Давно образование, одна из самых консервативных сфер российской жизни, не начинало год с таким количеством анонсированных новшеств. Тут и отмена Болонской системы, и маячащие на горизонте интегральные школьные оценки. Даст ли это что-то ребятам, которые через пару лет пойдут учиться на ИТ-специальности или выйдут на рынок, освоив их? Сможет ли отечественное «кибер»-образование стать «грэйт эгейн»? Было ли оно когда-нибудь таковым и откуда вообще берет начало? И куда должно свернуть с накатанной колеи сегодня-завтра, чтобы стать элитным без иронии?
Родилось из раздражающих звуков и потребностей артиллерии
Первые неофиты дисциплин по премудростям ЭВМ в нашей стране сильно отличались как от современных студентов ИТ-специальностей, так и от более поздней канонической советской инженерно-технической интеллигенции. Потому что могли не только электрическую схему собрать (так и хочется добавить: из подручных материалов), но и, вероятно, вражеский танк штыками вскрыть. Это были военные.
А сами курсы были, конечно же, засекречены. Еще бы: официально страна Советов тогда, в середине 50-х годов, еще придерживалась позиции, что кибернетика – буржуазная лженаука.
Тропинку будущему ИТ в сознании генералов и партийных бонз тогда пробивал артиллерист Анатолий Китов, умудрившийся первым в СССР – еще при Сталине – защитить диссертацию по программированию. Можно предположить, что «ненашенское» содержание научной работы в глазах педагогов и вышестоящих успешно оправдало лишь то, что программировать предлагалось ракеты дальнего действия. Явно адресованные самим буржуинам.
Втихую осваивали азы кибернетики и люди мирных профессий. Например, в Горьком в эти годы работает академик Александр Андронов. В том числе трудится над созданием первого советского атомного ледокола, что требует сотен сложнейших и точнейших вычислений. Никаких калькуляторов нет – есть механические «Феликсы», шумные и неудобные арифмометры. Тогда ученый задумал сделать одну из первых ЭВМ в стране, чтобы упростить и ускорить подобные процессы.
Сам он, увы, этого при жизни не успел. Но погрузил своих сторонников в мысли о светлом кибернетическом будущем и исследования кратчайших и наиболее технологичных путей к нему. Компьютер был завершен. А один из учеников Андронова через некоторое время создаст в Горьковском университете и первый в стране факультет вычислительной математики и кибернетики. Звали этого человека, как можно догадаться, Юрий Неймарк.
«Когда такие люди в стране советской есть»
В это время значимость «цифровых» (хотя пока еще аналоговых) направлений для экономики и «военки» уже очевидна. Новосибирский академик Андрей Ершов, которого иногда называют «первым советским программистом», уже создал первые учебники по программированию для средних школ с математическим уклоном. А академик Вадим Леднев вводит в курс математики разделы «Программирование» и «Основы кибернетики». Хотя до статуса обязательной в школьной программе информатике еще далеко – таковой она станет только при Горбачёве, в 1985 году.
Но вновь появившаяся ниша всестороннего обслуживания ЭВМ уже становится престижной и хорошо оплачиваемой. ЭВМ на производствах и военных объектах появляются уже массово, и вузы стараются спешно нарастить выпуск кибернетиков.
В Горьком талантами такого профиля системно и централизованно в то время (и до наших дней) занимаются на упомянутом ВМК ГГУ. «Системно и централизованно», потому что определенное представление о том, что позже будут называть информатикой, уже получают, например, студенты «корфака» – факультета кораблестроения Института инженеров водного транспорта (помним про мегатонны расчетов для ледокола под треньканье «Феликсов» у Андронова).
Или бывшие связисты, тогдашние электронщики и будущие ИРИТовцы (институт радиоэлектроники и информационных технологий) НГТУ им. Р.Е. Алексеева. Позже доступным эти знания становится и для адептов ФШОПФа, родившегося из базовой кафедры Института прикладной физики АН СССР на физтехе того же Горьковского политеха.
А в новое время и по сей момент – почти в любом местном вузе, включая аграрные и строительные. Кстати, достаточно успешно: в конце минувшего года Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет дебютировал на международном соревновании по программированию ICPC и со старта обошел несколько команд из «традиционно-сильно-айтишных» вузов города.
И всё это не считая многочисленных ИТ-курсов в онлайне разной степени сомнительности и полезности. Иногда некоторые из них даже скромно позиционируют себя как равноценную альтернативу высшему образованию. В смысле того, что перетягивают к себе потенциальных абитуриентов и бюджеты – это так и есть. С остальным всё гораздо туманнее.
«Взять всё и поделить!»
Впрочем, в ближайшее время изменений, которые затронут и, вероятно, переформатируют всю систему ИТ-образования в стране, ожидается еще больше.
Например, в России предлагается ввести интегральную оценку. Она позволит оценить «среднюю температуру по больнице» в части знаний школьника. Казалось бы, при чем тут ИТ? При том, что юный адепт ИТ-дисциплин, невольно путающий Толстого с Ахматовой, ставит крест на родительской отмазке «Он у нас по комуктерам умненький, просто читать не любит». Со всеми последующими возможными проблемами при поступлении.
Но здесь эксперты не драматизируют. Для будущей специальности — в том числе и в ИТ-индустрии — роль играют даже непрофильные дисциплины. А многие из школьных этих предметов встретятся и в программах высшего образования. Так что стоит поднапрячься и все-таки зафиксировать, что с бородой — именно Лев Николаевич, а не Анна Андреевна.
Риски видятся в другом. Если подход к учёту интегральных оценок по окончании школы будет формальным, это может подтолкнуть родителей отдавать детей в школы, где проще заработать хороший балл. Без учета, дают ли там хорошие знания. То же ЕГЭ, вид сбоку.
Смогут ли инноваторы от образования продумать, как сделать интегральную оценку объективной, чтобы конкуренция между выпускниками была честной? Как говорится в конце каждого третьего новостийного сюжета в провинции: «Покажет время. Ася Бякина, Вася Букин, телекомпания «Хтонь-ТВ».
Болонь - не огонь?
Скоро из обихода в России начнут исчезать понятия «бакалавриата», «магистратуры» и «аспирантуры». Страна уходит от так называемой Болонской системы образования. Ее плюсом была (кто-то успел прочувствовать?) возможность осваивать учебные планы у нас, а затем засчитывать их при поступлении, например, в магистратуру в Европе или США. Сейчас по понятным причинам «фишка» отвалилась. Впрочем, дипломы большинства российских университетов никогда на западе и не признавались. Независимо от качества обучения.
Вся система высшего образования у нас будет делиться на три части: базовое, специальное и специальное-профессиональное. А этапы обучения можно будет варьировать по продолжительности. Например, получение базового высшего образования будет занимать не 5 лет, как сейчас, а от 4 до 6 лет в зависимости от специальности. Специальное можно будет получить за 1–3 года. Профессиональное специализированное – еще за 3–4 года. Какие именно сроки достанутся ИТ-специальностям – пока загадка.
Но в целом к плюсам нового формата можно отнести бОльшую мобильность, позволяющую лучше реагировать на запросы рынка, выпускать специалистов, востребованных здесь и сейчас. В рамках каждой специальности вузы смогут добавлять новые востребованные курсы и убирать объективно теряющие актуальность. Желанный итог – более тесному сращиванию образования с реальной экономикой страны.
Определенного саспенса, как и в истории с интегральными оценками, добавляет процесс перехода на новые рельсы. Такой шаг требует серьезной перенастройки всей тяжеловесной сферы образования.
Что действительно стоит поменять
Но сама мысль, что образованию давно нужно было теснее «дружить» с рынком, однозначно светлая. Это подтвердит любой ИТ-работодатель.
Эксперты называют еще несколько признаков ИТ-образования, которое способно перевести его в ранг элитного. Во-первых, прощание с классическим «Забудьте всё, чему вас учили в школе». В идеале нужно отказываться от повторения элементов школьной программы на первом курсе, сразу подключать вчерашних выпускников к сложным, «взрослым» задачам.
Во-вторых, учить элитных айтишников (не просто кодеров по шаблону и ТЗ, а действительно умеющих в сложную математику, физику, мыслящих на стыке «железа» и софта и далеко за этой гранью) должны не менее элитные преподаватели. На которых хочется равняться.
Далеко не все именитые ученые, выдающиеся инженеры, управленцы, стартаперы, руководители, разработчики – еще и феерические спикеры. Но они максимально погружены в практику, иногда не просто анализируя, а самостоятельно дополняя ее. И уж точно могут рассказать больше, точнее и приближеннее к реальной действительности, чем говорящие головы иных курсов, готовящиеся к лекциям по подборкам чата GPT. Или того хуже – по учебникам десятилетней давности.
Еще нужно давать едва ли не вдвое больше знаний и навыков, чем предлагают вузы сегодня. И в первую очередь – практики. Выпускники хороших российских вузов высоко котируются за фундаментальные знания и кругозор по всему миру. А вот прикладные навыки не на высшем уровне оцениваются даже российской ИТ-индустрией. Сегодня это понимают и сами студенты – запрос на дополнительную практику зачастую исходит именно от них.
Учебные заведения уже стараются откликаться на такую просьбу. Пока легче всего это сделать (в силу стартовых позиций) оказывается новым игрокам рынка. Например, нижегородский ИТ-кампус НЕЙМАРК с самого начала закладывает долю практики в своих программах минимум в 30-40%. А высвободить время под это позволит, например, перезачет «неформально полученных» компетенций, когда студент еще в школьные годы освоил различные технологии и языки программирования. Из образовательной траектории их можно смело исключить.
А часть ускоренной специальной практики можно вывести и за пределы университетского курса. За 2-3 месяца интенсива (меньше – бесперспективно) вполне можно подготовиться к работе на конкретной позиции в ИТ, имея лишь общую фундаментальную базу. По крайней мере, после интенсивов, которые проводит кампус, 60-70% тех, кто записался на курс и при этом искал работу (особенно джуны), ее находят. Учитывая, что в разработке интенсива по каждому направлению участвуют по 10-15 ИТ-компаний, которым нужны специалисты именно такого профиля, это не удивительно.
Но это пока контртрендовые явления. EdTech в целом заинтересован в длительных курсах, которые приносят больше денег, а вузы часто тяготеют к сохранению статус-кво в рамках привычных для них программ обучения.
ИТ-образование будущего: скилловая система прокачки и регион-метавуз
Еще одним шагом, который бы сблизил ИТ-образование и рынок, может стать более широкое внедрение гибких траекторий обучения. Когда каждый студент может набирать себе модули и курсы, как еду на шведском столе. Ну, или как качать уникального персонажа в игре. Так студент-айтишник может выстроить свое обучение, следуя актуальным трендам индустрии, а не тем, которые были заложены в неповоротливую учебную программу еще до его поступления.
В России примеров реализации такого подхода пока единицы. И обычно такие траектории действуют в пределах одного высшего учебного заведения. НЕЙМАРК сейчас работает над тем, чтобы в Нижнем Новгороде вывести такую практику на межвузовский уровень.
Например, поступая на направление программной инженерии в одном вузе региона и зная, что в другом появился новый модуль, скажем, по нейроморфным вычислениям, студент сможет включить его в свой учебный план. Таким образом, он получает возможность учиться лучшему и действительно интересующему человека сразу во всех профильных университетах области.
Логичным видится и следующий шаг – переход от принципа, когда во всех вузах региона можно получить диплом практически любой специальности, к их более узкой фокусировке и переходу в категорию сильных федеральных игроков по конкретным направлениям. То есть, условно, в одном городе лучшее обучение биомедицинским технологиям, в другом – дизайну новых материалов, в третьем – рай для фанатов ИИ.
У такого сценария есть еще один плюс: вузы уйдут от внутренней конкуренции между собой за одних и тех же абитуриентов и смогут более эффективно привлекать молодые таланты со всего мира. Именно к этому НЕЙМАРК планирует привести в итоге высшее ИТ-образование в Нижнем Новгороде. А там, глядишь, пример заразителен.
Мнениями поделились эксперты:
руководитель лаборатории олимпиадного программирования ИТ-кампуса НЕЙМАРК Алексей Шмелёв
руководитель дирекции довузовского обучения ИТ-кампуса НЕЙМАРК Алексей Хабибуллин
руководитель образовательных программ ИТ-кампуса НЕЙМАРК Дмитрий Колесников
руководитель дирекции по работе с партнерами ИТ-кампуса НЕЙМАРК Александр Эппель