Эта история началась в начале марта этого года. ChatGPT тогда был в самом расцвете. Мне в Telegram пришёл Саша Кукушкин, с которым мы знакомы довольно давно. Спросил, не занимаемся ли мы с Сашей Николичем языковыми моделями для русского языка, и как можно нам помочь.

И так вышло, что мы действительно занимались, я пытался собрать набор данных для обучения нормальной базовой модели, rulm, а Саша экспериментировал с существующими русскими базовыми моделями и кустарными инструктивными наборами данных.

После этого мы какое-то время продолжали какое-то время делать всё то же самое. Я потихоньку по инерции расширял rulm новыми наборами данных. Посчитав, что обучить базовую модель нам в ближайшее время не светит, мы решили сосредоточиться на дообучении на инструкциях и почти начали конвертировать то, что есть, в формат инструкций по аналогии с Flan. И тут меня угораздило внимательно перечитать статью.

Рассказ Нила Геймана. Перевод.

Пожалуй, я могу утверждать: я всегда подозревал, что мир - всего лишь дешевая и вычурная фальшивка, нелепая ширма для чего-то более глубокого, причудливого и несравненно более странного. Так что я, в некотором смысле, уже знал правду. Но, думаю, мир просто всегда был таким. И даже сейчас, когда я знаю правду, как и ты, любимая, узнаешь, если читаешь это, мир все равно кажется дешевой фальшивкой. Другой мир, по-другому фальшивкой, но ощущение такое.

Они говорят: вот правда, и я спрашиваю, а это вся правда? И они говорят, вроде того. В общем да. Насколько мы знаем.

Итак. Шел 1977 год, и мое знакомство с компьютерами ограничивалось недавней покупкой большого и дорогого калькулятора, инструкцию к которому я потерял, поэтому больше не знал, что он может делать. Я складывал, вычитал, умножал и делил, и был рад, что мне не нужно вычислять синусы, косинусы, тангенсы, графы и что там еще делала эта штуковина, потому что после того, как меня не приняли в Королевские ВВС, я работал бухгалтером в небольшом магазине уцененных ковров в Эджвере, на севере Лондона, недалеко от конечной станции Северной ветки метро, и я сидел в задней части магазина за столом, служившим мне конторкой, когда мир начал плавиться и растекаться.

Первыми это обнаружили шумеры. Шумеры — это те самые ребята, которые 6 тысяч лет назад изобрели кучу полезного: колесо, плуг, письменность, классовое общество, цветные ткани, бубенчики. В том числе они изобрели календарь. Это сегодня календарь нужен чтобы не пропустить день рождения коллеги или деловую встречу, а праздники — это очередной повод выпить. А тогда нужно было знать, когда сеять пшеницу, когда собирать урожай, когда готовиться к розливу рек, когда высохнут дороги после наводнения, чтобы пойти резать соседей, ну или пойти торговать с ними. Праздники также были сугубо практического назначения, по ним отмерялось начало или окончание очередного этапа сельхоз работ. И выпить на праздники как же без этого (пивоварение тоже они изобрели). Кстати у шумеров была шестидесятеричная система счета и именно они разделили час на 60 минут, а минуты на 60 секунд. Так что теперь вы знаете кого проклинать, когда мучаетесь, переводя километры в час в метры/секунды. 

В фэнтези и фантастике есть целый пласт произведений, которые уже давно считаются классическими и хорошо известны читателям. Большая часть таких книг давно переведена на русский язык, ведь в 90-х годах в наших палестинах очень активно издавались книги популярных фантастов. Однако некоторые романы, по праву имеющие на Западе статус классических, на русском языке впервые увидели совсем недавно. Иногда из-за того, что пик их популярности пришелся на время до распада Советского Союза, когда с переводами западной фантастики все было гораздо сложнее, иногда из-за неформатности или предполагаемой сложности для читателя, иногда по финансовым причинам. Рассказываем о нескольких таких произведениях, с которыми русскоязычные читатели смогли познакомиться только в последнее время.

Ярослав Барсуков — российский программист, живущий на данный момент в Австрии. А еще он — фантаст, пишущий на английском языке, чья повесть «Башня из грязи и веток» в прошлом году вошла в шорт-лист премии «Небьюла». Вместе с рассказами Барсукова она была переведена на русский и недавно издана.

Необычный момент, что произведения автора родом из России переводят с английского. Зато в результате такого выбора языка Барсукова заметили на западной «литературной арене»: его повесть высоко оценил, например, Питер Уоттс, включили в несколько значимых списков главных книг года и так далее. 

Так чем же примечательна повесть? Ярослав работает в литературной традиции Рэя Брэдбери, где элементы фантастики и фэнтези становятся метафорой для того, чтобы читатель мог глубже прочувствовать достаточно реальные проблемы. Создать мир и его магию — явно не первостепенная задача для автора. И вместе с тем это произведение, где важен стиль и образный ряд. Емкие и зримые описания с первых страниц задают ощущение от повести. Оно сумрачное, даже промозглое, с редкими яркими всполохами. Многие говорят, что мир «Башни из грязи и веток» можно назвать стимпанковым, но мне кажется, что правильнее будет характеристика «викторианский магреализм». Ну, да, с дирижаблями. 

В общем, сам сеттинг получился достаточно колоритным, чтобы вызывать много эмоций, судя по отзывам. Но поговорим о сюжете. Герой, Шэй Эшкрофт, вчера был министром при королеве, но отказался применять на протестующих жителях столицы отравляющий газ. За это ему приходит новое назначение — отправиться в глубокую провинцию Оуэнбег, следить за тем, как продвигается строительство оборонной башни. С одной стороны, башня невероятно важна для жителей и королевы, про нее буквально ставят спектакли в столице. Это будет великое достижение, повод для гордости. С другой — новая работа все равно красноречиво говорит Шэю, что его наказывают за неповиновение. 

Роман Роберта Хайнлайна «Погоня за панкерой» был впервые опубликован в 2020 году, через тридцать с лишним лет после смерти автора. Здесь не задействована машина времени или другие чудеса науки (кажется), но, тем не менее, в истории потерянной рукописи мэтра есть что-то чудесное. Что же за роман «Погоня за панкерой», как он связан с «Числом Зверя» и чего вообще от него ждать?

Прочитав статью об раннем инсульте из-за переедания, с последующим опровержением, решил поделиться собственной историей выздоровления от тяжелого ковида — который я сумел побороть без прививок и медикаментозного лечения. Сейчас, когда заболеваемость новым штаммом растет, это особенно актуально.

Впрочем, не буду забегать вперед. Все началось с озноба. Вечером, выходя из ванны, я поёжился. Несмотря на сумасшедшую московскую жару, я чувствовал лютый холод. Не придав этому особого значения, я лег спать, в надежде что к утру эта минутная слабость пройдет.

Но она не прошла. Я почувствовал себя разбитым, словно всю ночь таскал уголь. О том, что у меня ковид я не думал — на второй половине жизни ты привыкаешь к сбоям в организме. Выпив крепкого кофе я поплелся в офис. Чтоб к вечеру окончательно расклеиться.

К этому времени я уже успел осознать и смириться с мыслью, что у меня ковид. Вернувшись домой, я попытался поступить по инструкции — найдя в интернете телефон службы помощи, я дозвонился и попытался вызвать врача на дом.

— А зачем вам врач? — спросила говорящая со мной женщина, — у вас еще нет оснований для вызова.

Я не стал спорить. В переживающей коллапс Москве у врачей действительно не было времени на легкие случаи. Выпив таблетку парацетамола я укутался в одеяло и лег спать. Ночь была ужасной — меня кидало то в холод, то в жар, я беспрестанно бегал в туалет, меня тошнило.

Именно тогда, я впервые услышал шепот. Далекий бесплотный голос шептал что-то в моей голове. Так и не сумев разобраться в том, что слышу, я провалился в беспокойный сон.

Читатели по-разному относятся к международным литературным премиям и получившим их книгам. Кто-то прицельно следит за длинными и короткими списками, а кто-то считает, что премии слишком сильно ориентированы на модные веяния. И все же, думается, все согласятся с тем, что случаи, когда премии получает не один, а все романы в цикле, крайне редки и могут служить маркером высокого качества такого цикла и его большой значимости для того или иного жанра. А некоторые из них даже являются родоначальниками новых направлений в рамках фантастики. И вот несколько примеров таких серий, в которых каждый том становился лауреатом престижных наград. 

Среди фантастов немало тех, кто ярко проявляет себя или даже сделал себе имя не только и не столько в крупной форме, сколько в рассказах и повестях. Возможность создать быстрое погружение в мир, в сеттинг, в проблематику, чтобы оставалось время на развитие интриги и высказывание, требуют от автора высокого уровня мастерства. Если в тексте, к тому же, есть действительно смелые фантастические допущения и нечто, трогающее читателя «за живое» — это уже высший пилотаж.

Тем, кто ищет именно такого опыта, стоит обратить внимание на свежий сборник Кена Лю «Потаенная девушка». Автор — американский писатель-фантаст и переводчик, а также популяризатор китайской фантастики на западе. В его работах встречается литературное и культурное наследие разных стран, выражаясь в возможности взглянуть на любую ситуацию под разными углами. Это то ответвление жанра, где метафора фантастики используется, чтобы исследовать общечеловеческие проблемы и ценности. Иногда от декораций захватывает дух. Иногда кажется, что Кен Лю рассказывает о чем-то, что реально может случиться через пару лет, настолько сюжет завязан на актуальные реалии и тенденции. Обобщает истории сборника, пожалуй, тема человечности и выхода за ее рамки. И памяти. Наша история, наши воспоминания, наш рассудок или эмоции — что действительно определяет нас? Чему стоит позволить вести нас в будущее?

Перевод интервью Винсента Фрая с Марком Спатни — VFX-супервайзером и продюсером телевизионной адаптации одноимённого романа Уильяма Гибсона от Amazon. На публикацию меня вдохновила случайная встреча в Telegram-группе с нашей соотечественницей Галиной Яковлевой, которая занималась композингом лондонских сцен первых серий «Периферийных устройств» в составе команды лондонской студии BlueBolt:

^{«Мы делали все лондонские сцены, включая застеклённую террасу Льва Зубова (потому что это павильон с хромакеем, тоже снятый в Лондоне). Лично мне достались шоты из 1–3 серий.»}

Простите меня. Если не готовы прощать, не читайте дальше этих строк, прокляните меня и эту статью — не читая. Так делают многие. Я замахнулся на святое — на «Семь красных линий» Алексея Березина. Читая про них, вы, наверное, сопереживали несчастному Петрову, которому «вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение».

Это чувство я вышибаю из-под ног, как палач вышибает табуретку. Надо иметь жестокое сердце или не иметь его вообще, чтобы работать палачом, тем более — палачом, убивающим хорошую историю. А история Алексея Березина вне всякого сомнения хороша. Прочитайте её, если вы до этого её не читали. Или посмотрите снятый по её мотивам фильм.

Хорошая история подобна котенку с дверцей — её можно раскрыть, изучив составляющие её части. В этой истории их две — невозможное задание и поведение эксперта Петрова. Въедливые читатели, обычно сосредотачиваются на первом, предлагая разнообразные способы решения задачи. Я предлагаю остановится на втором — и рассмотреть поведение Петрова.

Обратил внимание, что из современной литературы совершенно пропали позитивные утопии — писатели отправляют своих героев на фронт второй мировой, в тело императора Николая II, в миры компьютерных игр… куда угодно, кроме процветающей России.

Я тут же решил исправить это упущение. В представленной главе из романа «Остров неопытных лириков» герои попадают в мир, отличающийся в лучшую сторону от нашей реальности. Мои герои — обыкновенные московские школьники, попадают туда, отменив один из законов социума — при помощи «Трансформатора Законов Природы» — таинственного устройства, способного отменять физические, исторические и социальные законы.

Внимательный читатель, возможно вспомнит, что уже читал что-то похожее. Моя книга — прямое продолжение культовой советской книги «Остров неопытных физиков» Кирилла Домбровского. Правда, не на уровне истории или персонажей, а на уровне концепции. Моим героям — как и героям Домбровского, попадает в руки прибор, способный выключать законы природы. Со всеми вытекающими последствиями…

Давать прогнозы задним числом — исключительно удобно. Листая страницы старых научно-популярных журналов, легко вообразить себя гением — просто потому, что уже знаешь, чем всё закончится: какие проекты выстрелят и изменят мир, а какие так и останутся на бумаге.

Тогда как для современников описываемых событий, это было далеко не так очевидно — и появление интернета и превращение его в платформу для социального взаимодействия — не были ни ожидаемыми, ни предсказанными событиями. Более того — в самом начале их триумфального взлета, они получали ожесточенную критику от экспертов, считавших их нишевыми продуктами, неспособными заинтересовать широкую публику.

Изучив этот вопрос, можно прийти к мысли о том, что заметить новый революционный фактор, до того, как он наберет силу очень сложно. Практически невозможно. Именно поэтому, я и написал эту статью — по моему мнению, мы находимся в начале новой технической революции. Перемены, сопоставимой по масштабу с появлением интернета.

Конечно же, речь идет о появлении ChatGPT и подобных ему нейронных сетей. Нисколько не преувеличивая, можно сказать, что история человечества будет разделена на периоды до и после его появления. Просто потому что больше ничего не будет прежним.

Давайте поговорим об одиноких мужчинах, оставшихся, по тем или иным причинам, без женского внимания – об одиночках. На мой взгляд, это более подходящее слово чем инцел – в первую очередь потому, что не связанно с негативными коннотациями, сопутствующими последнему термину.

Сразу предупреждаю – это очень взрывоопасная тема. Несмотря на взрывное развитие социума, связанные с сексом вопросы до сих пор считаются табуированным, что приводит к появлению множества нелепых стереотипов. Этой статьёй я постараюсь развенчать некоторые из них. Так же я постараюсь дать некоторые практические советы – основанные на личном опыте. Всю свою молодость я был классическим, эталонным одиночкой. И только к тридцати годам сумел измениться, вырвавшись из замкнутого круга.

Для обсуждения мужского одиночества, я пригласил в себе в студию Никсель – яркую представительницу феминистического движения. Но не ту, настоящую Никсель, известную своей защитой прав женщин и сексуальных меньшинств, а Никсель вымышленную, персонажа собственного фантастического романа «Записки I-тетрамино».

В 1999 году на экраны кинотеатров вышло небывалое количество фильмов, ставших по-настоящему культовыми: «Зелёная миля», «Бойцовский клуб», «Красота по-американски», «Мумия», «Сонная лощина» и другие («Звёздные войны: Призрачная угроза» в этот список не включён осознанно, потому что ничего культового в нём нет). 

Но для очень многих именно выход на экраны «Матрицы» стал самым знаковым событием и даже изменил представление о реальности, без шуток. Парадокс в том, что по сути ничего революционного в этих идеях не было. Появление мессии — главная тема христианства (и не только), сомнение в реальности — это суть картезианства ещё 17 века, да и фильм «Вспомнить всё» иллюстрирует подобную мысль. Тем не менее «Матрица» — это настоящий феномен. Давайте посмотрим, как её создавали и порассуждаем, в чём же её парадокс.

Трудно переоценить влияние, которое космическая гонка двух гигантов — США и СССР — оказала на развитие науки и технологий. Соперничество позволило с невероятной скоростью расширять горизонты того, что казалось невозможным. На какое-то время гонка за первенство на ниве освоении космоса вроде бы почти сошла на нет, но в последние годы вспыхнула с новой силой — с несколько иным, нежели в XX столетии, составом участников. В новый век от мировых правительств не отстает (а иногда и обгоняет их) крупный частный бизнес. Кроме того, в лигу крупных игроков решительно ворвался Китай. Кто знает, какие открытия и достижения ждут нас в ближайшие десятилетия на ниве освоения Солнечной системы?

Может показаться, что фантастов часто не интересует тема того, как именно человечество достигнет звезд. Кто-то как-то изобрел подходящую технологию — и славно, полетели. Но встречаются и авторы, которые строят свои истории на фундаменте подобных «гонок», что позволяет им создавать весьма разнообразные и полные напряжения сюжеты.

Почти всем поклонникам современной фантастики так или иначе известно имя Лю Цысиня, китайского писателя, автора трилогии «Воспоминания о прошлом Земли» (которую еще иногда по названию первой книги именуют «Задача трех тел»). Но сегодня речь пойдет не о том, чем примечательна та самая трилогия и какую популярность она принесла автору. Вместо хотелось бы поговорить о двух сборниках малой формы Лю Цысиня, вышедших на русском языке: «Блуждающая Земля» и «Удержать небо». Есть впечатление, что в свои рассказы и повести Лю Цысинь закладывает идеи, которых другим авторам хватило бы на целый роман (как минимум). При этом в них есть все необходимые элементы структуры, взлеты и падения, тот самый поворот, после которого ничего не будет прежним. И, разумеется, большой интерес к точным наукам, философии и поиску с помощью этих инструментов места человека во Вселенной.