Прошедшие десятилетия отразились на российской микроэлектронике сразу в двух диаметрально противоположных аспектах. С положительной стороны можно отметить период процветания нулевых годов (фундамент которого было заложен в 90-х) до мирового экономического кризиса 2008-го, и период с 2009 по 2013 годы. Именно тогда на территории России началось первое серьёзное финансирование отрасли: появились новые и получили поддержку уже существующие дизайн-центры, способные разрабатывать (пусть и при помощи государственных субсидий) микропроцессоры мирового уровня. Были предприняты попытки локализации производства на территории страны – купленная производственная линия у STMicroelectronics для «Микрона», организованное предприятие министром связи Леонидом Рейманом Ангстрем-Т со списанным AMD оборудованием – всё это могло быть отличным фундаментом для старта отечественной полупроводниковой промышленности, покрывающим часть потребностей внутреннего рынка. Однако события 2014-го года и дальнейший спад экономики в совокупности со странной внешней политикой правительства, в связи с чем Россия попала в санкционные списки развитых стран, а также событиями 2022-го года фактически задушили всю отрасль, оставив тысячи инженеров дизайн-центров у разбитого корыта с абсолютным непониманием дальнейшей судьбы их разработок.

Многие релоцирующиеся айтишники сейчас стараются подобрать такой вариант, чтобы платить со своего дохода не эти ваши европейские налоги >50%, а что-нибудь более «приемлемое». Разбираемся, что в этом стремлении может пойти не так (спойлер: всегда советуйтесь с налоговыми юристами и поменьше пишите про себя всякое в Твиттере).

Месяц назад финский оператор АЭС Fennovoima расторгла контракт на строительство Росатомом АЭС Ханхикиви-1. За прошедший месяц прояснились некоторые моменты и, как мне кажется, это решение поставит крест на планах развития Финляндией АЭС. Сейчас объясню почему.

Уроки английской грамматики застали меня ещё в обычной советской школе, где пионеров учили, что London is the capital of Great Britain, что в первом лице будущего времени следует использовать “shall”, а в остальных лицах используется модальный глагол “will”.

Много позже практика общения сделала для меня очевидным, что советские учебники устарели; “will” используется повсеместно невзирая на лица, а рудимент глагола “shall” способен всего лишь выразить нотку нетерпения в вопросах типа: “Shall we play a game tonight?”

Стоило мне окончательно заменить свой школьный шаблон употребления модальных глаголов “shall” и “will” на клише, отлитое из десятилетий собственной практики, как дивный голос сэра МакКеллена одной-единственной фразой разрушил устоявшийся было стереотип.

Привет! Я Игорь, создатель проекта гражданского мониторинга Nebo и это моя первая статья на Хабре, в которой хочу поделиться опытом разработки гаджета.

Важное: наша команда состоит из дизайнера, программиста и инженера. Множество работ мы закрывали своим трудом, учились, реальные расходы могут вырасти X10. Мы сильно экономили, возможно это станет полезно кому-то.

Изначально мы создали проект, чтобы с помощью недорогих девайсов определять загрязнение воздуха в Красноярске. В нашем городе люди часто жаловались на удушливый смог, и очень часто официальные данные оставались не актуальными. Этому смогу местные жители даже дали специальное определение «чёрное небо».