В большом городе, наверное, это правильно, хотя заведомо не всегда. Как, например, нужно действовать, если почти очевидно, что «профильная служба» наверняка не успеет? Или просто информации недостаточно?
Доведенный до абсурда принцип «не навреди» на практике означает «не делай ничего сам». Это стимулирует инфантилизацию общества. Все идет к тому, что отдельно взятый член общества будет абсолютно беспомощен вне привычной среды. А если эта среда не совсем идеальна, или почему-то не отвечает его запросам (см.примеры в статье!), то единственным выходом становятся «синие» группы, подобные описанной выше.
Лучше поздно, чем никогда!
Несмотря на прошедшие шесть лет, я все-таки оставлю здесь ссылку вот на эту статью, где тема ложных корреляций рассмотрена под немного другим углом зрения.
С тех пор каждая батарейка, которая перестала подзаряжаться — это праздник: выбрасываю ее и считаю, сколько еще б/у-шек осталось выжечь, чтобы наконец можно было с чистой совестью купить новые батарейки. Если в ближайшую пару лет друзья больше не поедут в пещеры, то свет в конце тоннеля уже вполне очевиден: на данный момент в резерве осталось всего несколько б/у-батареек ;-)
Правда, все перечисленные устройства у меня малопотребляющие. Для фонариков (я часто езжу в походы и на ночное ориентирование) я использую аккумуляторы. Причем, чтобы не убивать их неравномерным разрядом, специально купил фонарики Феникс на одном элементе АА. Вероятно, это заметно продлевает жизнь аккумуляторам. Во всяком случае, лет по 10-15 они у меня точно служат, выдерживая при этом не менее 50-100 циклов перезарядки (точнее не скажу, не считал). Правда, я каждый раз стараюсь использовать аккумулятор полностью и всегда разряжаю их перед зарядкой. Аккумуляторы eneloop и panasonic АА.
Единственная проблема — самые старые аккумуляторы уже потеряли более половины емкости. В поход такие не возьмешь (да и на ориентирование не хватит), а выбрасывать жалко. Боюсь, что придется их вместо батареек использовать в ТВ-пульте (больше просто не знаю, куда пристроить). Первая проба показала, что они там живут 2-3 месяца. Откровенно говоря, перспектива пугающая: ведь если старые аккумуляторы действительно можно использовать таким образом, то покупка новых батареек АА мне еще долго не светит…
Однако ни первый спутник, ни первый человек в космосе оказались Нобеля недостойны. Хотя что-то мне подсказывает, что если бы первыми оказались американцы, то мнение академиков вполне могло бы оказаться иным…
Даже странно, почему авторы статей, посвященных ускорению Питона, иногда игнорируют очевидные вещи. Это ведь не особенность ++; в большинстве «классических» языков будет так же. Например, три варианта программы на фортране, которые делают одно и то же (засечка времени для простоты опущена):
Работают за:
1: 2.46 с
2: 0.28 с
3: 0.11 с
При изучении языка, конечно, удобно, что можно вообще не задумываться о подобных вещах. Но когда встает вопрос об оптимизации, это может стать недостатком.
Но все-таки, наверно, формулировку лучше поправить ;-)
Я старый фортранист и рекурсивные функции практически не использую, поэтому интересуюсь только в порядке ликбеза: а чем определяется размер коллстека, доступного для exe-шника? Это прошивается в exe-файле или зависит от среды, в которой он исполняется? Например, на моем компе аналогичный тест показывает, что программе на фортране по умолчанию доступен стек 64 Мб. Если этот же exe-шник запустить на другом компе, то может ли там доступный коллстек оказаться, например, вдвое меньше? Или можно ожидать, что раз программа запускается, то те же самые 64Мб у нее всегда будут?
Интересное замечание! Ни в коем случае не хочу поставить его под сомнение, но все-таки: а как это посчитано и какая была база сравнения? Мне почему-то кажется, что многие современные поэты должны его перекрывать по этому показателю. Честное слово, было бы очень интересно увидеть табличку, включающую, кроме имярека, еще и других сравнимых с ним авторов. Например, уже упомянутых ниже В.Высоцкого и М.Щербакова.
А то что-то гуль показывает сервисы только для подсчета числа слов. А я хочу, чтобы лексически одинаковые слова не учитывались. Т.е. чтобы система отбрасывала окончания (считала число различных основ).
Даже не знаю, можно ли здесь задать совсем чайниковский вопрос, или это будет оффотопик? Но я как раз недавно собрался покупать мыльницу для использования в походах. И хотел бы спросить ваше мнение: я опоздал или все-таки не совсем?
Первая — это живучесть аккумуляторов (особенно на морозе). Кто не знаком с ситуацией, когда первые дни похода документированы во всех мыслимых вариантах и ракурсах в сотнях почти идентичных снимков, зато потом редкие «выжившие» фотоаппараты включаются только по особенным праздникам? Вы же понимаете, что договориться, чтобы часть участников поберегла свои фотики до середины похода, в принципе невозможно?
Во-вторых, сама процедура включения и подготовки к съемке занимает довольно много времени. Если фотоаппарат тяжелый, то он едет не на поясе, а в рюкзаке. Остановился, залез, достал… а медведь уже убежал. Ну или просто доел того, кого ты хотел в последний раз сфоткать ;-) Телефон тоже обычно куда-то убран. Даже если едешь на велосипеде и телефон лежит в поясной сумочке, то снимать на него на ходу все равно неудобно — в отличие от фотика на веревочке и с видоискателем.
Поэтому я и задумался о покупке своего фотоаппарата-мыльницы, который был бы лишен перечисленных недостатков ;-) Чтобы он, не мешаясь, ехал на поясе, и чтобы его можно было быстро достать, включить, сделать пару кадров и выключить. И так две-три недели подряд по 20 раз в день.
При этом требования к разрешению снимка и качеству цветопередачи у меня минимальные — чтоб годилось для просмотра на экране компьютера. (Для художественных снимков в группе всегда есть особый фотограф ;-)
Остальные требования тоже не содержат ничего экзотического:
1) умеренный вес (100 грамм не прошу, но не 400 же...)
2) долгоиграющие аккумуляторы / экономное потребление
3) оптический видоискатель для выбора кадра днем
4) хотя бы минимальный зум (чаще всего, в походе нужны широкоугольные кадры. Но изредка хочется и чего-нибудь укрупнить — например, того же самого приближающегося медведя ;-)
5) чтобы матрица позволяла снимать в сумерках
6) стабилизация видео
7) хотя бы минимальная терпимость к пыли и влажности
По отдельности все перечисленное давно реализовано в целой куче девайсов. Но вот все вместе почему-то никак не сходится. Неужели такие «минимальные» фотики действительно выходят из моды? Вроде, все пожелания абсолютно стандартные… Ну, или выглядят таковыми с точки зрения человека, который в прошлом веке снимал на Смену 8М и Зенит, а в этом изредка пользовался чужими цифровиками, но, несмотря на это, до сих пор верит в прогресс…
Из обсуждения и статьи я понял, что мыльницы сейчас вытесняются телефонами. Но в походе телефон менее удобен, чем мыльница. Да еще и разряжается заметно быстрее из-за кучи дополнительных «источников потребления». Кроме того, личный фотоаппарат в походе нужен далеко не всегда. Нокию я спокойно запихиваю в рюкзак рядом с кошками и обломками байдарочных весел. В общем, мне хочется иметь для звонков и съемки два разных устройства, так что ищется именно фотик.
Можете что-нибудь посоветовать?
К сожалению, правильное название этой травки найти я не смог. Быстрым поиском гуглится только вот это. Еще хотел найти фотографию травки…
UPD: нашел у Ходжиматова латинское название травки: Prangos pabularia Lindl
Также приложу свои снимки 1987г, там юган присутствует в виде «побочных эффектов» вокруг палатки и на склоне.
P.S. За сканирование слайдов отдельное спасибо В.Пушкареву, которого уже нет с нами :-((.
Именно так. Причем не только убиваются сами, но и утаскивают с собой других :-(
Это сложно оценить. Я слышал правдоподобное мнение, что на самом-то деле смертность упала во всех возрастах.
Я бы тоже очень хотел посмотреть на адекватную статистику, но обязательно с разбивкой по причинам смерти. В «несчастные случаи» в равной степени может попасть и взрыв газа, и вылетевший с дороги мотоциклист, и пешеход на автобусной остановке, в которого въехал джип.
К сожалению, найти статистику «номинантов премии Дарвина» для советских времен вряд ли реально. Тем более, с разбивкой по возрастам. А просто смертность нам мало что скажет, так как туда включаются все — от инфекционных больных до пассажиров тех поездов, которые сгорели в Башкирии :-(
Просто создается впечатление, что таких случаев стало больше — поскольку подход к журналистике изменился.
Строго говоря, нам надо сравнивать не просто уровни «смертности Дарвина» тогда и сейчас, а динамику изменения этих уровней по разным возрастным группам. Но эта задача практически неподъемная. Шансы собрать нужные данные для старых времен фактически нулевые.
Проблема только лишь в том, что добиться этого невозможно. Да, можно огородить стройку забором — но всегда останется козырек, на который можно залезть, или бампер трамвая, на котором можно кататься. Я думаю, что не возвращались с крыш в первую очередь те дети, которым все это запрещали. А вовсе не те, которым рассказывали, какие методы страховки возможны и насколько они эффективны.
Я не поддерживаю экстремальные развлечения — просто думаю, что они неизбежны, а полностью запретить — нереально. Если я слышу, что кто-то хочет забраться на геодезический знак, то в первую очередь расскажу про страховочную обвязку и про опасность потери страховки. А также про секцию скалолазания, где это все можно пощупать «в реале». Даже если в нужный момент обвязки под рукой не окажется, ребенок хотя бы вспомнит о том, что они существуют, и задумается об опасности. А это уже почти гарантирует, что он сумеет ее избежать, т.е. остановится до того, как риск станет чрезмерным. Большинство глупых смертей происходит тогда, когда про опасность просто не вспоминают.
Не зайцами. Зайцами — это если ехать без билета из Серпухова (до которого еще и автобус дороже). На платформе нет кассы, в вагоне ходит кондуктор-контролер. Для многих детей (точнее, родителей) транспортные расходы были существенными, особенно в неполных семьях. Поэтому мы всегда честно говорили, откуда и куда едем, но не отказывались, если кондуктор вместо пяти зон пробивал нам билеты за три.
и сама организация при которой никто за кого не отвечает
Вот сейчас все сделано так, чтобы за каждый пук обязательно кто-нибудь отвечал. Это как-нибудь помогло детям на Сямозере? А вот множество активистов, которые водили в походы своих детей (а не клиентов!) из-за этой бюрократизации сталкиваются с огромными сложностями или вообще прекращают заниматься с детьми. В результате круг возможностей резко сужается, а безопасность не возрастает.
Начинается же пост вообще с лютой дичи. Лазить по стройкам, прыгать с опор — да ладно, с каких пор это стало примером полезной деятельности?
По-моему, слово «полезной» в это контексте не совсем точное. Вопрос стоит совсем по-другому. Во-первых, любого человека (не только ребенка!) раздражает тотальный контроль. Во-вторых, есть такая штука, как исследовательский инстинкт. Объединяя эти два фактора, получаем стремление к самостоятельному освоению новых пространств — не важно, виртуальных или реальных. Вряд ли можно спорить, что любые такие пространства могут быть чем-то опасны. Моя мысль заключается в том, что полностью запретить ребенку осваивать такие пространства невозможно технически (а если даже и получится, то это приведет к формированию ущербной личности). Но можно научить его хотя бы как-то распознавать угрозы и риски.
Из статьи вполне очевидно, что почти панацеей является налаженный взаимный контакт с ребенком, что лучше всего достигается через совместную деятельность. Причем не на уровне «гид-клиент», а именно как партнеры. В детском турпоходе эта схема реализуется наиболее полно: если каша пригорела, то отвечают за это дежурные, а не руководитель, который до общего подъема спит вместе со всеми. Причем, другой каши вместо пригоревшей уже не будет — раскладка рассчитана по дням. Дежурные ясно понимают, что это уже не игра, а реальная жизнь. Именно с таких мелочей начинается воспитание ответственного отношения к окружающим и к себе.
Если ребенок нашел на небольшом озере чей-то плот, и хочет на нем покататься, я никогда не скажу ему «НИИИЗЯ!!!». Во-первых, потому, что такой запрет все равно будет рано или поздно нарушен. Во-вторых, это неконструктивно, так как в запрете отсутствует позитивный фидбэк. Вместо этого я ему расскажу, что при катании на плоте есть определенные риски, поэтому будет гораздо лучше это делать не в одиночку. А в идеале, еще и оставить на берегу страховку — помощника-наблюдателя с телефоном (кстати, на него можно все это снять) и мини-аптечкой, так как на дне могут торчать острые ветки, или просто осколки стекла (конкретно этот наш пруд не в городе, а рядом в лесу). Во-вторых, я скажу ему, что на середине пруда шест может оказаться слишком коротким, и что поэтому стоит взять с собой что-то типа весла. В-третьих, я ему объясню, что рано или поздно любой катающийся обязательно падает с плота в воду, где могут быть водоросли или топкое дно, и что поэтому лучше заранее одеть спасжилет. Который можно взять в клубе, а если это совсем никак — то сделать из подручных материалов. В результате ребенок загорается идеей изготовления самодельного спасжилета, который он будет испытывать рядом на безопасном пляже и точно не в одиночку. А когда он все-таки пойдет испытывать плот, то это будет именно не «слабо?», а целенаправленный и подготовленный эксперимент, что существенно повышает шансы на безопасный благополучный исход. Повторю, что реальный мир не состоит только и исключительно из розовых пони. Полностью исключить всякие контакты ребенка с этим реальным миром — опасным, а иногда и жестоким — в принципе невозможно. Все, что нам по силам — это планомерно готовить его к этим контактам, постепенно наращивая «уровень сложности».
Во-вторых я знаю кучу людей которые ломали себе руки и ноги во время таких вылазок. Тоже ничего хорошего.
Я тоже знаю таких людей. Но сломанная рука заживет, а опыт останется. У ребенка, который вообще не подозревает о наличии различных опасностей (скучные нравоучения взрослых не в счет) гораздо больше шансов на фатальный исход в любой непредвиденной ситуации, чем у «тертого калача», который заранее думает о различных рисках и хотя бы пытается «подстелить соломку».
У нас был не совсем обычный город. Наши родители только что приехали на голое место с нуля строить новый научный центр. В городе была особая атмосфера. Практически каждый ребенок занимался в каком-то кружке, а иногда даже в двух. У нас даже было свое школьное лесничество. Поэтому к подобным забавам мы относились, как к физическим или химическим опытам, которые надо подготовить и провести. В тот сугроб, как мне кажется, мы даже сами предварительно сгребали снег. А не просто спонтанное решение на «слабо?».
У нас были хорошие преподаватели. Они подготовили нас к тому, что самые простые предметы могут вести себя непредсказуемо и оказаться опасными. И как правильно с такими предметами обращаться. Я до сих пор помню эксперименты с жидким азотом, которые нам показывали.
Сейчас таких кружков очень мало, так как любые потенциально опасные предметы категорически под запретом, а детям гораздо интереснее и доступнее виртуальный мир. В котором зацеперство и все остальное полностью безопасно. Так как ролики неудачников в их поле зрения просто не попадают. Тоже своего рода ошибка выжившего. Только гораздо более страшная! Так как в реальном мире вполне ощутимые синяки и ушибы сразу же дают тебе вполне реальный урок. В результате которого большинство понимает, где надо остановиться, а «отсеиваются» только самые необучаемые. А в виртуальной реальности шишек нет. Поэтому после такого «обучения» первое же столкновение с «арматурами» реального мира может оказаться фатальным :-(
Разумеется, к таким соревнованиям надо готовиться не одну неделю. Учить узлы, работать с картой, осваивать технику топографической съемки. Знаю, что многим приходилось подтягивать успеваемость в школе, так как иначе родители грозили не отпустить на занятие секции или в поход. А когда у ребенка есть интересная цель, ему некогда заниматься всякими глупостями.
Контролировать каждый шаг ребенка все равно невозможно. Он сам должен думать о своей безопасности. Все, что мы можем сделать — это рассказать ему, что мир опасен и интересен. Чтобы ребенок не утонул, брось его в воду (первый раз — со страховкой), пусть научится плавать. А мы вместо этого прилагаем все силы, чтобы он никогда не узнал о существовании рек. Если потом такой ребенок утонет, случайно оказавшись на озере, виноват будет тот, кто ему это озеро показал. А вовсе не тот, кто запретил учить детей плавать!
В начале 2000-х я активно ходил в походы с детьми. Нам ничего не стоило поехать на выходные в пещеры в соседнюю область, сменив по дороге четыре вида транспорта, с марш-броском от Липиц до пл.107км (в отличие от Серпухова, там никогда не было кассы, а при оплате в вагоне контролеры всегда брали с нас «льготный тариф»), а потом с платформы 191км в Барсуки, чтобы успеть на дизель, который ходит два раза в день. А потом на обратном пути пятнадцать километров шли пешком от пещеры до станции, так как внезапно выпало 10см снега и автобусы не ходили. Или пойти на месяц на байдарках на Онегу и Белое море, группой из полутора взрослых и десяти детей 12-13 лет, с ночными переходами и волоками против течения. Потратив на поход сущие копейки, так как билеты мы брали в общий вагон в середине недели (в это время он почти всю дорогу совсем пустой), а питались кашей с изюмом и блинами с вареньем из свежесобранных ягод (творог и молоко тогда можно было задешево купить в деревнях). В наш «бродячий детский сад» приходили все — от гениальных математиков, физиков и биологов, победителей всяких олимпиад, до детей, которые матом не ругались, а разговаривали. У многих были проблемы в семье. Для всех участников было только одно железное правило: в походе можно ВСЕ! За исключением того, что опасно для жизни, вредно для здоровья или ущемляет законные интересы окружающих. Причем, контролировать его выполнение при таком составе участников взрослые заведомо не могли — только и исключительно самоконтроль. Результат — за сотню многодневных походов в таком составе у нас были только три серьезные травмы, последствия которых пришлось долечивать уже после похода. Хотя абсолютно все — от дежурства и заготовки дров до проводки байдарок против течения по колено в воде дети делали сами. Когда в группе нет взрослых, иначе просто не выйдет.
Кто из родителей сейчас отпустит ребенка в такой поход? А даже если отпустит, через какое время руководитель такого похода сядет, так как на выбранной для ночевки поляне трава не будет заранее скошена, или ближайший родник не будет проверен санэпидстанцией на предмет безопасности, или у штатного повара обнаружится просроченная медкнижка, или он просто накормит группу кашей с тушенкой вместо супа из свежих фруктов и овощей (которые обязательно надо хранить в холодильнике)? Да-да, именно такие правила организации детских турпоходов недавно были введены в действие Роспотребнадзором. Позже самые абсурдные пункты удалось немного подправить благодаря активности С.Минделевича и его газеты «Вольный ветер», но сейчас от нее, к сожалению, остался только архивный сайт. Редкие энтузиасты, которые продолжают водить спортивные походы с детьми, фактически ходят по краю пропасти. И никого не интересует, что если те же самые дети вместо похода (в котором всегда действительно есть элементы риска!) останутся дома, то вероятность возникновения всевозможных проблем (начиная от относительно невинных игр вроде Синего кита, и кончая прямой уголовщиной) для них вырастет на порядок.
Первопричину такой ситуации я вижу в доведенном до абсурда принципе «не навреди». Сам по себе он, конечно неплох. Но представьте себе ситуацию: человека укусила змея, и если ничего не делать, то с вероятностью 99% он умрет в течение часа. А у меня в кармане есть тавегил, который дает укушенному 50%-ный шанс выжить. Что я должен делать в такой ситуации? Как ни странно, профессиональные медики (сторонники доказательной медицины!) говорят, что если я не врач, то правильнее всего — ничего не делать. Поскольку есть 0,1%-ный риск, что у пациента аллергия на тавегил, и он умрет именно от таблетки. А значит, запихивая ему в рот тавегил, я могу ему навредить. Поэтому если у тебя нет профильного образования, то вызови врача и сиди. И не важно, что к моменту его приезда пациента уже, скорее всего, не будет в живых.
То же самое и во всем остальном. Вероятность никто не считает! Все к большему числу ситуаций применяется принцип: если у тебя есть хотя бы минимальный шанс сделать хуже, то сиди и не рыпайся, иначе будешь отвечать по закону. Даже если без твоей помощи вероятность фатальных последствий близка к 100%. Просто вызови соответствующую службу — и не важно, есть ли у нее шанс успеть, или нет. В случае чего, виноваты будут они (или стечение обстоятельств), а не тот, кто дал тавегил.
Я не знаю, что с этим делать. В большом городе, наверное, это правильно, хотя заведомо не всегда. Как, например, нужно действовать, если почти очевидно, что «профильная служба» наверняка не успеет? Или просто информации недостаточно?
Доведенный до абсурда принцип «не навреди» на практике означает «не делай ничего сам». Это стимулирует инфантилизацию общества. Все идет к тому, что отдельно взятый член общества будет абсолютно беспомощен вне привычной среды. А если эта среда не совсем идеальна, или почему-то не отвечает его запросам (см.примеры в статье!), то единственным выходом становятся «синие» группы, подобные описанной выше.
Это действительно то, к чему мы стремимся?
Несмотря на прошедшие шесть лет, я все-таки оставлю здесь ссылку вот на эту статью, где тема ложных корреляций рассмотрена под немного другим углом зрения.