В 1900 году продажи автомобилей в США почти поровну делились на три типа: автопроизводители продали около 1000 машин с двигателями внутреннего сгорания, более 1600 — с паровыми двигателями, и почти столько же — с аккумуляторами и электромоторами. На протяжении всей жизни (по крайней мере, до недавнего появления электромобилей) автомобиль и двигатель внутреннего сгорания шли рука об руку, были неразделимы. Тем не менее, в 1900 году этот тип занимал наименьшую долю рынка.
Для историков техники это самый притягательный факт в истории автомобиля, возможно, самый заманчивый факт в истории индустриальной эпохи. Он наводит на мысль о мультивселенной возможностей, о саде развилок, о призрачных «как могло бы быть». Он наводит на мысль, что, возможно, если бы это неустойчивое равновесие склонилось в другую сторону, многих негативных последствий автомобильной эпохи — смога, ускорения глобального потепления, разрастания пригородов — можно было бы избежать. Напрашивается вопрос: почему победило внутреннее сгорание? В попытке ответить на этот вопрос было написано множество книг и статей — как любителями, так и профессиональными историками.
Однако, поскольку электромобиль, как бы ни была интересна его история, мало что может рассказать нам об эпохе пара, мы рассмотрим более узкий вопрос — почему проиграл пар? Появление паромобиля совпало с переломным моментом, когда паровая энергия, так долго двигавшая технический прогресс вперёд, уступила право на проход наглому новичку. Пар стал казаться пережитком прошлого, который лишь наблюдал со стороны за тем, как будущее проносится мимо. В течение двух столетий пар уверенно входил в одну новую область за другой: шахты, заводы, пароходы, железные дороги, пароходы, электричество. Почему же после столь многообещающего начала он потерпел неудачу в создании парового автомобиля?
