Это — передача для тех, кому интересна предпринимательская деятельность в сфере ИТ, новые бизнес-модели и все, что связано с управлением проектами, медиа и производством контента.

В этом выпуске: Мария Подлеснова — основатель Rusbase — онлайн-издания о технологиях. Мы обсудили историю компании, рабочие процессы, инсайты и новый проект Spinon.



Минутный видеотизер этого выпуска в Facebook и на IGTV


dmitrykabanov: Обычно все начинают интервью с вопросов про деньги, но нам интересно поговорить про аудиторию. Расскажи, с чего начинался Rusbase, который сейчас стал rb.ru?

Какая у вас была аудитория на самом старте? Как вы развивались? Как вам удалось придать первый импульс для этого проекта?


На самом деле мы так и остались Rusbase. Мы купили издание rb.ru и живем на их домене. Нам продали издание «Российский бизнес», потому что мы можем сохранить то, что они делали параллельно с нами. Сейчас это всё-таки издание Rusbase на домене rb.ru.

В этом августе мы плавно перешли отметку в 1,5 миллиона уникальных читателей в месяц.

Мы создали компанию в 2012 году, но медиа запустили только в апреле 2015 года. Изначально Rusbase стартовал с посылом, что мы будем делать русский Crunchbase или AngelList.

Акцент был на сервисы и базы данных. Новостям не планировали уделять много внимания.

Сервис назывался Rusbase Partners Program — это была база инвесторов и стартапов. Еще у нас был календарь мероприятий. Мы были уверены, что фонды и стартапы за это будут платить деньги, и первые годы они действительно платили. Затем был кризис 2014 года, и вся инвестиционная активность начала сворачиваться. Поэтому инвесторы проекта предложили делать медиа. Тогда у нас работала Элина Кириллова и ещё две девочки: Маша и Кристина. И мы запустили издание.

Когда на Rusbase были только сервисы, у нас было 12 тысяч посетителей в месяц. В начале существования медиа в 2015 году — 50 тысяч человек. К августу 2016-го пользователей стало 500 тысяч. Мы никогда не покупали трафик и не делали отдельной рекламы.

Мы просто начали готовить материалы и привлекать авторов.

Сначала в издании мы занимались рерайтом, потому что в России не было достаточного количества контента. Затем мы начали писать про российскую действительность и делать интервью. Важным шагом для нас стал отход от венчурной темы. Стало понятно, что в России это узкая тема, о которой читает 20 тысяч человек. Поэтому надо было писать и про технологии, и про бизнес.

Сегодня мы делаем ставку на эти темы. Нам не важно, чем вы занимаетесь. У вас может быть палатка с шаурмой или автомойка, но мы можем про вас написать. Единственное условие: в бизнесе должна быть технологическая составляющая. Например, анализ данных о клиентах.

Мы не отказываемся писать про компании из реального сектора экономики, но хотим уделять больше внимания бизнесу на основе технологий. Наш слоган: «Слезаем с нефтяной иглы». Он связан с тем, что мы хотим показывать и рассказывать, как зарабатывать на технологиях.

И это относится не только к IT-сфере. Раньше нашей целевой аудиторией были инвесторы и стартапы. Сегодня — это любой человек, который связан с технологиями или бизнесом в России.


Можешь ли ты рассказать, как вы находите контент?


Технически выбор тем выглядит так. У нас есть специальный сотрудник, который отслеживает поисковые запросы в области технологий и бизнеса. В начале недели он приходит в редакцию со списком трендов. Мы выбираем из этого то, что связано с технологиями.

Пусть это будут даже покемоны или криптовалюты.

Есть темы, которые мы развиваем сами, например RecTech или SexTech. Это — какие-то новые ниши в технологиях, про которые мало кто спрашивает. Все могут говорить об IoT, но когда ты выпускаешь большой лонгрид про этот рынок в России, у тебя будет 4–5 тысяч прочтений.

Если ты напишешь про покемонов или Тинькова, у тебя будут совершенно другие цифры.


То есть в этих статьях вы даете ссылки на более глубокие материалы?


Да. Это прогулка по грани. Тебе приходится обрабатывать и то, что хочет сейчас аудитория, и то, на что ты хочешь делать фокус. У нас есть «дорогой» контент. Его делает человек, который создает три или четыре текста в месяц. Это большие лонгриды по каким-то сложным технологическим темам и историям. Аудитория хочет не этого, но такие материалы создают нам бренд и имя. При этом тебе также нужно писать что-то простое и понятное, чтобы тебя читали.


Как при этом себя чувствуют продукты и сервисы, о которых ты говорила?


Я поддерживаю эти сервисы. У нас есть Pipeline. Туда до сих пор добавляются проекты и инвесторы, и он по-прежнему бесплатный. Это моя большая ошибка, и мы второй год подряд обещаем ввести за это плату. Когда-нибудь мы это сделаем. В эту базу сейчас добавляются тысячи IT-стартапов. В неё хотят попасть и проекты из реального сектора, но мы им отказываем.


Запись подкаста в коворкинге tceh — фотоэкскурсия по локации в Instagram

Вторая большая группа сервисов — это каталоги. У нас есть афиша событий, B2B-магазин, Rusbase.EDU и Rusbase.CHANCE — тоже бесплатные сервисы. Для этих разделов мы вручную собираем полезную информацию. Например, когда мне говорят, что в России нет денег, я всех отправляю заглянуть в рубрику CHANCE. В ней мы собираем все акселерационные программы, хакатоны, скаутинги, грантовые программы и стажировки.

Это не какой-то высокотехнологичный сервис, а агрегация правильного контента в правильном месте. Живет и база сделок. Снова никакого rocket science — мы каждый месяц кропотливо собираем ссылки на все сделки. Но когда ты заходишь в этот раздел, у тебя возникает wow-эффект, потому что ты видишь все публичные сделки более чем за 6 лет. Это удобно, потому что это простой инструмент сортировки. Например, при его помощи можно найти все соглашения в области food tech за последние пять лет. Это ещё и хороший SEO-трафик.


Большая тема — UGC-контент. Все хотят скопировать модель Хабра, а vc.ru делает корпоративные блоги. Скажи, как вы смотрите на UCG-контент и насколько вам это интересно? Хотите ли вы выделиться за счет того, что делаете редакционный продукт?


UGC-контент — это крутая история, но это палка о двух концах. Это — хороший инструмент потому, что у нас всем UGC-контентом занимается один человек. Благодаря этому редактору мы взаимодействуем с авторами и привлекаем пишущую аудиторию. Мы работаем по определенным правилам: вы можете разместить авторскую колонку без рекламы и ссылок. В среднем процесс правок и согласования занимает три недели.

Но есть и свои минусы. Как я понимаю, первая проблема связана с нашей темой бизнеса, и она не возникает на Хабре и vc.ru. В авторском контенте сложно проверить все факты, как мы это делаем в редакционных материалах. Например, автор делает обзор мнений десяти экспертов и приходит с этим к нам. Но у нас нет возможности проверить все эти факты и мнения. Из-за таких авторских колонок у нас возникает больше всего скандальных историй.

Есть и вторая сложность. Как только выходит авторская колонка, она попадает в соцсети и все подписчики почему-то думают, что это реклама. Понятно, что у автора материала должно стоять имя и название компании. Но из-за этого люди часто считают, что эти колонки проплачены.

В целом UGC-контент — это очень хорошая часть трафика и контента для Rusbase. Но мы не хотим переходить полностью на авторские материалы.



Еще один наш подкаст — GLPH.Media — аудио в iTunes, веб-версия и текстовый транскрипт на Хабре


Хочу спросить о платформах и форматах. Как ты можешь оценить долю мобильного трафика? Вы сейчас больше работаете с текстом, но не хотите ли вы создавать аудио и видео?


Мобильного трафика у нас 60%. И я уверена, что сейчас во всем нужно ориентироваться на mobile first, особенно в контенте. Конечно, в вебе можно делать много красивых вещей, которые не всегда удаются на мобильном. Более того, издателям приходится платить двойную цену за создание двух версий сайта. Но без мобильной платформы уже никуда.

Я не верю в аудиоформат. Возможно, потому, что я сама никогда не слушаю подкасты. Я считаю, что в какой-то момент текст выигрывает. Главное — правильно расставить акценты.

Мы очень часто делаем расшифровки. Например, была очень необычная история с выступлением Сергея Солонина. Видео с лекции в школе MACS висело неделю в Facebook Сергея, и никто это не смотрел. А мы сделали расшифровку выступления, и получился огромный инфоповод на весь рынок.

Я очень сильно верю в видео, и я бы хотела создать собственный продакшн. Для нас это пока дорого. Возможно, собственное видеопроизводство будет нашим следующим большим шагом. Это важная имиджевая история, которой я готова заниматься круглые сутки, но на неё пока нет бюджета. Сейчас всё видео мы делаем с внешним продакшном. Причем мы работаем с выпускником Rusbase: основательница видеопродакшна раньше была у нас UGC-редактором.


Сколько сейчас человек в команде и как вы смотрите на её развитие? Кто сейчас находится у руля Rusbase? Управляешь ли ты редакцией или уже полностью перешла в новый проект?


Rusbase делится на две части. Первая — это издание. В его главе стоит Света Зыкова, главный редактор. Сейчас под Светой 12–14 человек в штате и большое количество внешних авторов. Некоторые сотрудники работают удаленно: долгое время у нас был новостной редактор в Чили. Вторая часть занимается сервисами и делает мероприятия.

Чаще всего кто-то приводит работать своих друзей и знакомых, поэтому у нас сохраняется большая преемственность. Даже наш чат называется Rusbase Family, а все люди уходят без конфликтов. Ключевой фактор для отбора новых сотрудников — желание работать именно в Rusbase. Это важно, потому что у нашего проекта специфическая тематика.

Из этого вытекает, что чаще всего сотрудников мы выращиваем внутри. Нам сложно найти сотрудника извне. Поэтому в случае выбора между старым сотрудником и новым мы предпочтем отправить «старичка» на курсы и дотянуть до новой должности.


Расскажи подробнее о мероприятиях. С какой периодичностью они проходят?

Что вы проводите и зачем?


Начну с конца: мероприятия нужны, чтобы приносить нам деньги. У нас две модели монетизации. Первая — это спецпроекты и нативная реклама, а вторая — мероприятия. Сейчас мы делаем две большие флагманские конференции в год. Весной у нас проходит Fintech Russia, а осенью — Big Data Conference. Я бы хотела делать четыре мероприятия в год, но пока не могу найти подходящие ниши. Мы пробовали работать с несколькими темами: AdTech, CloudTech, LegalTech и InsurTech.


Мария Подлеснова в Facebook

Первая проблема — наличие платежеспособной аудитории. На мероприятия по финтеху и анализу данных люди готовы покупать билеты по 15–25 тысяч, и других подобных тем в России я пока не вижу. Если раньше бюджет на мероприятие формировался из продажи билетов и денег спонсоров, то сейчас спонсорство уходит. Поэтому средняя стоимость билета увеличилась.

Вторая — количество контента.
Компании на каждом углу говорят, что у них есть классные кейсы в big data. Ты приходишь и спрашиваешь: как организация применила новую технологию на своих данных? В чем уникальность решения? Какие результаты? И ничего. В итоге получается, что только у 10–15 компаний реально что-то работает, и они могут об этом рассказать.

Помимо крупных мероприятий, мы проводим speed dating’и. Это бесплатно. Мы делаем это, чтобы «выгуливать» свою аудиторию инвесторов и стартапов. Например, весной мы делали встречу по технологиям искусственного интеллекта, и это было очень круто. Инвесторов пришло больше, чем стартапов. Такие мероприятия возникают очень спонтанно: мы решаем, что пора нам всех собрать, выбираем тему и встречаемся. Это дружеские вечера, которые мы проводим не ради денег.


Перейдем к твоему новому проекту. Это история, которая выросла из сервисов Rusbase и приобрела более закрытый формат, нацеленный на инвесторов?


Не совсем так. История выросла из-за того, что на рынке появился спрос и хайп на корпоративные инновации. Стало понятно, что большому количеству компаний нужны технологические продукты и доступ к стартапам. Существует несколько запросов от организаций.

Первый — люди просто хотят нанять айтишников. Это самое простое. Второй — корпорация искренне хочет внедрить или купить какую-то технологию. В этом случае компания чаще всего хочет стать клиентом стартапа и внедрить его решение в свой процесс. Третья история — это сделки по слиянию и запуск новых пилотов. Это сложно, тяжело.

На это идут очень мало российских компаний.

Spinon мы делаем вместе с Настей Атькиной. Это — компания, которая работает «свахой» для корпораций и молодых команд. У нас нет никакой рекламы и ни одной исходящей продажи. Все компании-клиенты приходят по рекомендации других наших клиентов. В этом нет никакого волшебства, просто мы круто делаем свою работу.

Выглядит это так. Приходит любая компания и просит сделать ей классно. Нам дают задачи, и мы придумываем формат. Чаще всего компании хотят делать хакатоны, потому что это модно. Но они не всегда нужны, и в последние два раза я даже отговаривала компании делать хакатоны. Такой формат создания продуктов не выстреливает. В моем опыте нет ни одного кейса, когда созданное на хакатоне решение выросло в стартап, компанию или пилот.

Чаще всего мы используем публичный скаутинг и решаем проблему общего пиара. Если компания занимается инновационными технологиями, ей нужно, чтобы она была видна на этом рынке. Поэтому Spinon покупает рекламу на Rusbase, Хабре, vc.ru и других площадках.


Новый проект — Spinon
Мы выступаем как агентство, которое размещает правильную информацию в правильных местах. Мы владеем огромным сообществом технологических предпринимателей с разным стеком. Поэтому мы используем не только баннерную рекламу, но и личные приглашения, а также поиск вручную.

Это умение появилось за счет работы в технологической индустрии, но это абсолютно отдельный бизнес, который денежно поддерживает Rusbase.


Есть ли своя специфика у российского процесса скаутинга или она воспроизводит механики, которые есть на Западе?


Не могу сказать точно, потому что никогда не работала с Западом и англоговорящей аудиторией. Но как мне кажется, у нас есть своя специфика. Есть два важных фактора. С одной стороны, стартапы говорят, что корпорации хотят их обмануть и обворовать. Это отчасти так: нормально, когда большой съедает маленького. Просто внимательно читайте соглашение.

С другой стороны, стартапы часто не могут развернуть свою модель на больших мощностях корпорации. Получается, что есть корпорация и есть деньги, но ты захлебываешься и не можешь масштабироваться. Поэтому получается так мало историй запуска классных пилотов.

За четыре года мы почти не видели таких случаев. Единственный отчасти подходящий кейс — скаутинг для Альфа-банка по системам распознавания текстов, аудио и видео, который был в 2015 году. Но такое решение Альфа-банк запустил только в начале 2018. Мы связались с фаундером, и он сначала не вспомнил, что компания познакомилась с банком у нас.

Процесс запуска всегда происходит слишком долго и слишком тяжело. За это время из корпораций могут уйти люди, которые отвечали за этот проект. У нас нет выстроенного процесса построения взаимодействия стартапов и крупных компаний, но мы пытаемся это сделать.

Сейчас мы занимаемся проектом с QIWI, и я надеюсь, что у нас что-то получится. Хотя и там мы уперлись в человеческий фактор. Возможно, нужно просто больше пробовать и учиться, потому что «волшебной пилюли» не существует.


Заметки к выпуску:

  • Прослушать аудио [Telegram] [iTunes] [Веб]
  • Гость выпуска — Мария Подлеснова — основатель Rusbase
  • Spinon — новый проект, которым занимается Мария
  • Минутный видеотизер этого выпуска в Facebook и на IGTV
  • «GLPH» — наш новый подкаст про контент-маркетинг [iTunes] [Веб] [Хабр]


Что происходит за кадром проекта VSCE:

  • Наш летний видеобэклог [FB] [IGTV]
  • Часть два [FB] [IGTV]


Дополнительные материалы по теме контент-маркетинга в нашем микроформате:

Подкаст: «Когда ты — главред Rusbase»
Почему компаниям нужен англоязычный блог на Хабре
Cтамина — качество, без которого не обойтись
Not my job в редакторском деле
Что у вас вообще за контора такая?

Кейс: автогики, финтех и контент-маркетинг, или зачем страховщику аутсорсинг IT-редакции