Мамихлапинатапай
Арис нарезал круги по комнате, игнорируя Элизу – своего личного биоробота. Поджав накрашенные пурпурной помадой пухлые губки, в оранжевых стрингах и лифчике, с кожей, неотличимой от покрытой загаром человеческой и пшеничными волосами по плечи, Элиза растерянно наблюдала за хозяином в сторонке, пока, наконец, не решилась прикоснуться к его лопатке. Арис развернулся.
– Дорогой, тебе пора расслабиться… – промурлыкала роботесса медовым голоском.
Рука её метнулась к паху Ариса.
– Не сегодня, Элиза! – отшатнулся Арис. – Отстань!
– Ты проявляешь признаки стресса и нестабильного гормонального фона, – ответила служанка.
Арису послышались нотки обиды в её тоне. Откуда, к чёрту, у робота эмоции? Элиза существует для того, чтобы ублажать и удовлетворять любые его потребности. Похоже, он и правда немного не в себе.
– Будь хорошей девочкой, – несколько смягчившись, бросил Арис. – Папа занят важными размышлениями!
Стерильные стены вылизанной Элизой квартиры, белый потолок, 3-D монитор на всю стену и дверь в спортзал нагоняли депрессию. Эротично изогнувшая плечи и бёдра стройная говорящая кукла на перинах, застеленных египетским хлопком, бесила. Пахло апельсиновым ароматизатором воздуха.
Арис выскочил на балкон. Безликая панорама вечернего мегаполиса, кристаллы небоскрёбов с золотыми ячейками – клетками, в которых заточены злые угрюмые люди, не умеющие общаться. Каждый из них обществу себе подобных предпочитал лишённых человеческих недостатков подключенных к глобальной нейросети роботов… И непроходящий образ перед взором: неизвестно откуда взявшееся в победившем пластмассовом мире слово «мамихлапинатапай», начертанное у подъезда многоэтажки краской густого цвета индиго, с белыми, лимонными и нежно-розовыми блёстками, будто планктон флюоресцирует в пенных океанических волнах в час заката, чего, должно быть, не бывает на свете. В тот день, «погуглив» прямо на месте, Арис узнал, что имеет дело со словом из языка племени яганов, населявших Огненную Землю, означающее «смотреть друг на друга в надежде, чтобы другой человек начал делать то, что обоим нужно, но что никто не желает делать». Слово включено в книгу рекордов Гиннесса, как «наиболее ёмкое». Вряд ли автору граффити требовалось много ума, чтобы узнать о его существовании… Ариса взволновало другое: роботам ни к чему нарушать безупречную геометрию алгоритмов, дерзко вклиниваясь в искусственную гармонию бетонных джунглей. Однако, эта история случилась давно…
