Мне кажется, многие хорошие разработчики и инженеры хоть раз задумывались — что делать со своими знаниями и умениями в глобальном смысле. Найти идею и создать свою важную и крутую вещь, для которой даже слово «продукт» покажется мелким и пошлым. Либо идти со своими знаниями к другим людям и помогать им реализовывать их идеи.

Оба пути хороши, у обоих есть плюсы и минусы. Но вокруг обоих формируются свои стереотипы. Почему-то «делать продуктовый стартап» — звучит романтически круто, а «делать сервисную компанию и писать код по заказу» — утилитарно, приземленно и для кого-то даже бездушно.

Я поговорил с Максимом Коротковым, основателем Maxilect о его опыте между двумя этими путями. После неудачного опыта со своим продуктом он основал сервисную компанию, при этом не хочет растить ее даже до 200 человек, хоть это и влияет на прибыль напрямую. Почему — в нашем разговоре.

Maxilect попал в рейтинг лучших работодателей в ИТ «Моего круга» со средней оценкой 4,81. Сотрудники выше всего оценили компанию по таким критериям, как: современные технологии, используемые в работе, адекватное вознаграждение труда, профессиональный и карьерный рост и связь с топ-менеджментом компании.

На днях «Ведомости» рассказали, что скоро в Москве начнут тестировать беспилотный трамвай. Сейчас его испытывают в депо, но через пару месяцев планируют запустить на маршруте №17 — пока без пассажиров и с водителем в кабине.

На следующем этапе водитель тоже продолжит контролировать трамвай. Система будет только фиксировать срабатывания, но на управление трамваем сможет повлиять только в двух случаях — затормозит, если увидит на путях посторонний объект, и снизит скорость, если водитель слишком разгонится в плохих погодных условиях.

Скорее всего, полностью беспилотным трамвай станет только через несколько лет. Как пишут «Ведомости», к 2021-2022 годам.

Разработка идет на базе модели «Витязь М», которую выпускает «ПК Транспортные системы», а самим автопилотом занимается компания Cognitive Technologies. Руководитель ее департамента разработки беспилотных транспортных средств Юрий Минкин рассказал нам о проекте подробнее.

Однажды я разговаривал с основателем израильского стартапа, который разрабатывал скоростную базу данных на GPU. В их стеке были Haskell и C++, и основатель жаловался, как тяжело найти людей в команду. В Москву он прилетал в том числе искать хороших программистов.

Я осторожно спросил, не лучше ли было использовать что-то более распространенное и новое. И хоть ответ был вежливым и конструктивным, между строк мне показалось: «Пфф, даже не упоминай эти игрушечные япы».

Все, что я слышал про Хаскель со стороны с тех пор, сводилось к одному — «с ним шутки плохи». Чтобы узнать хаскелистов получше, я пришел с расспросами к ним в телеграм-чат. Было довольно страшно, и как оказалось, не зря.

О Хаскеле не стремятся говорить популярно, и на такие затеи, кажется, поглядывают с презрением. Уж если говорить — то с максимальной полнотой и объективностью. «Одно из характерных качеств Хаскеля как языка и сообщества в том, что они вместе не стремились стать популярными, дав простой ответ на популярные вопросы. Вместо этого выстраивали логичный principled путь решения реальных проблем, а не быстрого проникновения в сердце прохожего интересующегося» — написали мне там.

Тем не менее, несколько человек рассказали о своем опыте, и я собрал их мнения здесь.

Наверное, люди моего поколения помнят, как родители им в детстве говорили: «иди учиться на юриста, экономиста, менеджера или в иняз — тогда будут работа и деньги». Это был жуткий культ отказа от технических профессий. Родители видели, что произошло с ними — советскими технарями — в маленьких городах. Все предприятия и заводы позакрывались, зарплаты не платили по полгода, и кто не спился, ушел в торговлю. Купил там, продал здесь — вот что надо уметь.

Как же быстро поменялся мир.

ИТ стало вездесущим и — говоря их словами — «престижным». Индустрией, куда все хотят. Там, оказывается, важен не диплом, а навык. Там за месяц можно заработать годовую зарплату родителей. А чтобы «войти в ИТ» надо быть просто умным и капельку усердным, почти без рисков.

Спрос рождает предложение, и сейчас программиста из тебя готовы сделать за полгода, в обход старых десятилетних ритуалов получения профессии.

Хорошо это или плохо, не берусь судить. О том, что такое онлайн-курсы, кто и как на них преподает и какие выпускает кадры, мы с fillpackart поговорили с Александром Никитиным, основателем GeekBrains, одним из крупнейших образовательных порталов в России.

Компания Geekbrains получила на «Моём круге» среднюю оценку 4,0 от своих сотрудников, которые особенно выделили интересные задачи и профессиональный рост. Но самым главным критерием оценки для них оказался «Компания делает мир лучше».

We interviewed Mark Pavluykovskiy — the creator of the Piper educational computer. We asked him about immigrating from Ukraine to the US, how he almost died in Africa, graduated from Princeton, dropped out of a doctorate in Oxford and created a product that deserved a praise from Satia Nadella and Steve Wozniak.



In mid-October the Sistema_VC venture capital fund hosted a conference called Machine Teaching, where creators of various educational startups assembled to talk about technical advancements.

The special guest was Mark Pavluykosvkiy, the creator of Piper. His company created an educational computer — a children’s toy that, using wires, circuit boards and Minecraft teaches programming and engineering to children. A couple of years ago Mark completed a successful Kickstarter campaign, got a couple of Silicon Valley investors on board and raised around $11 million dollars in investments. Now he’s a member of Forbes’ “30 under 30” list, while his project is used by Satia Nadella and Steve Wozniak, among others.

Mark himself is a former Princeton and Oxford student. He was born in Ukraine, but moved to the US with his mother when he was a child. In various interviews Mark claimed that he doesn’t consider himself a genius, but simply someone who got very lucky. A lot of other people aren’t so lucky, however, and he considers it unfair. Driven by this notion, during his junior year he flew to Africa, where he almost died.

Пару лет назад «Ведомости» писали о «защищенном российском мессенджере», который собираются внедрять в государственные структуры. Даже пересказ этой новости одним предложением отдает в голове звуком стройно шагающих молотков. Представляешь, как где-нибудь за высоким забором, с ежами у проходной и двумя часовыми, по тревоге поднимают часть программистов в погонах и бросают в бой на благо импортозамещения.

Стереотипы — ужасная вещь, я знаю.

Мессенджер вместе с «Билайном» разрабатывала компания Staply. Сейчас они оставили эту затею, и перенесли наработки в новый продукт — «Мобильное предприятие». Оказывается, это маленькая команда удаленщиков, которые не приемлют микроконтроль настолько, что живут без менеджеров и даже тимлидов, работают когда хотят и откуда хотят.

Как им это удается, я расспросил технического директора Staply Максима Индыкова (maks_ohs).

Компания попала в недавний рейтинг лучших работодателей в ИТ «Моего круга» со средней оценкой 4,81 по всем двенадцати критериям, из которых сотрудники Staply выше всего оценивают современные технологии, адекватную зарплату, профессиональный рост, признание результатов труда и связь с топ-менеджментом.

A few years ago I had a feeling that Oleg Chumakov (then working at the game studio Nival) was the most famous programmer in the game development industry. He was giving speeches, hosted Gamesjams and frequently showed up on the podcast How games are made.

When VR hit the market, Oleg was chosen to lead the company’s new department — NivalVR. But, as you probably know, VR didn’t quite take off as much as people expected.

I kind of moved to other to other things in life and stopped keeping up with game development for a while, but after getting into it again I noticed that things were looking up for Oleg’s team. Now it’s called Luden.io, and their machine learning expert simulator, while True: learn() became a huge hit in its admittedly small niche. Lots of cool stories are happening around the game and the team.

We decided to do an interview with Oleg, but I couldn’t stick to one topic — his life up to this moment has been, for the lack of a better word, “interesting”. He’s seen it all. And, to ensure that a programmer could talk about programming without fear of looking too “nerdy”, the interview was conducted by my friend, colleague and an experienced developer of its own fillpackart.

In 2017, the media heard a very interesting story about a startup that robotizes milking cows on industrial dairy farms. The company is called R-SEPT, and back then it received 10 million rubles of investment. But a year has passed, and there's still no news on what happened further. We contacted Aleksey Khakhunov (AlexeiHahunov), the founder of the startup, and discussed the development. It turns out that the whole year his team was getting the prototype of the robot into shape, and just a week ago they conducted their first field test on the farm.

Under the cut there's a story about a robotics student who grew up on his parents' farm, turned the University diploma into an industrial startup, as he collected the first manipulators with his friends, and then scaled up to the level of state programs for the robotization of agriculture. And the most important is how the iron hand of the robot and the machine vision are better than a living milkmaid.

We all hear of iconic movies, games, books or musical compositions that get vehemently praised by the community of sophisticados, professionals and critics, yet never seem to attract tangible commercial success or the attention of the wider audience. Such situations leave me deeply frustrated.

When it comes to development, good tech also sometimes never gets into the limelight. Take F# for example. All I know about it is that it is a super-cool, yet totally unpopular language which makes it hard for developers – upon getting to know it – to get back to the languages they’re used to.

I tried to find out what is the story behind this. In fact, who are the people who use it and why are they doing this if the language is out of demand in business? To find answers, I joined the Russian-speaking F# community on Telegram – our round table for the discussion.

Hi there, Habr!

Remember the story of Steve Jobs and Dennis Ritchie? Without any intention to rekindle the debates or moralize on the subject, let’s face the truth: thousands of stellar techies live in the shadow, while their own stories are hidden in a dusty cupboard.

We, the Habr editorial team, are keen to tackle this injustice. From now on, we will regularly interview people who keep a low profile in media and social networks. So if you have anything to tell about yourself, get ready.

To give you an idea of what this will look like, we will lead the way. Click below to see 10 general questions we will ask every guest. For our pilot episode, the first guest to answer the questions was fillpackart. (This month I’ve had several quite good interview sessions with him, see articles one, two, three). Please read them, and if you make up your mind on telling your own story in a similar way, just send me or baragol a message.

Артем Московский — багхантер, пентестер и безопасник которому сразу хочется задать стыдный вопрос «сколько ты зарабатываешь?» В прошлом году он получил самое большое вознаграждение в истории Valve — $20 тыс и $25 тысяч за две крупные уязвимости в Steam и еще $10 тыс за баги поменьше.

Мы переписывались несколько дней, и Артем рассказал, как начал заниматься своим делом, какие скиллы для этого нужны, и не тянет ли с таким талантом на темную сторону.

Реклама в интернете — страшно противоречивый вопрос. Она бесит, навязывается, лезет отовсюду, ее вообще не хочется видеть больше никогда в своей жизни. Но пропадет реклама, пропадут и те вещи, за которые мы любим интернет.

С появлением блокировщиков рекламы, перессорились, кажется, вообще все. Одни говорят, что ходить на хорошие сайты с включенным адблоком — это почти как пиратство. Законом не запрещено, но морально недопустимо. Другие говорят, что издатели сами все портят своей жадностью и баннерами под каждым абзацем. Третьи говорят, адблоки убивают бесплатный контент, четвертые — что адблоки держат рекламщиков в ежовых рукавицах и не дают наглеть.

Это большой спор, где каждый вроде прав, пока не становится совсем категоричным. Между молотом и наковальней в нем оказались сами создатели блокировщиков. Мы с fillpackart поговорили c Беном Уильямсом, директором Adblock Plus и постарались узнать, как они справляются с моральными противоречиями и почему занимают все более центристскую позицию.

Однажды мне в голову пришла мысль, которая не выдерживает никакой логической критики — «какого хрена самые светлые умы современности из кожи вон лезут ради полной ерунды?». Инженеры с мозгами, о которых мне и не мечтать, со знаниями, от которых вавилонская библиотека лопнет — день и ночь бьются, чтобы мои странички грузились на полсекунды быстрее, видео было четче, баннеры сбоку угадывали мои желания, а мои фотки в соцсетях выглядели так, будто не совсем я и урод.

Но я не могу взять и отказаться от этой «ерунды». В день, когда мои страницы перестанут грузиться, а видео будет нечетким, я стану самым раздраженным и несчастным человеком. При этом не покидает ощущение, что технологии решают проблемы, которые сами и создают.

Лучшую и самую точную иллюстрацию этого ощущения я нашел в романе «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса, за который больше 20 лет боялись браться наши переводчики. На этой неделе перевод, наконец, вышел. Мы публикуем самый смешной и жутко-пророческий отрывок про невидимое сумасшествие из-за нашей зависимости от технологий.

Последнее время, когда я говорю с разработчиками или компаниями, часто слышу одну и ту же историю разными словами — «мы писали на Ruby, но сейчас переезжаем». С одной стороны, ничего удивительного. Разработка — дело изменчивое, всегда появляется что-то новое, каждый день надо тратить кучу мозгов, чтобы оставаться актуальным.

Но при этом существуют же некие преданность технологии и даже культ инструмента. Скажи пхп-шнику, что пора переезжать на .NET, услышишь «PHP отличный, полмира на нем пишет», или просто получишь в лоб.

Что же не так с Ruby, и куда делась его взрывная популярность? Я поговорил с несколькими рубистами. Например, Максимом Индыковым из Staply, чья команда переезжает с Ruby на Go, и с Алексеем Кузнецовым из GeekBrains, компании, которая начиналась с курсов по Ruby, а сейчас отказалась от них полностью.

Геймдев — индустрия полная неопределенностей. На середине разработки игры могут поменяться движок, жанр, сюжет и сеттинг, но одно известно точно — когда игра выйдет, магазины заберут 30% прибыли.

70 на 30 — привычный стандарт, который, казалось, никто не собирался менять. С одной стороны его диктуют закрытые платформы, вроде игровых консолей или айфонов, с другой — свободный и открытый PC, где по факту тоже давно установилась монополия Steam. Только гиганты вроде EA и Blizzard могут позволить себе выпускать игры без него, но они протаптывают дорожки для себя и не ведут по ним других.

Но возможно с 2019 года стандарты начнут меняться.

Про «Додо Пиццу» уже известно много. Бизнес компании оплетен сетью технологичных сервисов, о своей истории они написали книгу, стек технологий и архитектура системы расписаны прямо на сайте, в паре кликов от главной страницы. Даже самые неприятные факапы они спокойно и открыто обсуждают на публику.

Все это здорово, и создается романтичный флер — кажется, что в «Додо Пицце» по умолчанию круто работать. Но нам было интересно понять, так ли это на самом деле.

Нет ли в открытости перегибов и подводных камней? Как люди относятся к открытым камерам на кухнях? Не являются ли технологии просто маркетинговым украшением? В конце концов, пока IT гиганты вокруг зазывают разрабов пожизненным запасом печенек и личными кофеносцами, «Додо» продвигает периодический труд на кухне — чтобы прочувствовать боль клиентов и обычных сотрудников.

«Додо Пицца» получила от своих сотрудников на «Моём круге» среднюю оценку 4,7 и среднюю рекомендацию 98%. Компанию ценят за интересные задачи, профессиональный рост и отличные отношения с коллегами.

Мы с fillpackart обо всем этом расспросили, и нам ответил Александр Андронов, СТО «Додо Пиццы».

В 2017 году в СМИ звучала крайне интересная история про стартап, который роботизирует доение коров на промышленных молочных фермах. Компания называется R-SEPT, и тогда она получила 10 миллионов рублей инвестиций. Но год прошел, а новостей, что произошло дальше, все нет. Мы связались с Алексеем Хахуновым (AlexeiHahunov), основателем стартапа и поговорили о разработке. Оказывается весь год его команда доводила прототип робота до ума, и как раз неделю назад провела первые полевые испытания на ферме.

Под катом — история, как студент-робототехник, выросший на родительской ферме, превратил университетский диплом в промышленный стартап, как собирал с друзьями первые манипуляторы, а потом выходил на уровень государственных программ по роботизации сельского хозяйства. Ну и самое главное — чем железная рука робота и машинное зрение лучше живой доярки.

Два года назад в японском литературном конкурсе чуть не выиграла повесть, написанная искусственным интеллектом. Она называется «День, когда компьютер написал роман». Пусть это и звучит как дурацкое воплощение анекдота «лучший способ заработать миллион — написать книгу, как заработать миллион», повесть прошла в финал, обойдя примерно полторы тысячи текстов, написанных людьми. Но прорыва не случилось. Художественные тексты по-прежнему пишут люди, нехудожественные — в основном тоже.

Пару месяцев назад компания Meanotek попробовала сделать ИИ-помощника для писательства и написать рассказ с ним в соавторстве. Спойлер — успеха он не добился. Создатели проекта рассказали нам, в чем была идея и как она воплощена. А мы попытались разобраться, почему из машин поэты выходят лучше, чем прозаики.

Интервью с Марком Павлюковским, создателем обучающего компьютера-конструктора Piper. Как он переехал из Украины в Америку, чуть не погиб в Африке, закончил Принстон, бросил докторскую в Оксфорде и сделал продукт, который похвалили Сатья Наделла и Стив Возняк.



В середине октября венчурный фонд Sistema_VC проводил конференцию Machine Teaching, где собрались основатели образовательных стартапов, чтобы обсудить технический прогресс.

Специальным гостем был Марк Павлюковский, основатель Piper. Его компания делает конструктор-компьютер, игрушку, которая с помощью проводов, микросхем и Minecraft учит детей программированию и инженерному делу. Пару лет назад Марк успешно прошел с «Пайпером» Kickstarter, несколько инкубаторов в Кремниевой долине и поднял около 11 миллионов долларов инвестиций. Сейчас он участник рейтинга перспективных предпринимателей до 30-ти лет Forbes, а игрушка лежит дома, например, у Сатьи Наделлы и Стива Возняка.

Сам Марк — бывший студент Принстона и Оксфорда. Он родился в Украине, в детстве переехал с мамой в США. В нескольких интервью Марк рассказывал, что не считает себя выдающимся — просто парень, которому повезло. А то, что не повезло другим — несправедливо. На третьем курсе учебы, он движимый этим порывом полетел в Африку, где чуть не умер.

Мужики в наших выпусках уже порядочно намужичили, и затронули, кажется, все проблемы со всех сторон. Некоторые доотвечались до того, что следующие 10 вопросов им могли задать уже в ФСБ (фу такими быть, товарищи запрещальщики).

Но еще мне интересно было послушать о вещах, о которых вы, пацаны, вряд ли задумывались. Как, например, вернуться в профессию после декрета. Или как продолжать изучать технологии, если полдня приходится таскать ребенка по садикам.

Поэтому, когда я недавно говорил с Алиной Ануфриевой (allinne) об ИП в Германии, задал ей и привычные уже нам 10 вопросов.