Сразу скажу: та крыса в привезённом сервере, которую мы пару лет назад отпоили чаем после удара током, скорее всего, сбежала. Потому что мы увидели как-то на обходе её подругу. И сразу решили поставить ультразвуковые отпугиватели.

Теперь вокруг дата-центра проклятая земля: на здание не садятся птицы, и, наверное, сбежали все кроты и черви. Беспокоились, что звук может вызвать выход из строя HDD, но проверили, частоты не те.

Следующая история гораздо веселее. Мы как-то получили железку за пару миллионов рублей в коробке с датчиками наклона, вибрации и влажности. Всё целое. Аккуратно сняли упаковку, а железяка гнутая. Мистика.

Корпус прямо дугой. Красиво так.

Коллеги попросили меня рассказать про то, как мы строили подстанцию на автомобильном заводе в южном регионе. Ниже будут все ужасы нашего городка, включая отечественный автопром и взаимодействие с китайскими и корейскими подрядчиками.

Почему это всё интересно? Потому что подходы в строительстве совсем не такие, как при разработке ИТ-продукта. Было много совещаний: приезжаешь в 6 утра, отчитываешься, что было сделано за ночь, потому что прошлое совещание было в 21:00 вчера. Слушает тебя 8-9 человек. Главный энергетик, главный инженер и там еще много-много всяких…исполнительный директор, технический директор. Бывает, не успеваешь пробежать по всей территории, даже снять всю информацию, а тебе уже надо на новое совещание идти.

Был момент, когда работали в стужу и ветрище, который сносил машины с трассы. Мы монтировали, а там задул ветер, перевернул «Матиз» и уронил несколько рекламных щитов на трассе в Элисту. Идёшь — тебя вообще продувает вовсю. Зимние спецовки не спасали. Даже «газель» в конце легла набок.

В инженерной части, конечно, всем. Список отличий примерно такой же, как у паровоза и апельсина. А вот в части интерьера — минимально. Разве что нет фасадов, нет заполнения наружных проёмов, много уникальных дверей из нержавейки. До КРОК я работал в проектной команде Инжпроекта из 25 человек по 4 станциям, уже новым, то есть достаточно ужатым в плане бюджета. Расскажу на примере «Румянцево», где я отвечал за интерьер.

У нас в ИТ-компании образовалась команда архитекторов, и поэтому нам часто задают такие вопросы. Постараюсь ответить на этот и ещё пару частых.

Про метро начнём с того, что сейчас все станции делают уникальными. Раньше, ещё в СССР, были так называемые «сороконожки» (их ещё из-за кафеля на жаргоне называли «туалетными станциями») — их запускали по одной, искали оптимальный вид станции. Даже нашли, но позже пришли к тому, что нужно всё же делать станции различающимися.

По нашей примерной оценке, основанной на 20-летней практике, на земляных работах можно «потерять» до 50-60 % бюджета. На железобетоне и отделке точно 30 %. На ошибках перезаказа при коллизиях стоимость инженерки увеличивается примерно на 10 %. Именно по этой простой причине, когда «злой заказчик» внедряет BIM-модель здания, со всех сторон начинаются дикие крики и стоны.

BIM-контроль сейчас будет на всех госзаказах по новому нормативу, поэтому крики и стоны будут особенно эпичны.


Вот здесь я вижу трассировку всех систем, могу получить точную смету на каждый узел: и при перемещении или добавлении объекта получу обновления сразу во всех проектных и рабочих документах.

Что такое BIM-модель? Это трёхмерная модель здания, где все системы состыкованы и увязаны в одном едином плане. Поставили розетку в комнате — в общей смете тут же появилась новая розетка и соответствующий метраж кабеля. Погрешность такой модели по материалам — 2 %. На бумаге обычно берут запас 15 %, и излишки этого запаса отчаянно «теряются».

Давайте лучше покажу примеры, чем буду рассказывать.

Сейчас расскажу про эволюцию устройства, изначально предназначенного для обеспечения питания военных дата-центров по всему миру. Вот такой:


Новое поколение, «бронепоезд» на жаргоне. Справа наша давняя мечта — решётка, чтобы крыс не засасывало.

Технология родилась примерно в тот же период, что и ядерная бомба, поэтому она простая и понятная, как автомат Калашникова. Берём огромный железный волчок, раскручиваем электромотором. После преодоления инерции покоя тяжеленная железка крутится почти без трения. Отрубается питание — железка начинает сама крутить электромотор, который её запускал, и тем самым преобразует свою кинетическую энергию в электрическую некоторое время, пока не остановится. За это время успевает запуститься дизель.

Старые советские ДДИБП, которые стояли на Байконуре, принципиально не отличаются от своих современных аналогов. Те же волчки, те же дизели. Но есть масса полезных нюансов. Вот о них и о том, как вообще эволюционирует такое «кондовое» железо, и поговорим.

Фото с объекта нельзя. Это — примерно похожее место на примере КРОК.

Началось всё с кота-терминатора. На начало операции мы знали следующее:

• При строительстве здания с крупным продуктовым рабочая бригада завела кота, чтобы он ловил крыс.
• После приёмки кот незнамо где заныкался, и уже три или четыре года его никто не видел.
• Какая-то сволочь показала ему прямую взаимосвязь между открытым мешком кошачьего корма из торгового зала и появлением корма.
• Появлялся он только на камерах — приходил ночью охотиться на мешки, причём как настоящий матёрый охотник, детей и самок не трогал, а брал только жирных самцов, то есть выбирал самые крупные мешки, неожиданно на них прыгал и вскрывал им брюхо.
• Ему пробовали на ночь накладывать отдельную миску с кормом, но он был уже далеко не домашним, и отказаться от охоты не мог.
• Кроме этого, кот любил крайне дорогой алкоголь: сотрудники догадались списывать на кота бутылки. Мол, уронил, уборщица уже осколки убрала.
• Суммарный убыток он приносил примерно на 50–100 тысяч в месяц (да, это будет покруче, чем в нашумевшей истории про единоразовый обед кота на 1000 долларов в аэропорту Владивостока).
• За поимку кота уже 4 месяца была награда в 5 тысяч рублей.

Мысль про алкоголь навела нас на идею о том, что стоит для начала проверить, насколько честны сотрудники. Так, слово за слово, мы поставили свою камеру на пункт пропусков в задней части магазина и начали смотреть на тех, кто заходит в здание.

Здесь и нас и операционного директора ждало несколько открытий, согласующихся с русским менталитетом. Когда мы для начала узнали, что происходит, мату главного просто не было предела.

История такая: будучи одной из крупнейших ИТ-компанией на российском рынке ИТ-аутсорсинга и услуг, мы очень часто оказываемся в ситуации поддержки решений на стыке двух-трёх производителей. И когда возникает проблема, например, от которой зависит, заплатят людям вовремя пенсию или нет, в общем случае начинается следующая история:
— Ну что вы, наше железо отлично работает, проблема в ПО, — говорит первый вендор и отправляет ко второму.
— Как можно! Наш софт протестирован, проблема в аппаратной части, — говорит второй и отправляет к первому.

Если на этой стадии начать их знакомить, собирать встречи и объяснять, что надо работать, а не переводить стрелки, то конечные пользователи могут выйти толпой на улицы.

Поэтому работаем вместо них мы. Один раз – даже включенными в кислородно-изолирующие приборы после сработки пожарной сигнализации.

Концепция программно-определяемых ЦОД появилась очень давно. Тем не менее, на практике мало что было реализовано и работало, разве что у IaaS-провайдеров. По факту чаще всего была обычная виртуализация. Теперь же можно шагнуть дальше на стеке VMware, а можно реализовать всё на Openstack — тут придётся думать головой и взвешивать много факторов.

За прошлый год мы увидели очень существенный технологический скачок в плане применения SDDC в обычной сисадминской практике. Теперь есть проверенные технологии и виртуализации сетей, и виртуализации систем хранения данных в виде нормальных инструментов. И от этого можно получить реальную пользу для бизнеса.

Зачем это нужно? Очень просто: начиная с автоматизации рутины, отвязывания зависимости от физического железа; точно знать потребление каждого ресурса; знать до копейки, и заканчивая тем куда и как идут деньги в IT-бюджете. Последние две причины лежат немного за пределами обычных админских целей, но очень полезны для CIO или сисадминов среднего и крупного бизнеса, рассчитывающих на полное взаимопонимание с коммерческим отделом. И премию, чего уж там.

Есть такой замечательный ресурс — Реестр федеральных государственных информационных систем, в котором государственные структуры обязаны регистрировать свои более-менее серьезные (но не секретные) информационные системы. Он довольно небольшой, давно хотелось поковыряться в нем и посмотреть поближе, что же представляют из себя и на чем работают системы, каждый день делающие жизнь простого гражданина еще легче и счастливее.

Реестр размещается на портале Роскомнадзора, который старается быть в тренде гласности, поэтому на нем присутствует раздел с наборами открытых данных — здорово! Качаем самый свежий архив Реестра от 16.02.2016, внутри лежит xml-выгрузка от сентября 2015 года… Хорошая попытка, гражданин. Придется дополнять «открытые данные» свежей информацией непосредственно с сайта, где сделано все, чтоб усложнить врагам парсинг Реестра. В итоге, по состоянию на 8 марта 2016 года, получился список из 339 федеральных государственных информационных систем, некоторую занимательную инфографику по которому, я и хочу вам представить далее.

Привет!

Мы с 2012 года проводим всероссийские чемпионаты по программированию вместе с Codeforces. Участвовать можно с 18 лет. Гражданство в целом не важно, у нас всегда были гости из Казахстана, Украины, РБ и других стран, но язык турнира – русский. Например, в 2013 году было 3500 человек, и первое место взял «терминатор» tourist, а пятое – вот этот парень rng_58 из Японии:



Правила – «олимпиадные» задачи, которые нужно решить, плюс «взломы» чужих решений за счёт подбора своих нестандартных наборов данных. Индивидуальный зачёт, в призах 100 тысяч рублей за первое место, 70 тысяч и 50 тысяч — за второе и третье. Как обычно, будет отдельный игровой раунд в финале – нужно будет написать AI для сражения с AI других участников (в прошлом году был хоккей, до этого – битва магов). Приз игрового раунда – ноутбук.

Современные сети и дата-центры бодро шагают к полной и тотальной программно-определяемой схеме, когда фактически неважно, какое железо вы напихаете внутрь, всё будет на софте. У сотовых операторов это началось с того, что им не хотелось ставить по 20 антенн на дом (у них узлы переконфигурируются, меняют частоты и параметры просто обновлением конфига), а в дата-центрах сначала с виртуализации серверов, которая теперь мастхэв, а потом продолжилось и виртуализацией хранилищ.

Но вернёмся в Россию 2015 года. Ниже я покажу, как «из подручных средств» (x86 машин и любых «хранилок») сэкономить денег, повысить надёжность и решить ещё ряд типовых для сисадминов среднего и крупного бизнеса задач.


На этой схеме видны обе архитектуры, о которых пойдет речь. SDS — два красных контроллера в центре с любым бекэндом, от внутренних дисков до FC полок и облаков. И виртуальный SAN, на схеме Hyper-converged storage.

Самое главное:

• Вам плевать, что за железо стоит: диски, SSD, зоопарк производителей, старые и новые модели… — всё это отдаётся оркестирующему софту, и он приводит это к той виртуальной архитектуре, которая вам нужна в итоге. Грубо говоря, объединяет в один том или позволяет нарезать как вам удобно.
• Вам плевать, какие интерфейсы у этих систем. SDS построится сверху.
• Вам плевать, какие функции ваши хранилки могли, а какие не могли (опять же, теперь они могут то, что надо: решает софт сверху).

Заодно рассмотрим пару типовых задач с конкретным железом и ценами.

Есть такой федеральный закон №188, который гласит достаточно жёсткую (хоть и логичную вещь):

• Если вам нужно купить софт по стандартной процедуре конкурсных закупок
• И если есть ПО, которое соответствует требованиям и при этом произведено в РФ
• То вы не можете выбрать иностранное ПО для такой закупки.

Далее — наши оценочные суждения и прогнозы с комментариями наших же IT-юристов. В первую очередь действие закона коснётся операционных систем (у нас есть много вариантов опенсорс-Linux, завёрнутых уже в оболочку «российской разработки»), продуктов ИБ (благо с этим у нас в стране очень даже неплохо), антивирусов, а также продукции «русских» компаний вроде Parallels, Veeam и Acronis, когда их продукты войдут в реестр отечественного ПО (и если войдут, потому что права на софт во многих случаях оформлены на иностранные компании или офшор — разработчики наши, а права нет).

Сейчас этот закон касается исключительно госучреждений, но его могут распространить и на компании с долей государства, а затем (например, лет через 5 лет) — на весь рынок.

Возможно, именно поэтому госкомпании сейчас ринулись закупать софт до вступления закона в силу — «впрок».

Визуализация в бизнес-аналитике очень важна. Например, концепт этих графиков отрисован совместно с Infographer.

Проблема со специализированным софтом для бизнес-аналитики в том, что он стоит как самолёт — и нужен только тогда, когда у вас под боком есть большая-пребольшая компания с соответствующим объёмом данных. В целом сейчас на рынке не так уж много спецов, кто такие системы щупал, имеет опыт работы с ними и может толком сказать, что это, зачем оно надо и что даст после внедрения.

Первое и главное применение бизнес-аналитики — это тупо в лоб уметь строить произвольные отчёты, пока руководители подразделений или члены совета директоров совещаются. Один из моих любимых примеров — с какого завода поставлять водку в магазины: с далёкого (дорогая логистика и 2 недели в дороге), но дешёвого по себестоимости производства или же с ближайшего (1 день), но дорогого?

Понятно, что можно поковыряться и ответить через неделю. Но чаще нужно более быстрое моделирование и не сотни разрозненных отчётов, а единая среда, где финансовый специалист может просто взять и получить необходимые данные без привлечения всего IT-отдела. Есть и ещё специфические задачи, которые решают эти и смежные системы. Сейчас расскажу.

Привет!

Мы делаем системы электронного документооборота для разных компаний. Крупные банки, администрация Перми, разные производственные объединения и госкомпании. Расскажу об особенностях этой сферы и граблях, которые ждут за каждым углом. Преимущества систем электронного документооборота такие, что не поспоришь в сравнении с традиционной бумагой.

Но нет, одна из самых весёлых проблем – саботаж сотрудниками. Почему? Потому что когда внедрение кончится, руководителю будет лучше видно каждый конкретный документ (любой от любого сотрудника). То есть будет больше контроля. Говоря более простым языком – в частности, воровать станет куда сложнее.

Первый пример саботажа – это когда система документооборота вводится вместе с автоматизацией процессов одновременно. В этот момент народ глубоко возмущается «квадратно-гнездовым» способом и другими нововведениями и чуть ли не собирает митинги о том, что всё это от лукавого. Чаще всего наблюдается в удалённых филиалах, где впервые как-то приходит контроль. Решается, естественно, только волей одного из первых лиц компании, иначе все шансы застрять в межведомственных «разборках».

Вторая стадия – после внедрения, когда приходит отчётливое понимание, что надо работать прозрачно. В одной госкомпании пользователи даже писали трактаты, что не плавное открытие экранных форм системы способствует ухудшению зрения и развитию эпилепсии.

Но давайте начну с начала, с того, зачем вообще в России нужен СЭД, когда уже есть пачка бумаги, ручка, печать и дырокол.

Я работаю с распознаванием и обработкой данных переписей населения и сельскохозяйственных переписей с двухтысячного года. Это тот самый случай, когда ты больше года пишешь софт, который должен отработать один раз, но зато без ошибок.

Почему? Во всероссийской переписи населения в 2010 году участвовало 500 тысяч человек и ещё 10 тысяч IT-пользователей во всех субъектах РФ. Сканер забирает 150 листов в минуту. Распознавание в реальном времени с примерно такой же скоростью. Умножайте на количество сканеров по стране – и получите поток данных, где любой баг сразу рушит работу огромного количества людей.

И второй момент – вместе с НИИ Статистики мы ведём научно-исследовательскую работу по алгоритмам восстановления данных.

Самое сложное перед Новым Годом — это составить график, когда инженеру нельзя бухать. Дело вот в чём: у «икс-команды» выездных инженеров есть стандартная дежурная смена, там бойцы просто сидят в офисе. А ещё у нас есть обычные проекты, и по тем, где есть услуга поддержки, всегда должен оставаться кто-то на связи. Поэтому мы и носим с собой ноутбуки и телефоны-модемы даже на вечеринки. И — обязательно — не пьём, если сегодня нужно страховать.

Из примеров — мой коллега как-то пошёл на свидание, и вместо общения с девушкой удалённо поднимал сервер.

А ещё на Новый Год резко меняется адекватность заявок в техподдержку. Один раз, например, 31-го у нас вылетело критичное оборудование: оказывается, заказчик «затушил» стойку, чтобы вызвать инженера. Понимали, заразы, что так его с дежурства не выпустят. Сделали сервисный случай именно под него. Приехал, а там поляна с водкой, довольной заказчик и подарок на Новый год за хорошую работу.

В общем, берите чай, печеньку — и заходите, буду рассказывать.

Сейчас расскажу, зачем это нужно на примере одного крупного производственного холдинга, внезапно осознавшего, что несколько миллионов рублей может теряться просто так. Причём из-за банальной незраберихи, хаоса и ошибок бюрократии. И всё это на фоне глобального рефакторинга процессов.

Итак, в крупном производственном холдинге есть много компаний, объединённых в одну группу. В 2011 и 2012 году они показывали высокую прибыль, при которой можно забыть об оптимизации и просто фигачить как можно быстрее дальше, пока получается. «Что тут думать, трясти надо» — оптимальная бизнес-стратегия на таких нормах прибыли. В 2013-м году из-за общей экономической ситуации стало понятно, что прибыль будет снижаться. Соответственно, первое, что начало делать большое руководство — это разбираться, куда и как конкретно тратятся деньги, чтобы найти то, что можно безболезненно оптимизировать или просто убрать.

Один из пожилых инженеров решил, что у него в руках сверхсовременный секретный кластер для 3D-расчётов. Мы были жестоки и не стали говорить, что это всего лишь тонкий клиент.

VDI — это инфраструктура виртуальных рабочих столов. В отличие от «обычного» терминального доступа, упрощая, речь идёт не о нескольких одновременных пользовательских сессиях на одном сервере с операционной системой, а о нескольких виртуальных машинах на физическом сервере. Каждый пользователь получает свой собственный виртуальный ПК, куда может подключаться хоть с телефона.

Есть миф, что VDI — это всегда очень дорого. В целом это была правда до последних лет. В моей практике только в прошлом году VDI начали использовать, как решение для экономии на инфраструктуре. До этого VDI чаще всего была необходимыми затратами на безопасность корпоративных данных.

Не так давно появился пример снижения стоимости рабочего места: есть конструкторское бюро в Москве, и есть заводы по России. Чертежи поступают на заводы в 3D-формате, необходим было вносить небольшие изменения. На заводах не могли вносить изменения без дорогостоящей инфраструктуры. Закупалась очень мощная машина серверного уровня, на неё ставился дорогой комплект ПО. Затем эта машина и это ПО поддерживались администраторами из головной организации — при сложных случаях доходило до неблизкого выезда. С внедрением VDI всё стало происходить в дата-центре в Москве.

Моя работа — проектирование решений в области виртуализации и внедрение частных «облаков» для российских компаний. Начну с того, что вообще такое частное «облако»:

• Это IT-сервисы на вашей территории.
• При этом это сервисы, эволюционно добравшиеся до «облака», то есть сервисы распределенных вычислений.

Зачем это нужно? Причин на практике четыре:

1. Экономия на железе: «облако» позволяет крутить сотни проектов на одном наборе железа, когда как без такой инфраструктуры железа потребовалось бы минимум втрое больше. Ну и в будущем нет проблем с заменой железа.
2. Экономия на лицензиях: так получилось, что лицензионные условия часто обозначаются не на пользователя, а на машину. А когда машина физически одна, а пользователей — 5-6, это серьезно дешевле.
3. Требования к скорости развертывания инфраструктуры. Из правильного настроенного частного «облака» можно легко запустить новый офис в регионе, чуть ли не за несколько минут. Или масштабироваться без боли.
4. Волшебный 152-ФЗ и ряд других нормативов: пока не всегда можно отдавать свои ПД на обработку кому-то третьему, требуется разворачивать фермы у себя.

Теперь давайте посмотрим, как это обычно делается и какие бывают грабли. Да, и ниже есть ещё бесплатное приглашение на семинар про практику их построения.